Джонатан Кэрролл - Замужем за облаком. Полное собрание рассказов
Гейдельбергский цилиндр
Это началось в тот день, когда к нам прибыл новый холодильник. Огромный и серебристый, он напоминал поставленный на торец жилой трейлер. Но Рэй выбрала именно его, когда мы делали заказ несколькими днями ранее. Еще в январе я пообещал ей купить новый холодильник, как только получу прибавку к зарплате. И я сдержал обещание – на все шестьсот тридцать девять долларов.
Два натужно пыхтящих грузчика под проливным дождем внесли его в дом и, чертыхаясь, впихнули на указанное место на кухне. Они явно были не в духе, что и неудивительно – кому охота возиться с доставкой грузов в такую грозу? Когда с этим было покончено и я расписался в сопроводительных бумагах, Рэй предложила им по чашечке кофе. Оба, заметно взбодрившись, выразили согласие. В гостиной, после церемонии помешивания и снятия пробы, они поудобнее уселись на стульях, и тот, кого звали Деннис (судя по нашивке на нагрудном кармане), поведал нам довольно-таки странную историю.
По его словам, в последние дни, развозя товары по округе, они все чаще натыкались на груды мебели и бытовой техники, сложенные прямо на тротуарах. Я сказал, что не вижу в этом ничего особо странного. Оно бы и так, согласился Деннис, если бы подобные явления не наблюдались как минимум в десятке мест: кучи добротных вещей под открытым небом и никого из владельцев поблизости.
– Не совсем так, – поправил его напарник по имени Вито. – Помнишь, на Лейл-авеню мы видели мужчину и женщину, которые стояли рядом с вещами и о чем-то спорили? Да еще как спорили – чуть не до драки! Махали руками, тыкали пальцами… Словно кто-то из них выгнал кого-то из дома со всем барахлом, только было неясно, кто кого выгнал.
– Значит, только имущество, и ничего больше? Ни фургонов для вывоза, ни людей на страже?
– В том-то и странность. Горы вещей и коробок – в них, должно быть, вся домашняя утварь, – и никого поблизости. Только представьте!
Минуту-другую мы вчетвером, потягивая кофе, пытались себе это представить. Потом Деннис сказал:
– Мы видели еще одну такую же кучу сегодня, по дороге сюда. Помнишь, я еще указал на синий кожаный диван и телевизор. Боже, с виду они были новенькие, как только что из магазина! Телик с большущим экраном… И все это мокло под дождем. Конечно, времена сейчас нелегкие. Может, это просто совпадение, но я слыхал, что банки выселяют из домов многих людей, задолжавших по кредитам.
– Что, прямо пачками выселяют? Я в этом сомневаюсь, напарник, – саркастически молвил Вито, подмигивая мне.
Деннис выпрямился на стуле и метнул мрачный взгляд на коллегу:
– А у тебя есть объяснение получше, гений?
– Нет. Просто я чую: здесь что-то неладно. Сроду не видал, чтобы такие хорошие вещи оставляли на улице без присмотра. И сразу во многих местах. Да еще под дождем. Как будто весь город вдруг потянуло на дворовые распродажи.
И тут началась вторая глава этой истории, правда, тогда мы этого еще не знали. Не успел кто-либо из нас произнести еще хоть слово, как брякнул дверной звонок. Я взглянул на Рэй – не ждет ли она гостей? Она качнула головой. Кто бы это мог быть?
Я пошел к двери. И, открыв ее, сразу об этом пожалел. На крыльце стояли два типа – мокрые тюлени, да и только. При одном взгляде на таких хочется сказать: «Спасибо, не надо, что бы там у вас ни было» – захлопнуть дверь у них перед носом и вернуться к домашнему очагу.
Естественно, они улыбались. Но вы же знаете эти фальшивые улыбки. Нормальные люди, улыбаясь, не задействуют столько лицевых мышц, разве что их вынудят, приставив к спине пистолет. Одинаковые коричневые костюмы, испещренные темными дождевыми каплями. На кармашках именные беджики из ярко-желтого пластика. Белые рубашки застегнуты на все пуговицы, но галстуков нет. Прически под горшок, наводящие на мысль о католических монахах или о Битлах после очень-очень трудного дня. И еще они воняли. Мне неприятно это говорить, но так оно и было. Судя по запаху, они слишком долго проносили, не снимая, эти наглухо застегнутые рубашки из искусственного шелка.
– Доброе утро, сэр! Я брат Брукс, а это брат Зин-Зан.
– Братья как-как? Вы не могли бы это повторить? – Я предусмотрительно попятился на тот случай, если они вдруг лопнут от распирающего их энтузиазма и заляпают крыльцо своими шизоидными ошметками.
– Брукс и Зин-Зан. У вас не найдется свободной минутки? Поверьте, это может изменить всю вашу жизнь!
Я знал, к чему они клонят, и уже собрался попрощаться, но в этот миг весь дом содрогнулся от громового раската, а ливень хлынул стеной. Что мне было делать – гнать их с крыльца в этот потоп? И я сказал без всякого радушия:
– Может, зайдете в дом?
Их лица осветились, как стадион во время вечернего матча «Янкиз».
– Будем рады! Спасибо вам большое!
Ладно, раз уж заварил кашу, так не жалей масла. И я продолжил:
– Как насчет кофе? Похоже, вам сейчас не повредит.
– Нет, спасибо, сэр. Тем не менее это очень любезно с вашей стороны.
– Ну, заходите.
Они перешагнули порог, и я закрыл дверь. Оба были в черных бейсбольных кроссовках с неразборчиво написанным сбоку названием фирмы. Мне показалось странным, что святоши-надомники носят спортивную обувь. Притом в сочетании со строгими костюмами.
– Билл, кто там приходил? – крикнула из комнаты Рэй.
– Братья Брукс и Сен-Сен, – не удержавшись, отозвался я.
И знаете что? Брукс рассмеялся.
– Очень забавно, сэр. Люди часто допускают эту ошибку. На самом деле я – брат Брукс. А это – брат Зин-Зан. Он из Новой Зеландии.
– Вот как, из Новой Зеландии? Далековато вы залетели от дома. Извините за путаницу с именами. Проходите в гостиную.
Я пошел впереди, чтобы не прозевать их первую реакцию. Когда Рэй и грузчики увидели, кто идет следом за мной, на лицах всех троих появилось одинаковое выражение, означавшее «что-о-о-о?».
– Внимание всем, это брат Брукс и брат Зин-Зан. Они сказали, что могут полностью изменить нашу жизнь, – произнес я на манер конферансье, объявляющего очередной номер на представлении в Лас-Вегасе.
– Как раз то, что нужно! – не растерявшись, подыграл мне Деннис. – Согласен на любые перемены, лишь бы не таскать на своем горбу эти холодильники.
Рэй смотрела на меня так, будто я свихнулся. Мы оба на дух не переносим странствующих проповедников с их религиозными завихрениями и преувеличенным количеством зубов в улыбках. Взглядом она спрашивала: «С какой стати ты пустил их в дом?» И то верно: наше жилище понемногу начинало походить на приют для бездомных животных – этак скоро сюда набьются бродячие твари со всей округи, стряхивая дождевую воду на ее любимые ковры.
Я занял свое место за столом, но братья-святоши садиться не спешили. На сей раз, к моему удивлению, слово взял Зин-Зан. Говорил он с резким акцентом – ах да, вспомнил я, он ведь из Новой Зеландии. И каждую его фразу Брукс одобрял широченной улыбкой, искренности в которой было не больше, чем жизненных соков в пластмассовой рождественской елке.
– Мы представляем братство под названием «Гейдельбергский цилиндр». Нами руководит аватар по имени Светачадо.
– Светоч-ада? – Деннис взглянул на своего напарника, а затем на меня, поднял брови и удивленно округлил рот.
– Нет, сэр. Света-чадо. Мы верим, что мир вступает в эпоху Второй Диаспоры. Формально она начнется со сменой тысячелетий и продлится шестнадцать тысяч триста двенадцать лет.
– Шестнадцать тысяч, вы сказали? Это с перерывами или без?
Моя милая женушка поспешили сгладить неловкость, вызванную этими саркастическими ремарками.
– Может, выпьете сока? – предложила она.
– Спасибо, мэм, но мы не пьем ничего, кроме воды. Светачадо говорит…
– А кто он такой, этот Светачадо?
– Наш духовный учитель. Его избрал аватаром сам…
– Что за аватар? По звучанию смахивает на новую модель «хонды».
Брат Брукс оценил и эту реплику. Он улыбнулся – и впервые это было похоже на настоящую улыбку.
– Нет, сэр, аватар – это воплощение божества. Можно сказать, бог в человеческом обличье.
– А чем занимался мистер Светачадо до того, как стал богом?
Может, дело было в том, как Рэй это произнесла – очень серьезно и уважительно. Или потому, что мы с Деннисом в этот момент смотрели друг на друга. Как бы то ни было, едва она задала свой вопрос, нас, троих мужчин, прорвало. И еще как прорвало. Хохотали мы до исступления, до колик.
– Раньше он работал турагентом.
– Ого, неслабый карьерный скачок! – сказал я, после чего стены содрогнулись от нового приступа смеха.
Но Рэй не смеялась. Взглянув на ее окаменевшее лицо, я тотчас понял, что это значит. И осекся.
– Так во что вы, собственно, верите? Можно вкратце описать суть вашей религии?
– Мы верим в разумное регулирование квартплаты, в окна с видом на реку – если она есть поблизости – и в калориферное отопление.
В гостиной наступила тишина. Полная тишина.
