Рудольф Штейнер - Метаморфозы душевной жизни.Путь душевных переживаний. 2 часть
Кто признал это, может провести следующий эксперимент. Он может оглянуться на свое прошлое и сравнить десять лет своей жизни, в течение которых он пренебрегал силой молитвы, с другим десятилетием, в течение которого он признавал силу молитвы, и он сможет сравнить два десятилетия: он увидит, как изменилось течение его жизни под влиянием той силы, которая с молитвой влилась в его душу. Силы проявляются в своих воздействиях, результатах. Легко отрицать силы, вовсе не вызывая их проявления. По какому праву может отрицать силы молитвы тот, кто вовсе не пытался испытать ее действие на себе! Можем ли мы полагать, что силу просветления знает тот, кто никогда ее не развивал и никогда не приближался к ней?! Силу, которая действует в душе и через душу, учатся познавать только при ее применении.
Говорить подробнее о дальнейшем действии молитвы — позвольте мне в этом признаться, — для этого далеко еще не время в нашей современности, как бы она ни была свободной от предвзятости. Ибо в наше время пока еще нет соответствующих элементов для понимания того, что совместная молитва, то есть слияние тех сил, которые образует молящаяся община, имеет повышенную духовную силу и тем самым повышает силу действия. Поэтому удовлетворимся тем, что предстало перед нашей душой сегодня как внутренняя сущность молитвы. Достаточно и этого. На того, кто хотя бы немного понимает сущность молитвы, не повлияют те возражения, которые с такой легкостью выдвигаются против нее в наше время.
Какие же это возражения? Они разнообразны. Например, говорят: сравните современного деятельного человека, который постоянно применяет свои силы на благо ближних, с человеком, который в тиши уходит в себя и перерабатывает силы своей души в молитве, — по сравнению с деятельным его, вероятно, назовут праздным! Извините, если я, исходя из известного чувства духовнонаучного познания, скажу, что есть и другая точка зрения. Наверное, она покажется странной, но имеет свое основание. Тот, кто знает жизненные взаимосвязи, непременно согласится, что многие из тех, кто пишет сегодня передовицы в те или иные газеты, послужили бы своим ближним лучше, если бы (как бы гротескно это ни звучало) молились и работали над усовершенствованием своей души. Хотелось бы убедить людей, что для них было бы разумнее молиться, а не писать статьи. Это относится и ко многим другим сферам современной духовной жизни.
Но для понимания всей человеческой жизни необходимо понимание той силы, которая проявляется в молитве и может проявиться также при рассмотрении отдельных сфер высшей духовной жизни. Кто тогда не согласится с тем — если только он понимает молитву не эгоистически односторонним образом, но в более широком смысле, в каком мы рассмотрели ее сегодня, — что молитва такого рода является, например, составной частью искусства? Разумеется, в искусстве имеются и другие настроения, которые в комическом или юмористическом элементе возвышаются над изображаемым. Но в искусстве есть и то, что выражает себя молитвенным образом: ода, гимн. Даже в живописи имеется нечто подобное тому, что можно назвать "молитвой в красках". И кто смог бы отрицать, что грандиозный величественный собор устремляется к небу подобно застывшей молитве? Эти вещи следует понимать только в связи с жизнью, и тогда станет ясно, что молитва, если мы рассматриваем ее согласно ее сущности, принадлежит к тем вещам, которые ведут человека из преходящего и конечного к вечному. Это особенно чувствуют люди, нашедшие путь от молитвы к мистике, как, к примеру, упоминаемый сегодня, как и в прошлый раз, Ангелиус Силезский. Он, став мистиком, благодарил за сокровенную истинность и поразительную красоту, за сердечное тепло и светлую ясность своих мистических мыслей — каковы они, например, в "Херувимском страннике" — подготовительную школу молитвы, оказавшую на его душу такое могучее воздействие. Что же, в сущности, светит и струится через ту мистику, какова мистика Ангелиуса Силезского? Не настроение ли вечности, к которому подготавливает молитва? И каждый молящийся, если он посредством молитвы пришел к истинному внутреннему покою, к сокровенной сущности, и затем к освобождению от самого себя, может почувствовать нечто от того настроения, которое дает человеку возможность из текущего мгновения заглянуть в вечность, которая соединяет в нашей душе прошедшее, настоящее и будущее. Сознает это молящийся человек или нет, но: когда он обращается с молитвой к тем сторонам жизни, в которых ищет своего Бога, тогда ощущения и чувства, мысли и слова, выражающие его молитвенное настроение, будут охвачены тем настроением вечности, которое живет в прекрасном изречении Ангелиуса Силезского, которым мы сегодня можем завершить эту лекцию и которое, по сути дела, подобно Божественному аромату, Божественному блаженству, может жить, хотя бы и подсознательно, в каждой истинной молитве:
Я вечность буду сам, когда покину время, И в Бога заключусь, в себя вобравши Бога*.
* Ich selbst bin Ewigkeit, wann ich die Zeit verlasse, Und mich in Gott und Gott in mich zusammenfasse.
Болезнь и исцеление 3.III.1910
Из лекций, прочитанных мной этой зимой, многим более или менее постоянным слушателям, пожалуй, стало ясно, что в этом цикле речь шла о ряде важнейших вопросов душевной жизни. С точки зрения душевной жизни будет дано и это рассмотрение — о сущности болезни и сущности исцеления.
То, что можно сказать об этих жизненных фактах с точки зрения духовного знания, поскольку они являются лишь физическим выражением духовных первопричин, было изложено здесь в предыдущих лекциях, например в лекции "Как понимать болезнь и смерть?" — о "мании болезни" и "лихорадке здоровья". Сегодня же будут затронуты гораздо более глубокие вопросы познания болезни и исцеления.
Болезнь, исцеление или даже смертельный исход той или иной болезни глубоко затрагивают человеческую жизнь. Задаваясь вопросом о первопричинах, о духовных подосновах вещей, которые являются предметом наших рассмотрений, мы можем спросить также и о духовных первопричинах этих кардинальнейших фактов и переживаний человеческого бытия. Другими словами, мы вправе спросить: что может сказать духовная наука об этих переживаниях?
Здесь прежде всего необходимо вновь подвергнуть глубокому рассмотрению весь смысл развития человеческой жизни — чтобы понять, как в нормальном ходе развития человека появляются болезнь, здоровье, смерть, исцеление. Ведь, в сущности говоря, мы видим названные явления как бы вторгающимися в нормальное развитие человека. Вносят ли они что — либо в наше развитие? Другими словами: способствуют ли они или препятствуют нашему развитию? Только рассмотрев человека в целом, мы сможем получить ясное представление об этих явлениях.
Целостную природу человека мы уже часто описывали как состоящую из четырех реальных членов человеческого существа: во — первых, из физического тела, которое у человека однородно со всеми окружающими его минеральными существами, формы которых определяются присущими им внутренними физическими и химическими силами и законами. Вторым членом человеческого существа мы всегда называем эфирное, или жизненное, тело. В том смысле, в каком мы его рассматриваем, оно однородно со всем живущим, то есть с растительными и животными существами его окружения. Затем мы указывали на третий член человеческого существа — на астральное тело, которое является носителем радости и страдания, удовольствия и боли, всех с утра до вечера появляющихся и исчезающих в нем ощущений, представлений, мыслей и так далее. Астральное тело человека однородно только с животным миром. Далее мы всегда рассматриваем высший член человеческого существа, который делает его вершиной земного творения — носителя его Я, его самосознания. При изучении этих четырех членов мы прежде всего можем сказать: даже поверхностное рассмотрение показывает нам определенное различие между этими четырьмя членами. Физическое тело мы видим, когда рассматриваем человека, нас самих, извне. Его способны воспринимать внешние физические органы чувств. Мы можем постигать физическое тело мышлением, связанным с физическими органами, то есть мышлением, которое связано с инструментом мозга. Физическое тело мы воспринимаем, рассматривая его извне.
Совсем иными являются отношения с астральным телом. Из предшествующих описаний мы уже знаем, что астральное тело является внешним фактом только для истинно ясновидящего сознания, только такое сознание, прошедшее обучение, часто нами описываемое, способно видеть астральное тело в определенной степени так же, как тело физическое. В обычной жизни астральное тело человека извне невоспринимаемо; глаз может видеть только проявления волнующихся в астральном теле влечений, желаний, страстей, мыслей, чувств и так далее. Внутренне же, напротив, сам человек воспринимает эти переживания своего астрального тела. Он воспринимает то, что мы называем влечениями, желаниями, страстями, радостью и горем, удовольствием и болью. Поэтому можно сказать, что астральное тело отличается от физического тем, что мы в обычной жизни воспринимаем первое изнутри, а физическое тело — извне.
