Джеффри Арчер - Бойтесь своих желаний…
– Когда вы хотите, чтобы я это сделала?
– Часа в три, полчетвертого.
– Где?
– Предлагаю в туалете.
– И сколько раз?
– Полагаю, одного раза достаточно.
– И у меня не будет неприятностей, мистер Бьюкенен? Я имею здесь постоянный источник дохода, да к тому же большинство джентльменов из первого класса не слишком требовательны…
– Даю вам честное слово, Китти. Всего один раз, и абсолютно ни к чему кому-то знать о вашем участии в этом.
– Вы настоящий джентльмен, мистер Бьюкенен! – воскликнула она, поцеловала его в щеку и выскользнула из купе.
Росс не был уверен, как все могло бы пойти, останься она еще на минуту-другую. Он нажал кнопку вызова проводника и стал ждать появления Агнуса.
– Надеюсь, все прошло как надо, сэр?
– Пока не уверен.
– Могу я еще что-нибудь сделать для вас?
– Да, Агнус. Раздобудьте мне нормативно-правовой устав железной дороги.
– Хорошо, сэр, пойду поищу, – ответил Агнус, явно озадаченный.
Через двадцать минут он вернулся с массивным красным томом, выглядевшим так, словно его страницы листали крайне редко. Росс прилег и взялся за чтение. Сначала он просмотрел оглавление, выделив три раздела, которые наметил изучить особенно тщательно. Было чувство, словно он вернулся в прошлое и готовится к экзамену в университете Сент-Эндрю. К трем часам ночи он прочитал и отметил все искомые параграфы и разделы. Следующие тридцать минут он провел в попытках хорошенько запомнить их.
В 3:30 утра он закрыл толстый том, расслабился и стал ждать. Ему даже в голову не приходило, что Китти может подвести его. 3:30, 3:35, 3:40. Внезапно от резкого толчка он едва не вылетел со своего места. Затем последовал громкий скрип колес, поезд резко сбавил ход и наконец остановился. Росс вышел в коридор – к нему бежал старший проводник.
– Проблемы, Агнус?
– Какой-то урод, простите мой французский, сэр, дернул аварийный шнур.
– Держите меня в курсе.
– Слушаюсь, сэр.
Росс то и дело сверялся с часами, словно уговаривая время поторопиться. Несколько пассажиров бродили по коридору, пытаясь выяснить, что происходит, но прошло еще четырнадцать минут, прежде чем проводник вернулся.
– Кто-то дернул аварийный шнур в туалете, мистер Бьюкенен. Наверняка перепутал его с цепочкой спуска. Но все живы-здоровы, сэр, и через двадцать минут мы возобновим движение.
– Почему через двадцать? – простодушно спросил Росс.
– Если простоим дольше, скорый из Ньюкасла обгонит нас и сорвет нам график.
– Почему же?
– Нам придется следовать за ним, и мы сильно опоздаем, потому что отсюда до Лондона он делает восемь остановок. Несколько лет назад такая незадача случилась, когда ребенок пошел пописать и дернул за шнур – мы прибыли на Кингз-Кросс на целый час позже.
– Всего на час?
– Да, сэр, мы тогда прибыли в Лондон не раньше восьми сорока. Но теперь-то оно нам надо? Так что, с вашего разрешения, я дам команду к отправлению.
– Минутку, Агнус. Вы установили, кто дернул шнур?
– Нет, сэр. Наверное, виновный сразу сбежал, когда понял свою ошибку.
– Что ж, мне очень жаль, но я должен подчеркнуть, Агнус, что, согласно правилу сорок три «б» устава железнодорожного транспорта, вы обязаны выявить ответственных за остановку состава и причину их деяния, прежде чем продолжить движение состава.
– Это может продлиться целую вечность, сэр, и я сомневаюсь в положительном исходе поисков.
– Если не было серьезного основания для подачи сигнала к экстренной остановке поезда, виновник будет оштрафован на пять фунтов, а его имя сообщено властям, – продолжил Росс пересказывать наизусть устав.
– Дайте-ка вспомню, сэр…
– Правило сорок семь «ц».
– Позвольте высказать восхищение вашей предусмотрительностью, сэр: вы попросили устав буквально за несколько часов до происшествия.
– Как в воду глядел. Тем не менее я уверен, что правление ожидает от нас выполнения правил, какими бы неудобными они ни показались.
– Как скажете, сэр.
– Так и скажу.
Росс продолжал обеспокоенно глядеть в окно и улыбнулся, когда двадцать минут спустя скорый из Ньюкасла прогрохотал мимо, поприветствовав их двумя длинными гудками. Теперь стало ясно: если даже в сложившейся ситуации они прибудут на Кингз-Кросс примерно к 8:40, как предсказывал Агнус, у Диего по-прежнему останется достаточно времени, чтобы добраться до телефонной будки на вокзале, позвонить своему брокеру и отменить продажу акций отца до открытия рынка в девять утра.
– Все готово, сэр, – объявил Агнус. – Могу дать команду машинисту двигаться, а то один пассажир угрожает засудить «Бритиш рейлуэйз», если до девяти часов поезд не прибудет в Лондон.
Россу не требовалось спрашивать, что за пассажир сыпал угрозами.
– Отдавайте команду, Агнус, – скрепя сердце сказал Росс.
И закрыл дверь в свое купе, не в силах придумать, как еще задержать поезд по крайней мере на двадцать минут.
Скорый из Ньюкасла останавливался подбирать пассажиров в Дареме, Дарлингтоне, Йорке и Донкастере, и идущий за ним «Ночной шотландец» тоже был вынужден делать внеплановые остановки.
В дверь купе постучали, и вошел проводник.
– Что новенького, Агнус?
– Человек, который так возмущается нашим опозданием в Лондон, спрашивает, может ли он покинуть поезд, когда ньюкаслский остановится в Питерборо.
– Нет, не может, потому что в маршруте нашего поезда нет остановки в Питерборо. К тому же ему придется сходить с поезда вне пределов платформы, на пути, и тем самым подвергать риску свою жизнь.
– Правило сорок девять «ц»?
– Так что, если он попытается покинуть поезд, вашей обязанностью будет задержать его с применением физической силы. Правило сорок девять «ф». Мы ведь не хотим, чтобы этот несчастный погиб.
– Не хотим, сэр.
– А сколько еще остановок после Питерборо?
– Ни одной, сэр.
– Предположительное время прибытия на Кингз-Кросс?
– Примерно восемь сорок. Самое позднее – восемь сорок пять.
Росс глубоко вздохнул.
– Близок локоть, да не укусишь… – пробормотал он под нос.
– Простите, что интересуюсь. Но во сколько бы вы хотели, чтобы поезд прибыл в Лондон?
Росс с трудом сдержал улыбку:
– В самом начале десятого было бы идеально.
– Посмотрю, что можно сделать, сэр, – сказал старший проводник и покинул вагон.
Поезд держал постоянную скорость остаток пути, но буквально за несколько сотен ярдов до вокзала Кингз-Кросс внезапно, без предупреждения, дернулся и остановился.
– Говорит проводник, – объявили по трансляции. – Мы приносим вам свои извинения за позднее прибытие «Ночного шотландца», но это произошло по не зависящим от нас обстоятельствам. Надеемся начать высадку пассажиров через несколько минут.
Росс мог только гадать, как удалось Агнусу продлить их путешествие еще на полчаса. Он вышел в коридор и увидел его там, успокаивающего рассерженных пассажиров.
– Агнус, как вам это удалось? – шепотом спросил он.
– Кажется, наша платформа занята другим поездом, и, поскольку он отправляется в Дарем лишь в пять минут десятого, боюсь, нам удастся высадить пассажиров не раньше чем в девять пятнадцать. Прошу прощения за причиненные неудобства, – добавил он громко.
– Большое спасибо вам, Агнус.
– Рад стараться, сэр. О нет! – воскликнул Агнус, бросаясь к окну. – Это он!
Со всех ног вдоль путей к вокзалу бежал Диего. Росс взглянул на часы – 8:53.
В понедельник утром
В то утро не было еще семи, когда Седрик вошел в кабинет и сразу же принялся вышагивать взад-вперед, дожидаясь звонка. Однако до восьми не звонил никто. Первым это сделал Эйб Коэн.
– Мне удалось избавиться от лота, мистер Хардкасл. Последние ушли в Гонконге. Никто не может понять, почему цена так низка.
– Какой была последняя?
– Один фунт и восемь шиллингов.
– Отличный результат, Эйб. Росс оказался прав: вы просто лучший.
– Спасибо на добром слове, сэр. Я лишь надеюсь, что у вас была серьезная причина терять такие деньги, – и, прежде чем Седрик успел ответить, добавил: – Пойду посплю немного.
Седрик взглянул на часы. Фондовая биржа начнет операции через сорок пять минут. В дверь негромко постучали, вошел Себастьян с кофе и печеньем на подносе. Он сел по другую сторону председательского стола.
– Ну, как твои успехи? – спросил Седрик.
– Я позвонил четырнадцати ведущим биржевым маклерам и сообщил, что, если хоть одна акция Баррингтонов пойдет в продажу, мы – покупатели.
– Хорошо. – Седрик вновь посмотрел на часы. – Поскольку Росс не позвонил, у нас по-прежнему остаются шансы.
Он принялся за кофе, то и дело поглядывая на часы.
Когда сотни часов в разных концах Квадратной мили[47] стали отбивать девять, Седрик поднялся, приветствуя гимн Сити. Себастьян остался сидеть, не отрывая взгляда от телефона, будто внушая ему: позвони. В три минуты десятого его внушение подействовало. Седрик схватил трубку и едва не выронил ее на пол.
