Скарлетт Томас - Орхидея съела их всех
За первую неделю она скопила уже больше пятидесяти фунтов! А дядя Чарли пообещал удвоить сумму, которую ей удастся сэкономить из денег, выделенных на питание, и тогда она сможет купить себе что-нибудь замечательное в теннисном магазине Дэвида Ллойда, а это такое место, куда детей даже не очень-то пускают без взрослых и где тоже пахнет резиной, но по-другому – дорого и устрашающе. Холли понятия не имеет, что она там купит, но вы только представьте себе: получить почти двести фунтов, которые можно потратить на все, что угодно… Может быть, еще на одну новую ракетку. Если у тебя есть две ракетки, это означает, что, когда участвуешь в турнире и на ракетке рвется струна, ты не признаешь техническое поражение, а просто достаешь запасную. Но ни в коем случае нельзя, чтобы в запасе оказалась старая хреновая ракетка: все ракетки у тебя должны быть восхитительными. Возможно, второй новой ракеткой Холли станет “Баболат” – такой играет Ангел. Если бы Холли пришлось всю оставшуюся жизнь обходиться без еды и откладывать сэкономленные деньги на то, чтобы хоть на двадцать процентов приблизиться к уровню мастерства Ангела, она обходилась бы без еды и откладывала. Ради этого она готова на все.
Настоящее имя Ангела – Мелисса, но оно ей совсем не подходит. Она слишком идеальна для того, чтобы носить человеческое имя. Она уже немолода, ей примерно семнадцать, и Холли убеждена, что никто на свете не играет в теннис лучше, чем она. Ангел приходит на тренировки в очень коротких шортах, сшитых из необычной материи – похожей на шелк, из какого шьют трусы футболистам, – и в старой розовой кофте с длинным рукавом поверх белой обтягивающей майки, и сразу видно, что на ее теле нет ни грамма жира. Но не это главное. Главное – то, что она очень сильная, и, когда бьет по мячу, кажется, что она взлетает в воздух, прямо как воины в фильмах дяди Чарли про боевые искусства. Правда, Холли эти фильмы терпеть не может, они тупые, скучные и неправдоподобные. Но когда Мелисса взлетает в воздух, это совсем другое дело. Мелисса – капитан теннисной команды возрастной категории „17–18” графства Мидлсекс. В Мидлсексе находится теннисный центр Дэвида Ллойда, хотя формально он и расположен в Лондоне. Холли точно знает, что, если Мелисса когда-нибудь с ней заговорит, она грохнется в обморок. В следующем году Мелисса играет на Уимблдоне.
Когда Холли выигрывает у той девчонки, которую зовут все-таки Элис, а не Грейс, один из тренеров говорит что-то другому, смотрит на нее и едва заметно кивает. Сейчас идет одновременно три игры, а на дальнем корте в воздух взлетает Мелисса, и оттуда доносятся звуки, похожие на сердитое рычание, – ничего общего с завыванием, которым славится кое-кто из современных звезд тенниса. Сопение Мелиссы – словно вздохи ангела. Она разбивает в пух и прах тренера-мужчину, с которым играет, – буквально уничтожает его. Вы когда-нибудь видели, чтобы худенькая девушка, совсем девочка, со сказочными волосами – светлыми и длинными, с такой силой била по мячу? И чтобы побеждала мужчину? Это верх совершенства. Холли обожает выигрывать у дяди Чарли, но и побеждать мальчишек ей тут тоже очень нравится, хотя для нее это раз плюнуть. А вот девчонки здесь такие…
– Эй, посторонись! – говорит жирная Стефани, налетев на Холли и пихнув ее в бок.
Сзади в Холли летит мяч, брошенный кем-то “в корзину”, которая стоит метрах в трех отсюда, и больно бьет ее в подколенную ямку. Вчера Холли не просто нарочно проиграла Стефани один гейм, она отдала ей весь матч целиком. Это было такое странное чувство – как будто ты Бог или вроде этого (только в нормальном смысле, а не как у всяких там чокнутых), Холли каждый раз точно знала, куда Стефани будет сейчас бить. В основном Холли просто отбивала мяч обратно, но это была рискованная стратегия, поскольку Стефани в большинстве случаев ошибалась и выходила к сетке, когда на самом деле ей следовало оставаться на хавкорте или у задней линии. Впрочем, на длительных розыгрышах можно сжечь больше калорий. И если давать сопернице возможность погонять тебя по корту, то… но Стефани не в состоянии гонять людей по корту. И сама она бегать не больно-то любит. У нее нет ни одного маневра, ни одного удара, на которые Холли не сумела бы ответить. Если Холли нужно проиграть очко, ее излюбленный метод – бить в сетку, тут, по крайней мере, результат гарантирован. Порой она делает то, что дядя Чарли называет глумлением: сначала ведет со счетом 40:0 на своей подаче, потому что просто играет нормально, а потом делает две двойные ошибки и для ровного счета бьет в сетку.
Правда, иногда, когда Холли пытается подать криво, на самом деле у нее выходит эйс, и это очень-очень странно, но, возможно, это имеет какое-то отношение к “Внутреннему теннису” – так называется книга, которую ей подарила на день рождения Флёр. Там говорится о том, что не нужно отдавать команды своему телу, а надо позволить ему делать то, что оно считает нужным, ведь тело само знает, какой удар в данный момент уместнее, а если все время им командовать, только все испортишь, понапрасну вмешиваясь в отлаженный процесс.
Теперь непонятно, как вести себя на следующем матче со Стефани. Холли хотелось бы на этот раз ее сделать, тем более что обнаружилось, что, проиграв Стефани, положение дел она никак не исправила: Стефани по-прежнему всюду в нее врезается, толкается и говорит ей ужасные вещи за обедом и в перерывах на перекус. Вчера Холли слышала, как они с девчонками долго о чем-то разговаривали, то и дело употребляя слово “дезодорант”, – она не все разобрала, но ей показалось, что речь в разговоре шла о ней. Однако было бы неплохо, если бы сегодня ей не пришлось есть “Фреддо”. Ей непросто думать сейчас о “Фреддо”. Хорошая Холли, которая живет в сознании у Холли, хмурит брови, качает головой, разворачивается и уходит обедать – садится за стол вместе со своей семьей и съедает целый обед, запеченный в духовке; семью видно не очень отчетливо, поэтому непонятно, настоящая это семья Холли или какая-то другая. Так или иначе, настоящая Холли, та, что существует в реальном мире, совсем не такая примерная. Что, если она съест две шоколадки “Фреддо”? Это полнейшая глупость, ведь ей не хочется есть даже одну. А если пять? Откуда вообще такие мысли? Пять “Фреддо” за раз съедают только жиртресты вроде Стефани.
– Послушай, Холли… Холли?
К ней обращается Дэйв, самый милый из всех тренеров, который, судя по приятному говору, родом из Ньюкасла.
– Да, ты, красавица, – говорит он. – Перейди, пожалуйста, на четвертый корт.
Четвертый – это тот, на котором играет Мелисса. Как она туда?..
– Постучи немного с Мелиссой.
– Простите?
– Давай-давай, поскорее, ты ее задерживаешь!
– Ладно.
Там, на четвертом корте, Мелисса пьет что-то из своей серебристой бутылки. При виде Холли она приподнимает одну бровь и дарит ей что-то вроде полуулыбки, а потом встает и совсем немного подтягивает длинный светлый хвост, который теперь уже не такой тугой, как в начале тренировки. На корте она кивает Холли, чтобы та подавала. Холли, конечно же, подает прямо в сетку – и даже не нарочно. Возможно, теперь, после всех тех притворных ошибок, она обречена на промахи?
– Извини, – говорит она.
Но дальше все идет гладко. Мелисса бьет методом “протирки ветрового стекла” гораздо чаще, чем Холли, и ее мячи перелетают через сетку, как вращающиеся метеориты, которые оказались в зоне, где гравитация сильнее, чем на Земле. Холли быстро передвигается по корту, и ей удается отбивать уходящие мячи, но и только. Иногда она бьет коротко и слабо, и тогда Мелисса с невероятной силой наносит победный удар – наверное, так же, как в настоящих матчах, а потом широко улыбается Холли. Но Мелисса, по большей части, просто бьет – сильно, без подкрутки, и они с Холли как будто бы вальсируют вот так, на расстоянии, в паре друг с другом и с мячом. Приставной шаг, прицел, протирка ветрового стекла, и вот уже Холли ловит себя на том, что тоже тихонько рычит, точь-в-точь как Мелисса, и удары выходят такие сильные и далекие, что она сама себе удивляется. И кажется, этот мяч будет летать вечно, никогда не полиняет, не износится и не придет в негодность…
После Мелисса предлагает Холли отхлебнуть из своей бутылки. Жидкость в ней сладкая и со вкусом каких-то трав.
– Больше никогда не извиняйся, – говорит Мелисса. И уходит.
Появляется Дэйв.
– Вот это больше похоже на правду, – говорит он.
– Спасибо.
– Почему же ты не играешь так со Стефани?
Холли пожимает плечами.
– Я хочу, чтобы ты объяснила, зачем сливаешь…
– Я не сливаю.
– Ты же не будешь этого делать, когда тебя возьмут в команду графства, правда?
– Я… э-э…
– Тебе ведь двенадцать, да? Будешь в команде „13–14”.
– В команде графства?
– Да. Ты далеко живешь? Ты будешь нам нужна три вечера в будни, иногда четыре. И тебе понадобится местная прописка, чтобы ты могла играть за нас. У нас есть еще одна девочка, которая так сделала, так что не волнуйся. Анушка. Она тебе понравится.
