Кафа Аль-зооби - Лейла, снег и Людмила
Она плясала и пела вместе с Людой и ее подругами.
В тот весенний вечер Лейла чувствовала себя русской. Или, быть может, они стали арабками? Она не знала. Но в тот вечер их, казалось, не разделяло ничто: четыре женщины сидели в одном красивом уголке земного шара, каждая со своими заботами, весельем, печалью и надеждами, как все живущие и когда-либо жившие на этой Земле. И не было между ними существенных различий. К такому выводу пришла Лейла, и ей казалось до смешного нелепым даже предположить, будто ее от них отделяет что-то непреодолимое.
Разумеется, эти размышления стекались в русло одной главной мысли, которая пронизывала тело, душу и сознание Лейлы: ничто не разлучит ее с Андреем! Они всего-навсего женщина и мужчина, любящие друг друга. В этом заключается суть, а все остальное – блеф и чепуха.
Возвратившись к себе в квартиру к полудню следующего дня, Лейла тут же побежала варить кофе. У нее болела голова. И, казалось, причина не в выпивке, – боль причиняла вернувшаяся вместе со всеми сомнениями и страхами ясность сознания.
Она не стала пить кофе медленно, как ей хотелось, а проглотила быстро, почти залпом. Не залезла в ванну, как собиралась, а быстро помылась и так же быстро натянула одежду.
Вопреки своему желанию, она все делала быстро, и – также вопреки ее желанию – ничто не остановило ее на пути к телефону: она не споткнулась и не передумала. Она набрала номер, написанный на листке. Ей не пришлось долго ждать – после первого же гудка послышался голос Андрея.
– Лейла! Ты где? – воскликнул он взволнованно.
В течение двух последних дней Андрей не отходил от телефона.
Он спросил ее адрес, собираясь приехать к ней тотчас. Почувствовав ее сомнение, сказал:
– Лейла, пожалуйста, если ты не можешь принять меня дома, давай встретимся в другом месте. Пусть даже на улице. Пойми, мне ничего не нужно от тебя. Сейчас мне просто хочется увидеть тебя. Я бы, наверное, умер, если бы ты опоздала со звонком еще на час.
– А как же ты выдержал десять лет?
– Я был мертв.
Они встретились в кафе. Андрей пришел с большим букетом цветов. Он действительно хотел видеть ее и долго смотрел на нее – просто смотрел.
Лейле тоже не терпелось увидеть его, посмотреть ему в лицо. Она понимала, что не может завязать с ним мимолетную любовную связь и затем разойтись. Она любит его, и если отдастся этой любви, то останется с ним на всю жизнь.
– Расскажи, как ты жил? – спросила Лейла.
– По моим меркам, я потерпел полный крах. А по меркам времени, можно сказать, что я преуспел.
– Я понимаю тебя. От этого страдают многие, ибо трудно достигнуть согласия, если твой дух не совпадает с духом этого времени.
Он улыбнулся.
– Чему ты улыбаешься?
– «Я понимаю тебя» – мне часто говорят эти слова, но я впервые слышу их от девушки, которая действительно понимает суть того, что я имею в виду.
– А я и не предполагала, что ты стал понимать жизнь таким образом.
– Проблема в том, что жизнь уже не такая загадочная, чтобы в ней было трудно разобраться. Она стала предельно ясной, и в ней есть лишь два цвета: черное и белое. К сожалению, другие оттенки разбавились и стерлись. Мне кажется, человеку сейчас при всем желании трудно оставаться беспристрастным, незаинтересованным или равнодушным. Жизнь не позволяет. Каждый обязан придерживаться какой-либо жизненной позиции.
Андрей долго рассказывал о своей жизни, о браке с Настей. Они расстались несколько месяцев назад и в итоге развелись через суд, два дня назад, в пятницу.
– В тот день, когда я увидел тебя на улице. Разве не странно, что я встретил тебя именно в тот день, когда освободился от Насти? Ты сказала, что тебе показалось, будто весна раскрылась в тот день. А мне кажется, что не только весна, но и вся моя мрачная жизнь осветилась в тот день и раскрылась, как весна.
– Да, это действительно странное совпадение.
– А ты? Как прошли для тебя эти десять лет?
Лейла рассказала коротко, не вдаваясь в подробности. Закончила учебу на медицинском факультете, потом уехала на родину, позднее вернулась, чтобы продолжить учебу и стать специалистом. О деталях не говорила, хотя ему не терпелось узнать именно подробности.
– И за все эти годы ты не вышла замуж?
– Нет, не вышла, – ответила она коротко.
Лейле не хотелось говорить на эту тему на первом свидании – требовалось поговорить о других вещах. В то же время она не беспокоилась, потому что могла в любое время раскрыть перед Андреем подробности своей жизни до его нового появления. Она расскажет ему обо всем, обо всех своих коротких приключениях, и может быть, о Рашиде – тут она немного сомневалась, – но в любом случае будет откровенна с Андреем. Но не сейчас, не на первом свидании, – решила она, не пытаясь уяснить причину, мешавшую ей быть с ним откровенной. Но вскоре пожалеет об этом: откладывая разговор на эту тему, Лейла не предполагала, что Андрей поймет ее ответ совсем иначе, в соответствии с прежним знакомством с ней и с ее воспитанием, – так, будто она не была ни с кем в постели.
Андрей молчал и не задавал больше вопросов. Потом спросил о Рашиде.
– Да, он еще здесь, – ответила Лейла.
– Женился на Галине?
– Да.
Андрей рассмеялся:
– Это хорошо.
– Но она умерла полгода назад.
– Это ужасно, – произнес он после некоторой паузы, потрясенный новостью.
– Но Рашид сейчас уехал на месяц на родину вместе с сыном. Хочет оставить его там, у родителей.
Остаток дня пролетел быстро, и они расстались к вечеру. Андрею нужно было возвратиться в Москву, где его ждала работа. Когда Лейла протянула руку для прощания, он ее поцеловал.
– Ты избегала разговора о нас с тобой, поэтому я не стал настаивать. Но на этот раз я не тороплюсь. Но и не отступлю, как уже сказал. Подумай спокойно.
Неделя тянулась бесконечно долго. За это время Лейла отчетливо поняла, что бороться со своими чувствами равносильно самоубийству. Если она не увидит Андрея, сердце ее заглохнет, перестанет биться.
В воскресенье утром она встретила его на вокзале. Они позавтракали в кафе и отправились в Летний сад. Во время двухчасовой прогулки Андрей вел себя сдержанно, и они напоминали начинающих влюбленных. Встретившись взглядами, замолкали, а потом, заметив это, решали возобновить прерванную беседу, но обнаруживали, что забыли, о чем говорили. Однако Лейла и в этот раз не стала рассказывать о тех десяти годах своей жизни. Андрей не спрашивал, и она предпочла не затрагивать этой темы, чтобы не омрачать радость встречи. И вновь отложила разговор до наступления подходящего момента.
Неожиданно он взял ее за руку, и сердце ее учащенно забилось. Спустя пару минут Лейла произнесла, отводя взгляд:
– Андрей! Через несколько месяцев мне придется уехать.
Он остановился и посмотрел ей в лицо:
– Ты не уедешь! Ты останешься здесь, со мной.
– Откуда такая уверенность? – улыбнулась она.
– Разве ты не любишь меня?
Никогда раньше Лейла не говорила ему о своих чувствах, но теперь Андрей спрашивал об этом с удивлением, будто ее любовь к нему была чем-то само собой разумеющимся, и не признаться с ее стороны было бы глупо. И Лейла, не в силах сдержать хлынувший из самого сердца порыв, взволнованно ответила:
– Да! Я не говорила тебе, но я любила тебя и тогда, раньше, и страдала, когда ты уехал. Я все время мечтала, чтобы ты вернулся.
Это было трудное признание. Она произносила слова, а в глазах ее блестели слезы.
Лейла попыталась улыбнуться. Она знала, что глаза ее полны слез, и от этого улыбка вышла смущенной.
Все это очаровало Андрея. Ее признание в любви, ее искренность, печаль, стыд, смущение… Он не понимал причины этих слез: ведь она признавалась в любви тому, кто, она знала, любит ее. Но эта смесь чувств казалась невыразимо прекрасной, – прекрасной своей таинственностью – и до такой степени магической, волнующей и загадочной, что Андрей готов был отдать жизнь, лишь бы не потерять Лейлу во второй раз.
Он остановился, пробуя ее обнять, но она отстранилась, прошептав: «Не надо… Не здесь».
И только вечером, когда они оказались вблизи ее дома, подальше от людских глаз, ему удалось обнять Лейлу. Он притянул ее к себе, и на несколько секунд она оказалась в его объятиях. Андрею казалось, что он никогда в жизни не испытывал такого счастья.
– Давай зайдем, – прошептал он ей на ухо.
И внезапно Лейлу охватил страх. Подобного она не испытывала никогда прежде и не находила ему объяснения. Но он не оставлял за ней выбора, принуждал к отказу, будто согласие могло означать рискованную авантюру, последствия которой она не могла предугадать.
– Извини, Андрей. Мне кажется, еще рано. Давай немного подождем, – сказала она. В этот момент Лейла старалась не думать о Рашиде и своей истории с ним, но чувствовала, что тень ее висит над ней, как тяжелый мрак ночи.
Отказ хотя и противоречил его желанию, но в то же время вызывал у Андрея не меньшую радость и волнение, чем физическое влечение. Он жаждал этой сдержанности Лейлы, отказа и скромности не меньше, чем ее саму. Его неодолимо тянуло к ее скрытому и загадочному миру.
