Диана Чемберлен - Ребенок на заказ, или Признания акушерки
Я снова и снова читала одну фразу. «Ее новорожденная дочь Лили исчезла». Как ей сказали, что ее ребенок исчез? Я представила себе эту красивую, ласковую женщину входящей в детское отделение, чтобы забрать свою дочь домой, представила, как все сестры ищут ребенка и впадают в панику, видя, что ее нет. Меня нет. Я все еще никак не могла освоиться с мыслью, что Лили – это я. Я могла себе представить, что почувствовала Анна Найтли, когда ей сказали. Как она горевала о своей дочери. Обо мне. У меня могла бы быть совсем другая жизнь.
Пропавших детей всегда находили мертвыми. Так сообщалось об этом в известиях, и Анна Найтли понимала это. Она знала только, что я исчезла. Моя дальнейшая история была ей неизвестна.
– Я жива, – сказала я фотографии на экране. – Я здесь.
Где она живет? Могу ли я найти ее номер телефона? Могу ли я ей позвонить прямо сейчас? Я хотела сказать ей, что я жива. Она может завтра умереть, и мы никогда не узнаем друг друга.
На сайте был телефон Бюро розыска пропавших детей, и я его записала. Там был и адрес – в Александрии, в Виргинии, на расстоянии всего одного штата. Моя мать – моя биологическая мать – была на расстоянии всего одного штата от меня.Я не могла уснуть. Я рисовала карту. Александрия в северной части Виргинии? Возле Вашингтона? Вашингтон был лишь в пяти часах езды отсюда. Мне нужно увидеть Анну. Я должна узнать, кто я такая на самом деле. Я могла рано утром позвонить ей в Бюро, но было бы лучше увидеться с ней лицом к лицу. Мне необходимо встретиться с ней сейчас, как можно скорее. Жизнь так коротка. Завтра Анна может попасть в аварию по дороге на работу. Такое случалось.
Я схватила телефон и поспешно набрала номер Клива. Когда он взял трубку – он взял трубку! – я разрыдалась.
– Не отключайся! – попросила я. – Мне нужно с тобой поговорить. Это не о нас. Не беспокойся. Я должна поговорить с тобой, или я сойду с ума.
– Грейс, сейчас почти полночь. – Он явно бодрствовал, и вокруг раздавались другие голоса. Смеялась какая-то девушка. – А завтра нельзя поговорить? – спросил он.
– Я только что узнала, что меня украли у другой женщины, когда я была маленькая.
Он помолчал.
– Что ты несешь?
Я все объяснила. Как Дженни подслушала разговор своей матери с Йеном. Про письмо Ноэль Анне Найтли. Про украденного ребенка. Про Бюро розыска пропавших детей.
– Я не верю, – сказал он. – Не сочинила ли ты все это?
– Нет, – ответила я. – Поговори завтра с Дженни, если мне не веришь. Они собираются рассказать моей матери во вторник. Она и так думает, что я… – Голос у меня оборвался. – На самом деле я никогда не была такой дочерью, какую она хотела. Другой ребенок, который умер, наверно, был бы больше похож на нее.
– Подожди секунду, – сказал Клив. Я услышала, как он задвигался, открылась дверь. – Мне пришлось выйти в холл, – сказал он. – У моего соседа тут гости. Послушай, я не знаю, что происходит, но твоя мама тебя любит. У всех бывают стычки с матерями, Грейс. Я сам временами готов отречься от своей. Но она – моя мать, и она любит меня, и твоя тебя тоже любит.– Здесь есть разница. Сюзанна на самом деле твоя мать. А моя – нет. Я хочу увидеться со своей настоящей матерью и все ей рассказать. Я поеду туда.
– Куда?
– В Виргинию. Я хочу с ней увидеться.
– Когда? И как ты хочешь туда добраться?
– Поеду на машине. Завтра.
– Не будь таким ребенком, Грейс, – засмеялся он.
Его слова укололи меня.
– Ты не знаешь, что это за чувство, – сказала я.
– Послушай, завтра ты расскажешь матери то, что тебе рассказала Дженни, и…
– Я навлеку на Дженни неприятности. Никто не подозревает, что ей что-либо известно.
– Дженни это переживет. Ты расскажешь своей матери. Если то, что ты говоришь, правда – а я в этом сомневаюсь, – тебе и твоей маме нужен юрист. Йен – юрист, ведь так? Есть целый ряд юридических фактов, которые необходимо прояснить.
– Юристы только все затягивают, – сказала я. Мой отец был выдающийся юрист, но он всегда медлил, когда речь шла о его клиентах. И Йен такой же, я уверена. Папа хотел, чтобы люди не торопились. Будь он жив, не знаю, что бы он сделал в этой ситуации. – О Клив, – выдохнула я. – Мой отец на самом деле мне не отец.
42
Анна
Вашингтон, округ Колумбия
– Ну как тебе мой вид, папа? – спросила Хейли Брайана, когда он открыл занавески вокруг ее больничной кровати. Мы устроили ее в палате всего несколько часов назад, и было уже поздно, но она еще только начинала успокаиваться после вызванного стероидами возбуждения. Она взглянула на свое отражение в зеркале и провела рукой по темной щетине у себя на голове, появившейся на последней неделе.
– Круто. – Брайан стоял у ее кровати, поглаживая короткие мягкие волоски. Я знала, какое чувство это вызвало у него. Щекотное ощущение под моей собственной рукой создавало ложное впечатление безопасности. Мне приходилось напоминать себе, что эта поросль была всего лишь затишьем перед бурей.
Завтра она получит очередную дозу поддерживающей химиотерапии, и этот режим будет продолжаться, пока не найдут донора. Как только донор будет найден, химиотерапия и облучение разрушат не только ее волосы, готовя тело к трансплантации. Я отказывалась от мысли о том, что болезнь погубит ее до того, как найдется донор. Сегодня я просто хотела, чтобы она порадовалась своему отражению и получила удовольствие от последних нескольких часов с Брайаном. Завтра он улетал в Сан-Франциско на собеседование насчет работы. Я жалела о том, что он уезжает. Большую часть жизни я заботилась о Хейли одна и не нуждалась в его помощи, хотя сейчас эта помощь была замечательной. Просто я привыкла к нему, и Хейли тоже. Нам хотелось, чтобы он был рядом.
– А вот и наша девочка! – Том, любимый медбрат Хейли, вошел в палату. – Я принес твою ночную таблетку.
Хейли взяла у него из рук бумажный стаканчик.
– Я знал, что ты приедешь сегодня, – сказал Том, – поэтому приготовил тебе вот это. – Он протянул Хейли вырезку из статьи о поисках донора, появившейся в «Вашингтон пост» в пятницу. Хейли великолепно повела себя с корреспондентом. Она рассказала все, что запомнила о своей первой вспышке лейкоза. «Я думала тогда, что всем малышам всегда дают лекарства, – сказала она. – Я не знала, что бывает по-другому». Она говорила о Лили так, как я сама никогда бы не смогла. «Моя мама потеряла мою сестру, – сказала она. – Я не хочу, чтобы она и меня потеряла». Я внутренне съежилась, когда она это сказала, в надежде, что никто не подумает, будто ее этому научили. Я знала, что она говорит совершенно искренне, и была тронута. Как, очевидно, и многие другие. Помещение автомобильного салона заполнилось на следующий день людьми, желающими сдать анализ.
Как только Том вышел, Хейли опустила подголовник кровати, так что теперь она лежала почти горизонтально.
– Хорошо, – сказала она Брайану. – Ты возвращаешься в среду?
– В среду, в четыре часа. – Он потушил свет на ее ночном столике. Я стояла в ногах кровати и видела, как движутся под тенниской его мускулы. На этой неделе я обнаружила, что не только знаменитости вызывают у меня дрожь в коленях. Если бы кто-нибудь сказал мне, что человек, которого я много лет презирала, будет вызывать у меня такое же ощущение, я бы сочла их сумасшедшими.
– Что привезти тебе из Сан-Франциско? – спросил он Хейли.
– Себя, – сказала она, и я увидела растерянность, волной пробежавшую по его чертам. Хейли последнее время очень открыто выражала свои чувства. Она не пряталась под маской, как большинство из нас. Она чувствовала себя уязвимой, как будто понимала, что нельзя тратить время на притворство. Не нужно ждать того, что обещает нам завтра. Я научилась этому от моей дочери.
– Милая девочка, – сказал Брайан. – Я серьезно. Как насчет шоколадки от Чирарделли?
Она состроила гримасу.
– Сейчас это звучит заманчиво, но, возможно, к среде мне не захочется.
– Тогда мы оставим ее, пока тебе захочется. – Он взглянул на часы. – Мне пора.
– Я провожу тебя вниз, – сказала я и повернулась к Хейли: – Ты побудешь немного одна?
Она кивнула, зевая. Брайан нагнулся и поцеловал ее в щеку, а она одной рукой обхватила его за шею.
– Не забывай о нас, – тихо попросила она.
Он выпрямился, держа обеими руками ее руку.
– Не забуду, – сказал он. – Никогда.
Мы прошли к лифту и спустились в гараж, который в это позднее время был пуст. Я подошла с Брайаном к его машине. Возможно, я в какой-то мере разделяла волнение Хейли. «Не забывай о нас». Но я думаю, дело было не в этом. Я хотела быть с ним каждую минуту, какую только можно. Я намеревалась снять свою маску.
Он открыл дверцу и повернулся ко мне.
– Возвращайся скорее, – сказала я.
Он улыбнулся, обнял меня и долго не отпускал. На меня нахлынули воспоминания. Это были хорошие воспоминания о том времени, когда мы были молоды и будущее было полно надежд.
