Крис Клив - Золото
Джеку стало намного легче, когда Софи снова закрыла глаза. Ему нужно было отойти от тяжкого труда – излучать уверенность. Только потом он в ужасе осознал, что теперь могут означать закрытые глаза дочери. Его разум приспосабливался к ситуации медленно. Он все еще реагировал на происходящее по-старому. Раз ребенок закрывает глаза, значит, он отдыхает. Разум отказывался признавать, что ребенок отдыхает от жизни.
Через несколько минут Софи снова открыла глаза, приподняла голову и с тревогой огляделась по сторонам.
– А почему нет мамы? Джек сжал ее руку.
– Она здесь, милая. Она была с нами все время, пока ты спала. Она просто вышла на несколько минут из палаты.
Софи с облегчением опустила голову на подушку.
– Пап, как тут тихо.
– Да. Долгая пауза.
– А почему так мало врачей?
– Зачем тебе много врачей?
– Чтобы они больше сделали. Вылечили меня.
– Они тебя лечат. Они нашли у тебя инфекцию и тебе назначили антибиотики.
– А вдруг их нет, потому что они уже ничего не могут сделать?
– Они все делают как надо. Сейчас лучше всего отдыхать и ждать.
– А почему тогда мы тут, а не дома?
– На всякий случай.
– Откуда ты знаешь?
– Мне сказали врачи.
– А врачи бы тебе сказали, если бы я умирала?
– Да, конечно.
– Откуда ты знаешь?
– Я же тебе объяснил: взрослые много знают. У нас как будто есть особые очки, и мы все видим в трех измерениях.
Софи разжала губы, собираясь возразить, и Джек вдруг заметил подобие хитрости в ее глазах. Но взгляд с хитрецой погас, и личико снова стало простым и очень детским.
– А когда у меня будут такие очки?
– Когда тебе исполнится двадцать один год, Соф.
– Так долго ждать…
– Ага.
Софи молчала. Монитор сосчитал шесть ударов ее сердца.
– Я думаю, врачи тебе не все говорят.
– Почему бы они стали от меня что-то скрывать?
– Потому что ты можешь заплакать.
Софи смотрела отцу в глаза, ожидая его реакции, а тот всеми силами старался скрыть правду. Он обнял дочку.
– Плакать не о чем. Ты поправишься.
Потом, когда она вновь потеряла сознание, позвонила Кейт. Джек вздрогнул: звук рингтона не совпадал по ритму с сердцебиением и дыханием Софи. Кристалл времени, образовавшийся в палате, разбился вдребезги. Осколки рассыпались, и пришла его новая разновидность, облеченная в звонок старого бакелитового телефонного аппарата – смоделированного и закодированного в программное обеспечение мобильного телефона Джека.
Готовясь к ответу, Джек зажмурился, прислушиваясь к ритмическому диссонансу. Сердце, легкие, телефон. Звонки продолжались и как будто становились громче, все отчетливее расходясь в ритме со звуками мониторов. Джек не придумал ничего лучшего – он вышел из палаты.
– Джек?
В неожиданной тишине голос Кейт звучал так красиво.
– Привет, – сказал он. – Ну, как дела?
Связь здесь, в недрах больницы, была паршивой, но Джек все равно уловил радостное волнение жены.
– Я выиграла первый заезд, – сказала Кейт. – Сегодня я сильнее Зои. Пожалуй, сумею ее одолеть.
– Я знал, что у тебя получится.
– Я тоже знала. Через пять минут второй заезд. Если я и его выиграю, все будет решено. Ну, я пойду, ладно? У меня вообще-то не должно быть мобильника, но Том не забрал. Не звони, а то телефон будет надрываться в моей спортивной сумке.
Джек улыбнулся. Ему стало легко – тело инстинктивно реагировало на голос Кейт, словно ничего ужасного не происходило. Застывшее время в палате Софи исчезло, ему на смену пришло другое, озарявшее их обоих, исходившее от теплого свечения их голосов на линии связи. Они могли жить в этом времени хотя бы минуту и быть счастливыми. Все-таки случались повороты времени – роскошного, как стиль рококо, внутри которого ты существовал. Ты мог заставить его длиться вечно. Или до тех пор, пока не скажешь правды.
Джек заглянул в палату через бронированное стекло. Софи мирно спала. Монитор сердечного ритма по-прежнему показывал восемьдесят восемь ударов в минуту. Дыхание держалось на уровне двадцати двух вдохов и выдохов. Ведь она может запросто снова открыть глаза и улыбнуться, и потом все будет хорошо.
Джек едва сдержался, чтобы не сказать Кейт правду и не попросить ее поскорее приехать.
– Удачи, – вместо этого произнес он. – Вперед, к победе.
Она отключилась, а он возвратился в палату и сел возле Софи. Закрыл глаза и представил себе Кейт, у которой нет иных тревог, кроме предстоящей гонки. Джек улыбнулся, потому что сумел подарить ей нечто важнее золота: час вне времени.
Манчестер, Стюарт-стрит, Национальный центр велосипедного спорта 12.29Зоя приготовилась к старту по внешней дорожке. В преддверии второго заезда она наблюдала за Кейт, расположившейся от нее слева. Она знала подготовительный ритуал Кейт наизусть. Многократное расстегивание и застегивание молнии на спине; чередующиеся движения лодыжек – попытки удостовериться, что сцепление туфель с педалями вполне надежно; беззвучное шевеление губ – чтение одной ей ведомой успокоительной мантры. Зоя не спускала с соперницы глаз, а та, опустив голову, смотрела на портрет Софи, приклеенный к верхней трубке велосипедной рамы. Легкая улыбка скользнула у нее по губам. Зоя нахмурилась, пытаясь найти какие-то слабости – скажем, асимметрию в посадке Кейт, которая указала бы на воспаление в той или иной группе мышц, какое-то отклонение от обычного поведения, способное выдать тревогу. Но ничего такого Зоя не замечала. Если и было что необычно – так это уверенность, с которой Кейт сидела в седле, плавность линии ее спины и плеч, говорившая об этой уверенности и силе.
Зоя негромко фыркнула и положила руки на руль. Уверенность Кейт ее нисколько не волновала. Ей даже стало ее немного жаль: тем сильнее будет разочарование, когда ее победят. Конечно, она обгонит Кейт, но это вовсе не означает, что нужно этому радоваться – тому, что проигрыш положит конец спортивной карьере соперницы. Просто победа – сверхвероятный вариант сценария. Зоя быстро перебрала в уме свои преимущества. Голова у нее теперь яснее, чем перед первым заездом: тогда она не успела размяться как следует и была вынуждена полагаться исключительно на тактику; теперь же полностью включилась в гоночный ритм. Проигрыш, конечно, ее разозлил, но она догадывалась, что устала меньше, чем Кейт. Та в первом заезде выкладывалась полностью, а Зоя почти все время катилась у нее в кильватере и подставила лицо ветру только на последних ярдах. Так что сейчас она была свежее и в лучшей форме.
Чиновник-стартер подергал ленту свистка, висевшего у него на груди; качнулся с носков на пятки. Зоя знала: вот-вот начнется обратный отсчет. В это мгновение Кейт обязательно на нее посмотрит – в первый раз перед стартом. Повинуясь безотчетному порыву, Зоя расстегнула ремешок и повернула шлем зеркальным визором назад – так, чтобы стали видны глаза.
– Десять, – произнес стартер.
Когда Кейт посмотрела на Зою, та взглянула на нее в упор и заметила ее мгновенный испуг. Кейт отвернулась, Зоя поправила шлем и застегнула ремешок, обратив внимание на то, как напряглись плечи соперницы.
– Три, – проговорил стартер.
Зоя пошевелила бедрами, лодыжками, ногами, а потом встала на педали и выпрямилась во весь рост.
– Два, – продолжал стартер. – Один!
Время застыло, как вода у плотины, когда он поднес свисток к губам. А потом потекло снова – как только он свистнул.
Зоя позволила Кейт уйти вперед, пристроившись вслед за ней. На первом круге она сосредоточилась на том, чтобы всякий раз, когда Кейт оглядывалась, уходить с ее поля зрения. Собственное тело заслоняло сопернице обзор, заставляя ее гадать, пойдет Зоя на обгон с другой, невидимой стороны или нет. К началу второго круга Кейт катилась уже по самому низу трека, стараясь перекрыть Зое и доступ наверх, и возможность пойти на обгон понизу. Она приглядывала за Зоей через правое плечо, а та между тем едва заметно забиралась наверх, постепенно наращивая скорость. Довольно скоро она нагнала Кейт.
Зоя невольно улыбнулась. Она любила такие повороты событий. Она оставила для Кейт лишь две тактические возможности, и обе были паршивыми. Кейт могла не обращать внимания на то, что соперница набирает высоту, но тогда Зоя просто скатится вниз, используя гравитацию, и окажется впереди. Если же Кейт вздумает сама взобраться на уклон, стараясь предотвратить подобный маневр, она оставит открытой внутреннюю дорожку, и Зоя мгновенно это использует.
Кейт нервно оглядывалась, и Зоя видела, как нарастает ее нерешительность. Рано или поздно сопернице придется искать выход из ловушки, расставленной для нее Зоей, а выход здесь только один: вперед, по всем правилам настоящего спринта. Да только беда была в том, что Кейт в первом заезде «спалила» ноги, так что чем раньше она начнет спринт, тем больше у нее шансов проиграть Зое.
