Эдуард Шюре - Пророки Возрождения
Это исследование, где представлена в новом свете тайная психология и потаенная лаборатория мысли Леонардо, – лишь скромная дань уважения всем, чьи более влиятельные голоса прославят вскоре по ту и по эту сторону Альп несравненного автора «Джоконды».
I. «Медуза» и тайна Зла. Христос в «Тайной Вечере» и тайна Божественного
Если кому-нибудь пришла бы фантазия объяснить характер, жизнь и труд Леонардо предыдущей жизнью, которая была как бы приготовлением этой, он должен был бы представить его предыдущее воплощение в образе одного из тех волхвов, ведомых звездой, которые, согласно Евангелию, пришли и принесли дары новорожденному Христу и вернулись в свои страны, поклонившись божественному младенцу. Эта легенда могла бы, по крайней мере, послужить пророчеством для карьеры великого художника, пророка современной души. Это была бы некая ее схема и символический образ. Мысль и труды Леонардо направлялись неотступной мыслью о трех глубоких тайнах: Тайне Зла в Природе и в человечестве; Тайне Женщины; Тайне Христа и божественного Слова в человеке . На первый взгляд творчество да Винчи, разделенное и разбросанное между мучением науки и грезой искусства, кажется неким мутным хаосом неполных и разрозненных фрагментов. Но когда рассматриваешь их в свете этих трех идей, которые являются побудительными мотивами, этот ритм проясняется и складывается в единое гармоничное целое.
Проследим же за этими тремя метеорами, которые стремятся к одной цели и заканчивают соединением в единую звезду. Так мы охватим одним взглядом трагический фон, на котором возникают прекрасные явления, созданные великим художником, и сверкающие истины, которые определяют его труд.
1. Юность Леонардо во Флоренции. Ангел, поклоняющийся Христу, и чудовище на щите. Гений Науки
Леонардо родился в маленьком городке Винчи, чья скромная колокольня возвышается на вершине холма между Пизой и Флоренцией. Изящный и строгий пейзаж. Позади холма высокая цепь Апеннин вьется в множество складок и поднимается к крутым вершинам. С другой стороны улыбается плодородная долина, ее прикрывают горы. Здесь и там среди полей, виноградников, оливковых рощ виднеются сельские домики. На этом небольшом горизонте, в скромных и грациозных линиях, все говорит о мирном труде и счастливой деятельности в совершенном спокойствии. Скажем сразу, что автор «Мадонны в скалах» и «Джоконды», который был изобретателем пейзажа, отражающего состояние души, нигде не воспроизводил на своих картинах тосканскую природу, но вдохновлялся скорее широкими горизонтами Ломбардии или величественными вершинами Доломитовых Альп, которые отвечали его внутреннему состоянию.
Рожденный в 1454 году, Леонардо был сыном крепкого нотария и крестьянки. Его отец признал ребенка, которого он имел от своей любовницы, затем женился на горожанке. Так как последняя вскоре умерла бездетной, сер Пьеро воспитывал бастарда как своего законного сына и дал ему прекрасное образование. Маленький Леонардо к тому же был так любезен и умен, что он понравился бы и самой ревнивой мачехе. Сер Пьеро, часто посещая Флоренцию, нашел лучших учителей своему сыну, и тот поражал их всех своей невероятной легкостью и ранней строгостью своих мыслей. Он был равно одарен во всем, и все его интересовало: математика, геометрия, физика, музыка, скульптура и живопись. Его единственным недостатком была множественность его дарований и непостоянство вкусов. Он жадно переходил от одного предмета к другому, как если бы хотел охватить все человеческое знание. Но самый выдающийся талант его проявлялся в живописи. Сер Пьеро показал рисунки своего сына знаменитому Андреа Верроккьо, тогда первому художнику Флоренции. Последний был смущен рано проявившейся гениальностью его эскизов. «Андреа пришел в изумление, увидев, насколько замечательны первые опыты Леонардо», – говорит Вазари. Вероккьо тотчас же принял юношу в свою мастерскую и вскоре стал использовать его как помощника в своей работе. Его товарищами были Перуджино, Лоренцо ди Креди и Сандро Боттичелли, все трое – ученики Верроккьо. Леонардо, должно быть, никогда не нравился Перуджино, художнику без живости и без убеждения, трудолюбивому подражателю средневековым образцам, неустанно работавшему по одной и той же схеме, атеистической, скупой и претенциозной, который, с ограниченным талантом и сильной настойчивостью, смог создать из мистической живописи прибыльное дело. Напротив, да Винчи привлекал нежный и прекрасный Лоренцо ди Креди, одушевлявший его своим жаром и вдыхавший в него свое чувство жизни. Он интересовался также своенравным и взбалмошным Боттичелли, чьи своеобразные эскизы он умел ценить. Как все великие исследователи, Леонардо любил входить в натуру других и там забывать себя, чтобы познать их до глубины. Что касается его самого, он изучал в мастерской Вероккьо химические свойства красок, науку колорита и перспективы.
Андреа Верроккьо. Крещение Христа.
Фрагмент с ангелом работы Леонардо. 1472 г.
Флоренция, Галерея Уффици
Вскоре его учитель Верроккьо предоставил ему возможность показать в выгодном свете свой рождающийся гений. Монахи Валломброзы заказали ему полотно, изображающее крещение Христа. Верроккьо выполнил эту картину во вкусе времени, так хорошо, как только смог. На берегу Иордана суровый Иоанн Предтеча в задумчивости крестит изможденного Иисуса. Два коленопреклоненных ангела поддерживают его. Желая оказать честь своему лучшему ученику и желая испытать его силы, учитель попросил Леонардо написать голову одного из этих ангелов. Эта картина и сейчас находится в Академии изящных искусств Флоренции и составляет одну из ее достопримечательностей. Вначале возникает впечатление солнечного луча, который упал на ветхий ковер и оставил там пятно света, – настолько рельефно голова ангела выделяется благодаря яркости цветов и выразительности среди остальных персонажей, которые кажутся манекенами в восковых масках возле существа, преисполненного красоты и жизни. Склонивший колени ангел Леонардо поднимает голову к избранному Спасителю. Его золотые кудри, схваченные тонкой лентой, ниспадают на плечи в живописном беспорядке. Ничего нет прекраснее этого тонкого профиля херувима и этих глаз, полных любви, обращенных к божественному объекту его поклонения. Если бы не едва заметный ореол в виде маленького золотого круга, можно было бы подумать, что этот ангел – паж, невольно упавший на колени в первом упоении любви перед своей возлюбленной. Но больше всего останавливает нас и проникает в сердце этот обожающий взгляд, чистый, словно небесный свет. Невозможно смотреть на другие фигуры на картине после этой. Ученик повиновался учителю – и тем убил его творение. Вазари рассказывает, что «никогда больше Андреа не хотел прикасаться к живописи, считая обидным, что у мальчика больше мастерства, нежели у него» [24] . Правда это или нет, но этот анекдот прекрасно передает впечатление, которое производили на современников первые работы да Винчи и новые элементы, которые они привнесли в искусство. Я имею в виду удивительную жизненность и луч, освещающий душу.
Другой анекдот, не менее характерный и еще более любопытный, о дебюте Леонардо, тоже донес до нас Вазари. Это анекдот о щите. Он достаточно известен. Но необходимо вспомнить его здесь, чтобы извлечь из него указание, которого никто в нем не заметил по сей день и которое крайне важно. Ибо, совместно с предыдущим, он поможет нам проникнуть с первого взгляда в самое сердце гения Леонардо.
Однажды некий крестьянин принес мессеру Пьеро обструганную доску из фигового дерева и попросил отдать во Флоренции нарисовать что-нибудь красивое на этом щите в форме круга. Нотарий дал кусок дерева своему сыну и передал ему просьбу крестьянина. Леонардо ответил, что охотно займется этим делом и постарается угодить и своему отцу, и крестьянину. Он принялся шлифовать и обрабатывать эту доску, чтобы придать ей вид щита, покрыл ее слоем гипса и затем стал расписывать ее на свой лад. Для этого он заперся в комнате, куда никто, кроме него, не имел права входить. Там он собрал коллекцию самых странных и ужасающих животных, каких только мог раздобыть, множество ящериц, саламандр, сверчков, змей, кузнечиков, крабов и летучих мышей. Из их элементов, искусно скомбинированных, лукавый подмастерье для развлечения изобразил на щите животное более страшное, чем все чудовища, существующие в природе или в легенде. Он рисовал его так долго, что воздух комнаты стал зловонным из-за издыхающих животных. Но художник, занятый только своим творением, даже не заметил этого. Однажды утром он пригласил своего отца войти в его потайную комнату, чтобы показать ему необыкновенное животное. Чулан был погружен в темноту, но через трещину в ставне проник луч солнца и упал на щит, расположенный в глубине. Мессеру Пьеро почудилось, что он видит чудовищного зверя, выходящего из стены. Зверь извергал огонь из пасти, дым из ноздрей и, казалось, отравлял воздух вокруг себя. Мессер Пьеро отскочил, издав вопль ужаса. Но сын сказал ему: «Не бойся ничего. Это всего лишь доска, которую ты просил меня расписать. Щит должен внушать страх; ты видишь, что я достиг своей цели». Сер Пьеро, пораженный, продал щит флорентийскому торговцу картинами, который заплатил ему сто дукатов и перепродал щит за триста дукатов миланскому герцогу. Крестьянин получил другой щит, на котором хитрый нотарий заказал нарисовать за несколько грошей сердце, пронзенное стрелой, и поселянин остался очень доволен.
