Брайан О'Рейлли - Анжелина и холостяки
«Возьми себя в руки, Анжелина, — твердо сказала она себе, — это реальность, реальнее которой не бывает».
— Итак, малыш, — произнесла она вслух. — Теперь мы остались с тобой вдвоем. Давай постараемся ничего не испортить.
При звуках ее голоса ребенок повернулся, и страх гремучей змеей вновь вполз в душу. Если что-то пойдет не так, она просто не переживет этого.
Капли пота выступили на лбу, шее, поползли по спине и груди.
Явилась еще одна, не менее ужасная мысль: Гай увидит ее нагишом.
Анжелина стиснула зубы. Ужасно, но иного пути нет. «Единственный способ преодолеть неприятность — это пройти через нее», — утешила она себя. И вообще, она не собирается валяться безвольной камбалой. Анжелина стянула одну за другой рубашки, но новый приступ боли в пояснице скрючил ее пополам. Она сползла на пол и встала на четвереньки, надеясь таким образом снять напряжение в спине. Не помогло.
Раз уж она все равно стоит на четвереньках, нужно постараться сделать несколько движений тазом, как учили на курсах. Она шумно дышала носом во время следующей схватки, и это, по крайней мере, позволило ей не терять самоконтроль.
Гай, пропавший, казалось, навеки, наконец-то вернулся и приволок с собой таз кипятка, вчерашний «Инквайр», рулон марли, ножницы и кучу прочих мелочей, которые выгреб из аптечки.
— Анжелина! — испуганно воскликнул он, увидев ее на полу. Таз с водой он поставил у изножья кровати, свалил рядом остальное барахло. — Почему ты на полу?
— Пожалуйста… не задавай вопросов, — прошипела она сквозь стиснутые зубы.
— Ты в порядке?
— Нет!
Она сама не ожидала услышать такой дикий, почти звериный, болезненный вопль. Боль ослепляла, лишала разума. Казалось, все нутро выворачивается наружу.
— Помоги мне, — простонала она. — Помоги!
Анжелина пыталась сохранить рассудок. Нужно помнить о дыхании, так? На курсах постоянно твердили о дыхании, но она не в состоянии его контролировать. Слишком больно.
Вот опять. Когда бесконечный приступ все же прекратился, Анжелина почувствовала, как что-то влажное и теплое стекает по подбородку. Гай влажной салфеткой вытер кровь, сочившуюся из прокушенной губы.
Потом он откинул одеяло и помог Анжелине взобраться обратно на кровать. Она вытянулась на спине, утопив мокрую голову в подушке.
— Принеси чистые полотенца… из шкафа… в холле.
После следующей схватки Анжелине удалось стянуть с себя белье, прежде чем Гай вернулся с охапкой полотенец.
— Ты дозвонился до доктора? — спросила она.
— Нет. В смысле — да. Я оставил сообщение для доктора Фитцпатрик, но смог поговорить с доктором Витале. Его жена дала мне его рабочий телефон. Он позвонил по 911 и постарается добраться сюда как можно скорее. Я рассказал ему, что у тебя ночью были схватки; он сказал, что, похоже, у тебя полное раскрытие и скоро начнутся потуги. Не волнуйся, он объяснил мне, что делать.
— Господи… — Анжелина рефлекторно сжалась перед неотвратимостью следующего спазма.
Гай, склонившись над кроватью, посмотрел ей прямо в глаза:
— Доктор велел попытаться пощупать, где ребенок. Сейчас я попробую это сделать, хорошо?
Она кивнула. Гай откинул одеяло, положил ладонь на живот. Прикосновения были мягкими и уверенными. И она совсем не смущалась. Сейчас они были вместе.
— Знаешь что? — вдруг сказал Гай.
— Что? — Она задышала часто-часто.
— Все будет хорошо.
— Я знаю…
«Знаю» переросло в долгое «ууу!». Когда жесточайшая схватка закончилась, Анжелина в отчаянии посмотрела на Гая, судорожно сглатывая в попытке унять нервное стаккато дыхания.
— Я не смогу! — разрыдалась она.
— Сможешь.
— Нет!
— Ты сможешь. Послушай меня. Немножко подожди, потом начинай тужиться. Если не тужишься, просто дыши, идет? Жди и дыши. Я знаю, ты сильная. Ты справишься. Слышишь?
— Да. Ладно, — выдохнула она.
— Ты чувствуешь, когда пора тужиться?
— Что? — Она с трудом понимала, что он говорит, но сам звук голоса помогал.
— Ты чувствуешь, когда пора?
— Кажется, да. Вот… Ооооууу….
Голова запрокинулась, волна дикой боли прокатилась по животу, и она сумела натужиться. И через минуту вновь. И еще раз. Анжелина вся дрожала и чувствовала себя совершенно истерзанной. Вот бы потерять сейчас сознание или уснуть. Скорее бы все закончилось, как и чем угодно, лишь бы кончилось.
— Отлично, — сказал Гай. — Ты молодец. Последняя была долгой и медленной, верно?
— Похоже, — слабо отозвалась она.
— Итак, ты теперь поняла, на что это похоже, верно?
— Не уверена…
— Медленно и плавно, как будто нажимаешь на педаль газа… отпускаешь сцепление…
— Я не могу.
— Можешь, конечно можешь, — нежно настаивал Гай. — Дыши, отпускай сцепление, мягко вперед, потом чуть назад. Ты необыкновенная женщина, Анжелина. Я знаю.
— С-спасибо…
Боль вернулась, медленно и плавно. Она пыталась контролировать процесс, но неумолимая сила раздвигала внутреннее пространство ее тела, словно шар, полный горячей воды, готовый в любой миг лопнуть. И в верхней точке этой боли, когда она не в состоянии была вынести еще хоть миг, Анжелина натужилась изо всех сил.
— Боже правый, — выдохнул Гай. — Я вижу головку. Слышишь, Анжелина? Я ее вижу, ты справилась, уже почти все.
Анжелину охватило отчаяние. В глазах мелькали вспышки света, она, кажется, теряла сознание. Все, больше она не может. Последняя потуга — это конец.
— Неправда, — простонала она. — Это никогда не кончится.
— Я вижу головку, говорю тебе, еще немножко.
— Ты врешь.
Гай схватил ее руку и прижал к промежности.
— Ничего я не вру. Вот, чувствуешь?
Анжелина испуганно вскрикнула и рассмеялась.
— Ой, я чувствую. Я его чувствую! Мой малыш!
Неведомо откуда нашлись силы для финального рывка. Малыш рассчитывал на нее, надеялся, что она выпустит его в этот мир, и она не могла подвести его.
Новые и новые потуги сотрясали Анжелину, она словно провалилась в туннель бесконечных страданий, не представляя, что ждет ее на другом конце, и ей было безразлично, где он, этот конец. Она просто слушала команды Гая «Тужься!» — и тужилась. И оказывается, у нее осталось еще достаточно сил. Теперь процессом управляла сама природа, и они лишь подчинялись ей, ради великого чуда жизни.
— Оооооххх, — в последний раз простонала Анжелина, и вдруг ее сотрясла невероятная, оглушительная дрожь освобождения.
— Господь всемилостивый и милосердный! — вскрикнул Гай. — Да! Вот он, я держу его! Да это мальчик!
Анжелина, задыхаясь, откинулась на подушки. Гай завернул ребенка в чистое полотенце и держал его неловко, словно буханку хлеба. У Анжелины в глазах потемнело, комната подернулась легкой дымкой.
— Как он? — спросила она. — С ним все хорошо? Он нормально дышит?
Гай уставился на малыша. Холодок пробежал вдоль позвоночника.
— Не знаю.
У Анжелины хватило сил только приподнять голову.
— Что? Как не знаешь? — в панике крикнула она.
— Я… не пойму…
Анжелина зашлась в рыданиях.
— Боже, Боже, помоги мне, почему он не дышит? Гай беспомощно смотрел на нее, прижимая новорожденного к груди.
— Что мне делать?
— Ты должен крестить его, — в мучительном отчаянии простонала Анжелина.
Гая словно обухом по голове ударили.
— Я? Но я не могу.
Анжелина уже была на грани истерики.
— Ты должен! Умоляю! Обязан крестить моего ребенка!
— Постой, я позвоню!
Она не успела сообразить, что происходит, как Гай аккуратно опустил малыша на кровать и выскочил за дверь.
— Вернись! — взвизгнула она.
Гай уже влетел обратно.
— Постой, я вспомнил. — Он стремительно, но нежно подхватил младенца под коленки, приподнял его и крепко хлопнул по попке.
— Йа-ааааа!
Анжелина смеялась и плакала одновременно. Крошечным легким требовался лишь небольшой толчок, и малыш удовлетворенно реализовывал открывшиеся возможности. Гай перевязал пуповину и передал сына в руки Анжелине. Ощущение крошечного тельца, звук его голоса мгновенно перенесли ее из глубин отчаяния в состояние абсолютного счастья.
— Прямо юный доктор Килдер [25] , — виновато улыбнулся Гай. — Забыл шлепнуть новорожденного.
Анжелина не могла отвести глаз от комочка новой жизни, похныкивающего у нее в руках.
— Привет, малыш. Какой ты красивый. Да, верно, ты плачешь, бедняжка, — приговаривала она, нежно поглаживая крошечную головку.
Гай смотрел на них и плакал, не скрывая слез, — да и не смог бы, даже если бы хотел, потому что не в состоянии был оторваться от нее.
— Анжелина, я сейчас вернусь. Только попробую дозвониться до доктора Витале.
Измученная и обессиленная, она тем не менее казалась абсолютно умиротворенной. А потом посмотрела на Гая так, словно хотела запомнить и сохранить его образ в самой глубине души.
— Да, поблагодари его. И, Гай… спасибо тебе .
— Всегда к твоим услугам.
Гай вышел, и вновь все внимание Анжелины сосредоточилось на младенце, который уютно устроился у нее на животе, под теплым одеялом. Он сучил кулачками. Анжелина дала ему палец, и малыш с готовностью ухватился за него. Анжелина подумала, что никогда в жизни не видела ничего более хрупкого. Она ласково пересчитывала крошечные пальчики на ручках и ножках, потом поднесла его к груди, и кроха тихонько зачмокал. Реденькие волосенки, сморщенные ушки — он был похож на маленького старичка. Анжелина прижала его к себе чуть крепче и наконец-то внимательно взглянула в его лицо.
