Геннадий Белимов - Близость с пришельцами. Тайны контактов 6-го рода
Подобного описания, которое дала пришельцу Татьяна Анатольевна Ваничева, по-моему, еще не было в исследовательской литературе, и специалистам следует прислушаться к нему со всем вниманием. Ею неплохо описаны механизм материализации таких существ и их паразитирование на нашей энергетике.
Глава 4. «Я полюбила призрака…»
В начале 1990-х годов я входил в редакционный совет нового казанского журнала «Ребусъ», взявшегося за освещение темы аномальных явлений, и вот там однажды получили рукопись… Очень необычную. Это был рассказ о событиях, в которые и верилось, и не верилось. Писала женщина, и писала о невероятном. В те годы мы вообще слишком мало знали о контактах с иномирянами, а уж о сексуальных — тем более.
Решали, как быть с рукописью? Подкупала искренность повествования. Такое, когда о подобном почти нигде и ничего не писалось, сочинить трудно. Да и с какой стати вешать на себя грех откровенной лжи? Судя по рукописи, в ней ничего не придумывалось.
Да и я что-то не припомню, чтобы сталкивался с розыгрышами на подобные темы. Чаще люди бывают ошеломлены, подавлены происходившим с ними, но шутить на эти темы охотников было немного. По крайней мере, мне не доводилось с такими встречаться. Бог миловал.
Впрочем, в редколлегии решали недолго: надо публиковать! — было общее мнение. Вдруг этот случай не единичный, и в дальнейшем последуют признания от других читателей? Ведь тогда можно будет выявить типичные ситуации, сопоставить впечатления, найти какие-то закономерности… Словом, начнется исследовательская работа более содержательного характера, чем в случае уникальности события.
Итак, вот этот рассказ…
«На дворе стояла осень, та самая ее пора, которую обычно называют золотой. Все началось с того момента, когда я заметила, что разговариваю сама с собой. Обыкновенная четырнадцатилетняя школьница, я не отличалась от своих сверстников ничем особенным. Воспитывалась в атеистическом духе, как это было положено, не верила ни в Бога, ни в черта, вернее, просто не задумывалась об этом. Фантастику не любила, читала в основном романы. Свободное время проводила с подругами. Ходили в кино, слушали музыку, в общем, все как у большинства подростков.
«Сама с собой» я говорила, как правило, на ходу, лишь тогда, когда находилась в движении. Темы «бесед» были самые разные: о прочитанных книгах и просмотренных фильмах, о моем характере, любимой музыке, о подругах и, конечно же, о любви и взаимоотношении полов. В школе или дома я забывалась, однако стоило куда-то отправиться одной — и «беседы» возобновлялись.
В тот осенний день, помню, я удивилась, что долгое время даже не замечала своих «бесед». Все это показалось смешной и нелепой игрой. Стала себя контролировать, на какое-то время прекратила свои странные разговоры. Но вдруг через некоторое время в голову пришло, что меня слушает мужчина. Он находится где-то высоко и воспринимает мои мысли на большом расстоянии без всякой задержки. Ему около сорока лет… Я не видела лица, но очень спокойно и естественно приняла то, что это именно сорокалетний мужчина, который сейчас очень высоко и далеко.
«Мужчина, да еще сверху, не иначе как Бог, — подумалось мне. — Получается, Бог все-таки существует? Только зачем ему нужна я, простая школьница?»
А в голову опять приходит: ему нравятся мои мысли, и, если я не против, он хотел бы слушать меня дальше. Помню, мне тогда ужасно польстило, что Господу Богу нравятся мои размышления. И с тех пор «беседы» стали несколько другими. Теперь я направляла свои мысли конкретному существу. А с той, для меня неведомой, стороны чувствовалось одобрение, какая-то «мягкая» симпатия, благодарность. Так продолжалось месяца три, а ближе к Новому году я стала замечать, что меня интересует религия. Правда, чисто внешние ее атрибуты. Я смастерила себе крест, начала собирать картинки, вырезки из журналов, репродукции икон. Случалось, когда заходила речь о Боге, мое сердце начинало биться в каком-то непонятном волнении, меня словно пронизывало током. Однако мой собеседник продолжал молчать, только слушал. Пока однажды…
Был уже январь. Как-то вечером я ждала мать с работы и время от времени посматривала на часы. Она возвращалась очень поздно, и я волновалась за нее. Не хотела ложиться спать. Но вот — на часах было без пятнадцати двенадцать — мне вдруг страшно захотелось спать, глаза слипались сами собой, я не могла справиться с сонливостью. Прилегла — и мгновенно провалилась куда-то, словно в черную яму. Очнулась тут же, но как бы в полудреме, вроде будто сплю и не сплю. Вспоминаю, что мать еще не пришла. И в то же время вижу себя лежащей на кровати. Оглядываю свою комнату, все на месте, на часах по-прежнему без четверти… И вдруг откуда-то с потолка на меня начинает опускаться черная прямоугольная, во весь мой рост, тяжелая плита. Я вижу ее не наяву, а где-то у себя в голове, как бы лбом ее вижу, ощущаю массивность, ее мощное и жуткое движение. Мне страшно, я не могу пошевелиться, хотела закричать… И тут почувствовала себя раздвоенной. Одна «я» лежу, придавленная глыбой к постели, оцепеневшая, перепуганная. «Другая» же глядит на себя сверху, удивительно парящая, легкая, абсолютно ко всему безучастная, лишенная всяких эмоций.
Я металась по кровати, стараясь подняться, плита страшно давила, особенно больно было в груди, голова была прижата к подушке. Стало жарко. В какой-то момент я получаю возможность набрать воздуха побольше и закричать. Голоса своего не слышу, но кричу и понимаю, что зову Христа. Нет, не на помощь, а просто сознаю его реальность. Плита сразу же подалась вверх, а другая «я», что наверху, падает вниз, сама на себя — и мгновенный провал опять в черную яму!..
Снова очнулась, на этот раз по-настоящему. На часах ровно полночь. Ноги дрожат, меня знобит. Ну, думаю, приснится же такое…
Проходит несколько недель. Мои «беседы» как-то незаметно прервались. На душе было тихо и спокойно. И вот неожиданно в сознании возникает некий образ. Опять как бы лбом, как тогда черную плиту, отчетливо вижу стоящего передо мной мужчину. Очень высок, лицо узкое, вытянутое, очень бледное, словно после обморока. Огромные, чуть не в пол-лица, светло-серые глаза. Меня поразил взгляд — пронизывающий, будто рентгеном просвечивающий насквозь, завораживающий. (Потом я узнаю, что его взгляд обладает большой силой воздействия и может заставить чувствовать, думать и делать то, что ему будет нужно.) Его лицо казалось иконописным. Не скажу, что передо мной была икона, скорее стиль напоминал иконопись. Волосы пшеничного цвета спускались до плеч, необычная худоба не выглядела болезненной, длинные руки заканчивались невероятно длинными тонкими пальцами. На вид ему было лет тридцать пять или сорок, впрочем, как я потом узнала, он вообще не имел возраста.
Наконец, и это было самым поразительным, я «услышала» его. Нет, это были не слова, не мысли. Это были — эмоции. Я не знаю, как пояснить это точнее. Оказалось, что наши чувства тоже передают информацию, конечно, больше душевного свойства. Каким-то непостижимым образом я понимала, что он хочет мне сказать. Вначале пришло приветствие (сейчас уже не помню, в какой форме), потом сообщение о том, что передо мной именно тот, кто был моим молчаливым собеседником. На этом видение пропало.
В дальнейшем его образ стал появляться передо мной, в моем сознании, довольно часто. Думаешь ли о чем, занимаешься ли делами — вдруг он встает перед глазами четко и ясно, как было в первый раз. И по-прежнему мне передавались его эмоции, в которых чувствовалось даже некоторое кокетство, ненавязчивое желание, чтобы я обратила на него внимание как на мужчину. Да, он мне нравился. Через его эмоции у меня сложились определенные представления о том, что мой гость существует в некоем мире, но не на планете, а как бы в межзвездном пространстве, в мире без времени, точнее, над временем. Еще точнее было бы сказать, что существа в том мире овладели свойствами времени.
«Они» в большинстве своем похожи на моего знакомого, у «них» так же, как и у нас, есть разделение на детей и взрослых, на мужчин и женщин. Но в том мире нет аналогий нашим государствам, нациям, профессиям, брачным отношениям (правда, существуют гармоничные союзы между мужчиной и женщиной). «Там» нет языковых различий, да и языка в нашем виде нет, общение происходит телепатически, и это обмен не мыслями, а чувствами. Тот мир связан с религией, но что это за связь, я не понимаю.
Признаюсь откровенно, тогда, в свои четырнадцать лет, я не задумывалась, насколько точны мои представления о его жизни в том неведомом мире. Я с легкостью подлаживала все непривычное под знакомые земные образы. Его мир — это мир богов. Значит, и он — Бог. Значит, он Христос (других божественных имен я тогда не знала). Позднее, спустя годы, я поняла, что тот его запредельный мир отражается в земных религиях, как в воде отражается дерево. Может быть, это и не один мир, а многие миры или система миров, к которым подошло бы наше понятие «высшие сферы». Отражение дерева на водной глади искажается рябью, волнением, и по нему нельзя судить о точном виде самого дерева. Но тогда, восемнадцать лет назад, я принимала все со мной происходящее за божественное откровение.
