Гностицизм - Хёллер Стефан
Можно сказать пару слов и об иллюстрациях. Ввиду недолгой открытой деятельности и длительного подпольного существования, очень немногое из сакрального искусства может быть отнесено к гностицизму. Вполне вероятно, что существовали гностические иконы, которые были уничтожены во времена гонений. Тем не менее, алчность преследователей не позволила им уничтожить огромное количество драгоценностей на талисманах гностического происхождения. Их конструкция демонстрирует некие символические формы, часто изображающие существ, упоминаемых в гностической мифологии. Большинство из этих драгоценных камней находится в частных коллекциях, и являются недоступными для репродукции. К счастью, один анонимный товарищ дал мне возможность воспроизвести подобие некоторых найденных эскизов своей коллекции, и некоторые из них приведены в этой книге. Существует не так много иного, было бы подлинно гностическим и могло бы быть проиллюстрировано, за исключением некоторых исторических мест и портретов людей, принявших участие в поздних гностических движениях.
Заглавие этой книги описывает её как содержащую понимание традиции. Это не просто слова, ведь гностицизм — это действительно традиция, а не просто набор идей, мифов и символов, которые могут быть истолкованы по любой прихоти или чьему-то мнению. Здесь мы имеем полномасштабную традицию с определенным мировоззрением, своим священным писанием, тайными обрядами, духовенством и религиозным происхождением. Если бы гностицизм был лишь формой спонтанно побужденной духовности, не опосредованной традицией, тогда не было бы никакой необходимости в книге, подобной этой. Однако, это не так, и поэтому вниманию читателя предлагается эта работа.
Благодарности
Огромную благодарность выражаю Джону Алгео, предложившему мне написать эту книгу; Шаррон Дорр и Анне Юросевич из Quest Books, за их помощь; анонимному другу из штата Огайо, разрешившему воспроизведение драгоценных камней своей гностической коллекции; Овадию Харрис, президенту Философского Исследовательского Сообщества, за получение разрешения на воспроизведение изображений последних гностических колец Мэнли Холла; Джею Кинни, за разрешение воспроизведения материала этой книги, первоначально опубликованной в журнале «Гнозис»; Журналу «Quest», за разрешение публикации оригинального авторского материала; Паулю Киеневичу, за его дарование нескольких своих фотографий замка Монсегюр; наконец, П.Е. де ла Тур за предоставленные изображения памятников катаров и их конструкий, а также проекты, связанные с облачением оригинальных Гностических Церквей Франции; и особенно Брайану Кэмпбеллу за его неоценимую помощь в работе на рукописью и иллюстрациями к данной работе.
Глава 1. Свет из-за завесы
Тайна ночного неба — одна из самых давних и величайших побуждений к философским размышлениям и мистическому опыту. Задолго до астрономии люди узрели просторы Космоса, янтарный блеск рождения новой звезды и зловещие пожирающие черные дыры. Мужчины и женщины смотрели на темный, покрытый звездами небесный свод и черпали из этого зрелища вдохновение. Один из образов, порождаемых созерцанием ночного неба, — это контраст бесчисленных световых точек с мрачной темнотой, на которой они словно подвешены. Темная чаша или колпак будто покрывают наш мир, вмещая нас в плотную, угнетающую темноту. Кроме того, эта перевернутая сфера изобилует световыми пятнышками, которые легко можно себе представить как отверстия в черной вуали, и это словно намекает нам на то, откуда этот свет изливается.
«Есть трещина во всем; так проникает свет», — пел Леонард Коэн в своем «Псалме». Его простая метафора могла легко быть сказана две с небольшим тысячи лет тому назад необычными и вечно удивляющимися людьми, которые стали известны как гностики. Осмеянные и преследуемые как еретики, гностики были доведены до состояния бедственного существования после первых трех или четырех веков Христианства, но их учение и практики всплывали на поверхность на протяжении всей истории Западной культуры. Но не успевали гностиков и гностицизм объявить исчезнувшими, как они появлялись вновь, изменившись по форме, но неизменными в сущности. Пока оппоненты последовательно представляли традицию как некую историческую «причуду», которая имеет чисто антикварный интерес, она, тем не менее, привлекала на свою сторону последователей в лице Вольтера, Уильяма Блейка, У.Б. Йетса, Германа Гессе, К.Г. Юнга — и это только некоторые из них. Среди философских течений, экзистенциализм во многом обязан гностицизму, и сегодня все большее число людей в различных сферах жизни придерживаются этого учения. Кажется, в начале третьего тысячелетия христианской эры, гностики наконец-то возвращаются и на этот раз намерены остаться.
Термины «гностик» и «гностицизм» происходят от греческого слова «гнозис», которое обычно (хотя и несколько ошибочно) переводится как «знание». Долгое время большинству людей был более знаком антоним слова «гностик», а именно — «агностик» — т.е. «тот, кто утверждает, что ничего не знает о конечной реальности и всем подобном». С другой стороны, гностик обычно определяется как человек, который ищет спасения посредством знания. Искомое гностическое знание, однако, не является познанием рациональным и тем более не может определяться как просто накопленная информация. Греческий язык различает теоретическое знание и знание, накопленное благодаря личному опыту. Последнее и есть гнозис, а лицо, обладающее этим знанием (или стремящееся к нему) является гностиком. Элейн Пейджелс, в своей знаменитой работе «Гностические евангелия» показывает, что в том смысле, в каком гностики сами используют этот термин, его, возможно, следует переводить как «понимание», ибо гнозис предполагает интуитивный процесс, включающий самопознание и знание о конечной, божественной реальности. Стойкая выживаемость и привлекательность гностических посланий, прежде всего, основывается на их близости с глубокими слоями человеческого разума. Многие серьёзные ученые, такие как Р. Доддс, Жиль Куспель и Гершом Шолем, предположили, что гностицизм берет начало в психических переживаниях, где архетипическая психология встречается с религиозным мистицизмом. Неудивительно, что такие великие исследователи глубин психологических аспектов мифа, как К.Г. Юнг, Карл Керени, Мирча Элиаде и Джозеф Кэмпбелл, проявили к гностицизму большой интерес.
Так как внутренняя суть гностицизма возникает в довольно специфическом виде опыта, то, следовательно, тот, кто его лишен, легко может понять гностические откровения неправильно. Ошибочные представления зачастую имеют даже ученые, так как в силу многообразия образов и мифологии, гностицизм не может рассматриваться как связная традиция или «изм». Это заблуждение имеет долгую историю. Во втором веке епископ Ириней Лионский, яростный противник гностиков, нападал на них из-за их духовного и литературного творчества, обвиняя их в том, что они ежедневно производят новое евангелия. Вытекающим из его заявлений стало мнение, что там, где присутствует такое изобилие различных изображений, мифов и учений, не может быть никакой согласованной доктрины, эквивалентной догме и канонам основного вероучения христианской церкви. И критики, подобные Иринею, и современные ученые упускают из виду то, что гностическое учение является прямым результатом опыта гнозиса.
Такой опыт, с другой стороны, редко, если вообще когда-нибудь, может быть представлен в форме догматических формулировок по образцу ортодоксальной теологии. Тем не менее, несмотря на освежающее отсутствие этих формулировок, в гностицизме есть общее или внутреннее учение, отражающее общий или внутренний гностический опыт.
Многие люди в последние десятилетия (и даже со второй половины девятнадцатого века), обратились к восточным религиям в поиске учений и практик с меньшей догматичностью и большим вдохновением. Они, вероятно, не подозревали, что такая альтернатива существует совсем рядом, и что она называется Гностицизм. Никто из них не был осведомлен о параллелях между гностическим и восточным пониманием реальности, души и потребности в просветлении. Некоторые из этих людей ответственны за привнесение восточных идей в умы гностиков. Другие предположили, с равной вероятностью, что некоторые восточные школы мысли, в частности, Буддизм Махаяны, могли находиться под влиянием гностических идей. Опять-таки, наиболее важным общим элементов, объединяющим Восток и Запад в этом отношении, является опыт гнозиса. Сходство было замечено еще около 225 г н.э. другим ортодоксальным христианином, противником гностиков, Ипполитом, который в своих опровержения ересей писал об индийских брахманах следующее: «Они говорят, что Бог есть свет, непохожий на свет видимый, который не солнце и не огонь, но для них Бог является рассуждением, и не тем, что находит свое выражение в произносимых звуках, но знанием (гнозисом), с помощью которого тайна тайн природы воспринимается мудрыми».
