Александр Пятигорский - Введение в изучение буддийской философии
Переосмысление Йогачара-Виджнянавады и переизобретение Вселенной
(0) Удивительный текст. Не будем забывать: он писался не для нас, даже уже имеющих какое-то представление о виджнянаваде, а для тех, кто, зная основные положения этой школы, исходил из другого, нежели наше, представления о том, что такое понимание текста. Нам, конечно, хочется перевести философский калейдоскоп Ланкаватары с его, казалось бы, полной произвольностью умственных актов воли и представления (прямо по Шопенгауэру) в плоскость наших современных представлений о мире и нас самих, этот мир себе представляющих. Именно в плоскость, в двухмерную поверхность системы мышления, уже отграниченной от того, что этим мышлением мыслимо (и от других систем мышления тоже).
На первый взгляд, бесспорно, этот текст хаотичен, фрагментарен, в нем нет никакой системы. Но, спросим, что же нам в нем систематизировать? Ответом будет: две совершенно различные вещи. Во-первых, учение школы виджнянавада-йогачара. Во-вторых, предмет йогачаринской философии, то есть сознание. Последнее можно было бы систематизировать несколькими различными (а иногда и взаимоисключающими) способами. Так, в сутре говорится, что она исследует глубины глубин сознания посредством Благородной Мудрости (Skr. aryaprajna). Сознание в сутре — не первичная категория в нашем понимании и объяснении нас самих и вселенной, но универсальный объект, только в отношении которого (и в смысле которого) могут пониматься и мыслиться все другие объекты. В то же время — и это уже совсем другой способ — сознание в нашей сутре предстает как универсальный предикат всех мыслимых и мыслящих объектов (включая мысль, ум и сознание). Эти два чисто эпистемологических способа связаны с двумя аспектами сознания как предмета исследования. В своем аспекте универсальной объектности сознание изучается дифференциальной виджнянавадой. а в аспекте универсального предиката оно является предметом не-дифференциальной виджнянавады.
(1) Начнем с вопроса. Какие существуют сознания? Ответ: пять сознаний органов чувств, сознание ума и сознание-вместилище, алайя-виджняна. В сознании ума различается так называемый «объективный мир». В сознании ума обретает свое происхождение и тело — так говорится в сутре. Но тут же добавляется, что у ума нет своего тела. Вот здесь-то мы и сталкиваемся с «топологическим парадоксом» в рассмотрении сознания-вместилища. Ведь, с одной стороны, утверждается, что это сознание имеет тело живого существа как свое «естественное» место. Но, с другой стороны, само это сознание трактуется как универсальное место «всего, что есть», «всей вселенной», как какая-то «сверхкосмическая поверхность», «мировой океан», «поток существования». Ибо все, что возникает, возникает в алайя-виджняне, то есть возникает как факт ума. Но все возникает в алайя-виджняне не оттого, что оно (это «всё») ментально, а, напротив, оно ментально оттого, что возникает в алайя-виджняне. И совсем уж виджнянавадинское заключение: как пространство, алайя-виджняна не может быть ни существующим, ни не-существующим. Оно также не может себя осознавать (что в предыдущем семинаре объяснялось как следствие его чрезвычайной слабости, «фоновости»). Таким образом, в дифференциальной виджнянаваде объектный аспект алайя-виджняны является и ее пространственным аспектом. Сутра, однако, не ставит на этом точку. В ней видно стремление переопределить сознание-вместилище как пространство и пространство как сознание-вместилище. Эта космологическая картина дополняется тем, что пространство становится «местом» возмущений, завихрений и флюктуации сознания или даже самими возмущениями, завихрениями и флюктуациями, ибо сознание находится под воздействием двух ветров: «ветра дхармы» (Skr. dharma-vega) и «ветра вещности» (Skr. visaya-vega). Ни точный смысл, ни происхождение последних выяснить пока не удалось. Кроме того, в сутре «вместилище» (Skr. alaya) объясняется и отдельно от сознания, как своего рода пустой контейнер, представляющий собой чистую потенциальность сознания и даже полагающийся высшим сознанием-вместилищем. Сказанное становится еще более фантастичным, когда мы узнаем, что все возмущения, завихрения и флюктуации сознания-вместилища не отделены временем ни друг от друга, ни от сознания-вместилища в целом, ибо последнее остается вечно спокойным и не возбужденным. Господствует абсолютная синхронность. Генезис каждого отдельного сознания вытеснен в его безначальное прошлое, генезис того, чего не было момент назад, но что есть сейчас (в созерцании и трансцендентальном самадхи мастеров виджнянавадинской йоги). Не будем забывать, что «генезис» здесь практически синонимичен «возникновению мысли» классической палийской Абхидхармы и по бессодержательности, номинальности, формальности вполне сопоставим с бытием в новой европейской философии.
Теперь спросим: будет ли правильным на основании абхидхармистской аксиомы о возникновении мысли допустить возможность не-возникновения мысли? Вопрос трудный; классический абхидхармист ответит, что это невозможно. Но с точки зрения дифференциальной теории сознания возникновение и не-возникновение мысли будут синхронны, хотя, может быть, отделены друг от друга в пространстве, а тогда почему бы и не случиться возникновению в какой-то точке космоса сознания? Но почему же все-таки сознания, умы и мысли оказываются различными в чистом вневременном пространстве сознания? Этому, согласно Ланкаватаре, есть две причины; точнее, за это ответственны два постоянно действующих фактора.
Первый фактор — принцип работы, действия, направления (интенциональности) самого сознания, различительного по своей природе. Начиная с различения сознания и осознаваемого, сознание создает и воссоздает «свой» мир различных вещей и явлений, мир перемешанных друг с другом и противопоставленных друг другу идей, вещей и явлений, «мешанину» (Skr. prapanca) сотворенного и несотворенного, осознанного и неосознанного, в которой сознание не может навести порядок, ибо оно само такое же, основанное на ложной различительности, само часть созданной им же вселенной беспорядка.
Второй фактор является действующим на каждое отдельное (индивидуальное) сознание в каждый момент функционирования данного сознания. Или, точнее, он и есть все то прошлое, которое актуализируется в сознании, он — энергия актуализации прошлого. В Ланкаватаре этот фактор отождествляется с кармой. Карма имеет два аспекта. В своем статическом аспекте она — это сумма «отпечатков», «следов», оставленных в сознании воздействующим на него миром. В этом она родственна «памяти» (здесь Skr. smerana). В своем динамическом аспекте карма — это те же отпечатки и следы прошлых действий, но обладающие латентным стремлением к «переносу» сознания в новые рождения (и тела). Заметим при этом (о чем шла речь и в предыдущем семинаре), что в случае трансцендентального самадхи Абсолютного Прекращения, в котором созерцающий достигает пределов индивидуального сознания, прекращается и действие кармы в ее динамическом аспекте.
Теперь важнейший эпистемологический момент. Только посредством йогического знания можно узнать, что кармично и что нет и о какой карме идет речь в данном случае. Только такое знание знает о карме, что она не есть мысль, а есть энергия манифестации мысли (в словах, поступках и так далее).
(2) Переворот Сознания — это интереснейший феномен на границе философии и психологии, предмет особого внимания дифференциальной виджияпавады. С одной стороны — это предел того, что может случиться с индивидуальным сознанием, и предел трансформации сознания, за которым оно уже не может оставаться самим собой. С другой стороны, поскольку этот переворот происходит в сознании-вместилище живых существ, его основной эффект оказывается направлен на ум и сознание ума. Заметим также, что Переворот Сознания не просто «случается» безличным образом в алайя-виджняне, но четко сводится к интенциональности йога или Бодхисаттвы, который сознательно индуцирует его в «своей» алайя-виджняне. Добавим, что такой йог или Бодхисаттва пока еще остается в своем теле и подвержен эффектам (пусть значительно ослабленным) кармы. Но его ум и сознание ума радикально изменились. Полностью сломлен сам режим различительной работы сознания, устранен, невозможен более и страх смерти, происходящий из противопоставления смерти жизни. Иссякло стремление к Нирване как противопоставленной Сансаре. Из ума полностью исчезли мысли, идеи и слово «всех», «других», все, «прежде данное» и «прежде высказанное» тобой самим и другими. Так твоя мысль становится Буддой.
Я готов предположить, что идея Переворота Сознания является как бы «йогическим рефлексом» на гораздо более фундаментальную философскую (чтобы не сказать космологическую) идею об одной вселенной сознания. Можно попытаться представить себе эту вселенную как спонтанно работающую, саморегулирующую систему, как гигантский «космический автомат» со встроенными в него механизмами корректировки, остановки и перемены направления работы. Эти механизмы могут остановить иллюзорную эволюцию космической системы, направив «стрелу времени» от конца к началу, от будущего к настоящему. Без этих механизмов вселенная уже давно бы иссякла, выдохлась и перестала существовать. Это, конечно, не более чем гипотеза, лишь слабо поддержанная данными конкретных текстов. Однако эта вселенная, хотя и одна, согласно дифференциальной виджнянаваде, «обязана» быть двойной. Ибо, с одной стороны, она — внешний мир, как бы «окутывающий» сознание-вместилище, мир оболочки (Skr. bhajana-bka). Но с другой стороны, эта вселенная существует только как сумма различительных репрезентаций алайя-виджняны, энергетически питаемых кармой. Что же касается гипотетического «иссякания» одной вселенной, то опять же возможно предположение, что имеется в виду какая-то определенно не-кармическая энергия или сила, которая держит вместе, не давая им расходиться, оба мира: так называемый «внешний», то есть мир иллюзорных проекций и репрезентаций сознания извне, и «внутренний» мир алайя-виджняны, понимаемой как одна и та же алайя-виджняна всегда и везде. Возможно, что великий Переворот Сознания, производимый мастерами йоги в алайя-виджняне, так же как и другие, менее радикальные изменения, производимые, скажем, в трансцендентальных самадхи, вызывают остановки в естественном эволюционном процессе и тем самым приостанавливают спонтанный расход космической энергии.
