Екатерина Трубицина - Прогулка по висячему мостику
То, что с тобой произошло и продолжает происходить, есть открытие все более и более широкого и глубокого доступа к своей сути. Открывается он через изменения настроек. Для твоего биологического тела это очень большая нагрузка, даже шок. Потому тебя и ломает.
— Жень, а почему ты раньше мне все это не рассказал?
— Во-первых, об этом в той или иной форме я рассказываю тебе с момента нашей самой первой встречи, а во-вторых, сегодня, именно так, я рассказал тебе об этом, потому что ты сама задалась вопросом: а человек ли ты? Ты, Ира, пока в большей степени человек поскольку в большей степени в своем существовании сейчас опираешься на человеческую сферу. Я — человек в меньшей степени, так как в своем человеческом существовании опираюсь в большей степени на сферу своей сути.
— Да-а-а… — тяжело выдохнула Ира и, немного помолчав, процедила почти сквозь зубы. — Нужно срочно набирать заказы.
Женечка окинул ее полным ироничного сострадания взглядом и рассмеялся:
— У тебя снова материальные затруднения? — спросил он ехидно.
— Благодаря Радному от материальных затруднений я избавлена, если и не до конца своих дней, то очень надолго, — Ира подняла взгляд на Женечку. — Я сегодня, точнее уже вчера, поймала себя на том, что меня больше не ломает. Видимо, мне это только почудилось.
Женечка снова рассмеялся:
— Расслабься! Палладина! Работу тебе искать не придется. У меня по твою душу, пока ты мебельным творчеством занималась, целая гора материала скопилась. Между прочим, и сроки уже поджимают.
— Так давай!
Женечка протянул руку, взял с полки несколько пухленьких файлов, из заднего кармана брюк достал флэшку и протянул все это Ире:
— Держи. В бумажном варианте — распечатки на русском, плюс все требования к верстке. На флэшке — папка «очерки».
Утром весь давешний разговор с Женечкой показался Ире чем-то вроде предсонного бреда. Она, всеми силами стараясь не вспоминать его, с энтузиазмом принялась за работу.
Папка «очерки» содержала статьи на испанском. Судя по именам авторов, перевод для испаноязычного издания делался чуть ли не с десятка других языков. «Вот и не верь после этого, что Женечка знает абсолютно все языки!», — подумала Ира и усмехнулась, заодно вспомнив, что ему, по его словам, отроду две с половиной тысячи лет. Впрочем, прикалываться еще никто никому не запрещал. Да и потом, это вполне в стиле Женечки, особенно если к нему пристают с идиотскими вопросами типа тех, что не пойми откуда навернулись ей на язык вчера вечером.
Ира просмотрела испаноязычные файлы, рассортировала по собственному усмотрению русскоязычные распечатки и завалилась на диван знакомиться с содержанием. Последнюю статью она дочитала уже за полночь. Перед сном в памяти вновь стали всплывать обрывки давешней беседы, но Ира так устала, что они плавно растворились в сновидениях.
Все последующие дни, работая, Ира периодически ловила себя на том, что с нею как бы исподволь что-то происходит. Какая-то перенастройка что ли… Словно идут обычные физиологические процессы организма, в то время как ты сам занят своими важными человеческими делами. Только процессы эти если и напоминали физиологические, то весьма отдаленно. Иногда Ира прерывалась, прислушиваясь к себе, но затем отмахивалась — может, оно всегда так было, просто она внимания на это не обращала, как никто без надобности не обращает внимания, к примеру, на то, как бьется сердце или пища переваривается…
С Женечкиным заказом Ира справилась за неделю. Женечка просил ее постараться уложиться в месяц. «А я действительно стала работать в несколько раз быстрее», — констатировала Ира, придирчиво просматривая все еще раз. Изначально разобравшись с материалом, она не сомневалась, что успеет в срок, но придется попотеть. Попотеть, конечно, пришлось, но не месяц ведь! Всего неделю!
Дверной звонок заорал как ненормальный. Ира вздрогнула:
— И кого это черти несут! — воскликнула она полушепотом и побрела отпирать дверь.
На пороге стоял радостный Игорь Александрович:
— Здравствуй, Ирочка! И вот я снова в Сочи!
— А ты что? Куда-то уезжал?
У Николаева глаза вылезли из орбит:
— Ира! Ты мне даже торжественные проводы устроила!
— Что? Серьезно?
— Ох! Все бы тебе прикалываться!
— Я не шучу. И давно ты приехал?
— Только что. Вещи домой завез и сразу к тебе.
— А чего не позвонил?
— Сюрприз! Ты не рада?
— А что не заметно?! Куда ездил-то?
— Ира! Ты что, действительно ничего не помнишь?
— Нет, Игорь, не помню. Кстати, а сколько тебя не было?
— Две недели…
— И где ты был?
— Ну, Ира! К Стасу я ездил! Ты же сама меня отправила! Сказала, что заканчиваешь мебельный проект, и попросила, если мне несложно, съездить и посмотреть, что там вообще делается.
Ира задумалась. Чисто теоретически все, что говорил Игорек, скорее всего, действительно имело место в реальной жизни, но у нее в памяти даже намека на эти события не осталось.
— Ира, я уже устал удивляться тебе! — продолжал Игорь Александрович. — Надо бы, конечно, привыкнуть к твоим странностям, но, как видишь, не получается.
— К каким именно моим странностям ты безрезультатно пытаешься привыкнуть? — спросила Ира, а сама подумала: «Что и требовалось доказать! Не будь тех пяти дней у Аристарха Поликарповича, я бы на сию сцену и внимания не обратила. Ведь действительно, выпадать из реальности — для меня правило, а не исключение».
— А к тем странностям, что ты, когда работаешь, больше ни на чем не фиксируешься. Ладно! Проехали! В общем, целых две недели я провел у Стаса, и мне есть, что тебе рассказать!
— Так рассказывай, давай! — не пытаясь скрыть легкого волнения, воскликнула Ира.
По поводу судьбы своих мебельных трудов она толком ничего не знала. В ответ на отосланные работы ей по электронке пришли краткие сообщения Радного о получении со «спасибо» — и всё.
Игорь Александрович чуть помедлил в стиле многообещающей торжественной паузы и, в конце концов, с чувством возвестил:
— Вам, Ирина Борисовна, удалось устроить настоящий переполох! Да что там переполох! Мне, правда, не посчастливилось стать свидетелем всех событий, но, судя по рассказам и по тем эмоциям, с которыми рассказывали их непосредственные участники, это было подобно мировой революции!
— Да неужто! — приятная дрожь нетерпения пробежала по Ириному телу, а Игорь Александрович не без удовольствия принялся делиться информацией и собственными впечатлениями.
— В общем, весь техперсонал Радного до сих пор пребывает в шоке. Когда они получили твои шедевры, то просто о… не буду цитировать — думаю, ты и сама поняла, какой именно термин был употреблен. В общем, Стасу во всех тонкостях и подробностях объяснили, какая это всё полная и безграмотная чушь, и что тратить на это время и деньги нет никакого смысла. Впрочем, сначала ему просто сказали, что это тотальный абсурд, не вписывающийся ни в какие рамки, законы и правила, но Стас стал настаивать, и тогда главному инженеру с главным дизайнером пришлось разложить ему все по полочкам. До этого он доверял им безоговорочно. Поэтому их удивило уже то, что он остался глух к простой констатации факта по поводу никчемности твоих разработок, и то, что пришлось делать для него подробнейшую выкладку. Но когда он, терпеливо выслушав все их доводы и поблагодарив за проделанную работу, заявил, что, несмотря на все это, следует сделать опытные образцы, ребята совершенно попутали. Толик — главный инженер — сказал, что не знай они достаточно хорошо своего босса, решили бы, что у него с тобой просто-напросто роман. В общем, за неимением более конкретного объяснения внезапных странностей, решили, что у Стаса банально поехала крыша. Однако, что бы там у него ни поехало, а возражать ему — верх безрассудства. Думаю, имея честь быть с ним знакомой, ты с этим согласна.
Ира с легкой улыбкой на устах кивнула, а Игорь Александрович продолжал свое повествование.
— Так вот, начали они делать опытные образцы и, вопреки давно установившейся, думаю не только у них, традиции подгонок и доводок по ходу, ни на йоту не отступили от твоих чертежей и расчетов дабы доказать твою несостоятельность, как говорится, во всей красе.
— Ну и как? Доказали? — спросила Ира с иронией, но Игорь Александрович ее не почуял.
— Вот тут, Ирочка, самое интересное начинается!
— Обломались, значит? — в голосе Иры звучал уже язвительный сарказм, однако и он пролетел мимо И.А.
— Не то слово обломались! Толик с Жорой до сих пор в себя прийти не могут. Да, Ирочка, ты их действительно сделала! Мастер у них там старой закалки работает — Никитич — так он прямо так и сказал: «Эта девчонка — гений!!!».
— А Радный что?
— Стас, как всегда, невозмутим — будто ничего другого и не ожидал. Не знаю, как насчет романа, но пунктик на тебя у него точно есть. Чем-то, Иришка, ты его крепко проняла! Как новые эскизы получил, так целыми днями только в них и пялится. Я ему говорю, мол, позвонил бы Ирине, а он разговор тут же на другую тему переводит. Кстати, Толик с Жорой и от твоей скорости офонарели. Слезно просили Стаса не наседать на них, потому как за тобой угнаться им не под силу. Ну, конечно, про «не под силу» они ему не говорили: перестройка производства дело-то нешуточное! Правильно?
