Паоло Соррентино - Молодость
Рыдания усиливаются.
– А где Джулиан?
Лена что-то отвечает, но кажется, что звук издает какое-то неведомое животное. Понять ничего нельзя. Она опять заливается слезами.
– Ну так что, отвечай!
Но она не отвечает. Не может. Ей надо выплакаться.
Глава 19
Мик Бойл лежит на постели одетый, вокруг него компьютеры и бумаги, он весело болтает по телефону, хотя уже ночь.
В комнате сидят, серьезные и напряженно ожидающие исхода разговора, его молодые сценаристы. – Отлично, Ник! Я рад, что второй вариант тебе понравился… Да, мы еще поработаем над финалом, мы тоже не вполне довольны. Я говорил с Брендой. Все в порядке. Да, конечно, ждет не дождется. Когда еще в ее-то годы предложат такую роль! Да, я знаю, она капризная, но со мной ведет себя спокойно. Она всегда говорила, что я лучше всех в мире умею обращаться с актрисами, что только я могу найти к ней подход. Если ты не против, в следующем месяце начнем подыскивать натуру для съемок. Прекрасно. Хорошо. Пока!
Довольные исходом разговора, сценаристы улыбаются и похлопывают друг друга по плечу.
Мик кладет трубку и поднимает глаза.
Только сейчас мы замечаем, что в кресле сидит бесстрастный Фред Баллинджер.
– Что с тобой? – спрашивает Мик. – У тебя похоронный вид.
– Твой сын бросил мою дочь.
– Ни фига себе! – комментирует новость один из сценаристов.
– Что ты несешь?
– Они уже улетали, и вот когда они шли по туннелю на посадку, он остановился и сказал ей, что любит другую.
– Когда идешь по туннелю, кажется, что света в конце нет.
– Глубокое наблюдение! Ты просто волшебник по части метафор, – иронично замечает Фред.
Сценаристы тихо хихикают.
– И он улетел с другой?
– Вроде бы ему хватило такта не делать этого. По крайней мере, пока что.
– А Лена?
– Лена у меня в номере. Рыдает, не может остановиться. Никогда не видел, чтобы человек так плакал. Я думал, так долго плакать невозможно.
– Я читал в каком-то журнале, будто бы слезные железы могут выделять слезы в таком количестве, что хватит на три дня беспрерывного плача.
– Я тоже об этом знаю, видел документальный фильм по Би-би-си, – поддакивает застенчивый сценарист.
– Умирая, он говорит ей: “Любимая, давай в последний раз посмотрим документальный фильм по Би-би-си”, – вмешивается его коллега-умник.
Фред нервничает.
– Ребята, кончайте!
– Не знаю, правда это про слезные железы или нет, это же был научно-популярный журнал, а они любят все преувеличивать, лишь бы продать побольше экземпляров.
– По-моему, мы уклонились от темы.
– Ты прав. Что за идиот этот Джулиан. Копия своей мамаши. Помнишь? Я ее обожал, а она обожала механиков и электриков.
– Она всех обожала, Мик.
Сценаристка улыбается:
– Экуменизм – дело благородное.
– Экуменизм??? – Мик делает вид, что сердится. – Мой лучший друг говорит, что моя бывшая жена спала со всеми подряд, а сам он многие годы об этом молчал. Вы хоть понимаете, насколько это серьезно?
– А ты не говорил мне о Джильде Блек.
– Ладно, я понял, ты решил мне отомстить. У тебя получилось. Но теперь перейдем к делу, позвоню-ка я этому идиоту Джулиану.
Мик снова хватает телефон. Набирает номер.
– Что ты делаешь? Думаешь уговорить его помириться с Леной? Это бесполезно.
– Нет, я просто хочу понять.
Вероятно, на другом конце провода сын ответил “алло”, потому что Мик сурово начинает:
– Это твой отец, только теперь у меня есть основания сомневаться в том, что ты мой сын.
Сценарист-умник подает знак застенчивому коллеге:
– Запиши. Вставим эту фразу в фильм.
Глава 20
Время завтрака прошло. Официанты уже накрывают столики к обеду. В зале никого, за исключением хранящей молчание пары. Супруги заканчивают завтрак, встают и направляются к выходу, как обычно, не проронив ни слова.
Мик и Фред провожают их взглядом. Когда они исчезают, Мик с безутешным видом машинально берет пятьдесят франков и протягивает их Фреду.
– Почему ты уверен, что они не заговорят?
– Один официант кое-что мне о них рассказывал. Что?
– Не скажу. Иначе я потеряю преимущество.
– Скажи немедленно! Все равно официант мне тоже расскажет. Я его подкуплю. Я уже выбросил из-за этой истории кучу денег…
– Ладно, скажу: они немые.
Мик подскакивает от удивления:
– Идиот! Немедленно верни мне все деньги, которые я тебе отдал. Это нечестно. Наше пари утрачивает силу.
– Ну и доверчивый же ты. Я пошутил, они вовсе не немые.
Разговор прерывает беззвучно появившийся в глубине зала персонаж: сорокалетний мужчина в безупречном костюме, в пиджаке и при галстуке. За ним идет женщина лет сорока – по виду, его секретарша, безликая, неряшливая, кое-как причесанная, без косметики, в дешевой, но приличного вида одежде.
Мик и Фред сурово смотрят на приближающегося мужчину. На ходу он не глядя вручает секретарше сотовый телефон, она засовывает его в кожаный портфель.
Мужчина в пиджаке и при галстуке замирает у столика Фреда и Мика. Женщина стоит позади, в нескольких метрах. Держа в руках сотовый, она принимается читать и писать мейлы.
Мик смотрит на мужчину. Теперь ясно, что это его сын, Джулиан. Он безусловно, безупречно красив – на любой вкус. Гордый и уверенный в себе, Джулиан отвечает на взгляд отца. Фред по очереди глядит то на одного, то на другого.
– Что ты натворил? – спрашивает Мик.
– Папа, все очень просто. Я влюбился в другую.
– Ей наверняка восемнадцать, так?
– Ей не восемнадцать. Ей тридцать. Вполне подходящий возраст.
– Сколько бы ей ни было, ты сделал глупость.
– Это ты так думаешь.
– Да, я так думаю. Такие как Лена на дороге не валяются. Теперь-то я, конечно, понимаю, что ты ее недостоин. Она для тебя слишком умная.
– Наверное. Зачем вы меня сюда позвали? Я не передумаю.
– Поначалу все так говорят. А потом умоляют жену или мужа пустить их обратно. Знаешь, сколько я на своем веку повидал таких историй…
– Мама ушла от тебя и ни разу не умоляла пустить обратно.
Мик обращается к Фреду:
– Что я тебе говорил? Видишь в кого он пошел, болван эдакий!
– Разве можно назвать болваном человека, который неожиданно, сам того не желая, хотя он боролся изо всех сил за то, чтобы остаться с женой, хотя он организовал фантастическое путешествие, не выдерживает просто потому, что влюбился в другую?
– Яблочко от яблони недалеко падает! Все это наигранно, высокопарно и глупо.
– Спасибо, папа.
– И что за шлюху ты себе нашел? – взрывается Мик.
– Это я.
Фред и Мик теряют дар речи. Подаются вперед. Они почти забыли о неприметной секретарше за спиной у Джулиана, а речь шла именно о ней. Она делает шаг вперед и с достоинством заявляет:
– Это из-за меня Джулиан потерял голову. Как только он получит развод, мы поженимся.
– Вот именно, – говорит Джулиан.
Фред и Мик с отвисшими челюстями, все еще не веря, глядят на нее и не находят слов.
Женщина встает рядом с Джулианом. Они обнимаются. Он – просто красавчик, как Джордж Клуни, она – наоборот.
– И кто ты такая, черт подери?
– Меня зовут Палома Фейт. Я не шлюха, я певица.
– Мы вместе работаем. Я – продюсер ее нового диска, – с гордостью объясняет Джулиан.
Мик из последних сил пытается вести себя разумно:
– Вы не оставите нас на минутку? Мне и тестю моего сына надо поговорить с ним наедине.
– Хорошо, но недолго. Мы не выдержим друг без друга больше пяти минут.
– Дорогуша, ты очень любезна. Не волнуйся, чтобы понять, что происходит в голове у моего сына, мне достаточно одной минуты.
Женщина удаляется неуклюжей смешной походкой. Мик и Фред провожают ее глазами, ждут, пока она выйдет из зала. Потом снова смотрят в лицо гордому и невозмутимому Джулиану.
Мик решает быть откровенным. Ему искренне хочется разгадать загадку человеческой души.
– Джулиан, извини, но я хочу понять. Наверное, это банально, наверное, я состарился и ничего не понимаю, но объясни мне, пожалуйста! Лена – красавица, как из сказки. Эта женщина – серая мышь, серее некуда. В общем, объясни мне, что ты в ней нашел?
Джулиан впервые теряется. Вздыхает. Смотрит в сторону.
– Тебе правда интересно?
– Да, интересно.
Джулиан не торопится. Удостоверившись, что женщина вышла из зала, он поворачивается к отцу и выпаливает:
– Она хороша в постели.
Мику и Фреду действительно нечего на это ответить.
Глава 21
Фред и Лена гуляют по чудесной долине.
Гордая, неприступная, Лена смотрит в пустоту.
Он растерян, не знает, что сказать. Потом отвлекается, услышав внезапно запевшую птицу, пока Лена не возвращает его в реальность.
– И кто эта дура?
– Ее зовут Палома Фейт.
