KnigaRead.com/

Харпер Ли - Пойди поставь сторожа

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Харпер Ли, "Пойди поставь сторожа" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

– Я просто хотел сказать… спросить… Что я, по-твоему, должен делать? Чего ты ждешь-то от меня?

– Что делать? По крайней мере, носа не совать на заседания этого вонючего совета граждан! Близко не подходить к этим подонкам! И плевать мне сто раз, что рядом с тобой сидит Аттикус. Да пусть бы хоть сам король английский сидел справа, а лично Господь слева! Я жду, что ты поведешь себя по-мужски!

Она задохнулась негодованием.

– Ты… Ты был на войне, черт возьми, там страшно, я понимаю, но ты прошел ее, ты же ее прошел! И вернулся домой, чтобы здесь бояться всю жизнь – бояться Мейкомба! Мейкомба, штат Алабама! О господи!..

Они стояли у дверей конторы.

Генри схватил ее за плечи:

– Джин-Луиза, да постой же ты спокойно хоть секунду! Пожалуйста! Послушай меня! Знаю, я не Бог весть что, но все же задумайся на минуту… Прошу тебя. Это мой город, моя жизнь, как ты не понимаешь? Черт бы все побрал, пусть я – белая шваль, но я белая шваль округа Мейкомб. Да, я трус, я – ничтожество, меня убить мало, но это мой дом. Чего ты добиваешься? Чтобы я трубным гласом оповестил весь белый свет: я Генри Клинтон, а вы все дерьмо собачье? Мне здесь жить, Джин-Луиза. Когда ты это уразумеешь наконец?

– Пока что я уразумела, что ты – бессовестный лицемер.

– Я все пытаюсь тебе объяснить, что роскошества, доступные тебе, мне не по карману. Ты вправе вести себя как вздумается, а я совсем не все могу себе позволить. Как я буду полезен городу, если он ополчится против меня? Может, мне все бросить – а ты ведь не станешь отрицать, что кое-какие знания у меня имеются и я в Мейкомбе совсем не лишний? Согласна? Мою работу кто попало не сделает. Неужели так вот все бросить, выкинуть на свалку, вернуться домой и продавать муку людям, которым мог бы пригодиться мой талант? Ты считаешь – дело того стоит?

– Генри, как ты уживаешься с самим собой?

– Легко. Иногда достаточно просто не афишировать свои взгляды, только и всего.

– Хэнк, мы с тобой на разных полюсах. Я мало что знаю, но одно знаю точно. Я с тобой не уживусь. Я не могу жить с лицемером.

Приятного тембра мужской голос у нее за спиной произнес:

– Не понимаю, почему. У лицемеров такое же право жить в этом мире, как и у всех прочих.

Джин-Луиза обернулась и встретилась взглядом с отцом: шляпа сдвинута на затылок, брови вздернуты, на губах улыбка.

17

– Хэнк, – сказал Аттикус, – а сходи-ка ты полюбуйся розами на площади? Найдешь верные слова для Эстеллы – она подарит тебе цветочек. Кажется, сегодня верные слова нашел я один.

Он дотронулся до лацкана со свежим алым бутоном в петлице. Джин-Луиза взглянула через площадь и увидела черную против солнца фигуру – Эстелла усердно рыхлила землю под кустами.

Протянутая Джин-Луизе рука повисла в воздухе, и Генри, уронив ее, ушел без возражений. Джин-Луиза посмотрела ему вслед.

– Ты все это знал про него?

– Разумеется.

Аттикус относился к Генри как к сыну, перенес на него всю любовь, что раньше предназначалась Джиму. Джин-Луиза внезапно осознала, что они стоят на том самом месте, где Джим умер. Аттикус заметил, как она вздрогнула.

– Не прошло, вижу?

– Не прошло.

– Пора бы уж пережить и избыть. Схоронили – и дальше пошли: надо жить.

– Не хочу про это говорить. Да и вообще мне надоело здесь торчать.

– Ну, пойдем в контору.

Отцовская контора всегда была для нее прибежищем и тихой пристанью. Джин-Луизе было там тепло и уютно, а горести, если и не улетучивались вовсе, по крайней мере, становились переносимы. Интересно, думала она, на столе те же самые выдержки из свода законов, папки и всякая канцелярская утварь, что и во времена, когда она, запыхавшись, влетала в кабинет в страстных мечтах о ванильном рожке и просила пять центов. Она и сейчас видела, как Аттикус разворачивался в своем вертящемся кресле и вытягивал ноги. Потом засовывал руку в самую глубину кармана, извлекал горсть мелочи и отбирал совсем особую монетку. Его детям всегда и всюду был вольный вход.

И сейчас Аттикус медленно уселся и развернулся к ней. Она заметила, как по его лицу скользнула и исчезла болезненная гримаса.

– Так ты все знал про Хэнка?

Знал.

– Я не понимаю мужчин.

– Ну-у, моя милая, мужья, которые обсчитывают жен, выдавая им деньги на хозяйство, и не подумают обсчитывать лавочника. Людям свойственно хранить свою порядочность в потайном ящике секретера. В каких-то делах они могут быть безупречно честны, в других – сами себя дурачат. Так что будь помягче с Хэнком: он делает большие успехи. Джек сказал мне, ты чем-то расстроена. В чем дело?

– Джек сказал тебе…

– Ну да. Звонил недавно. И среди прочего сказал, что ты вот-вот выйдешь на тропу войны, если еще не вышла. Судя по тому, что я слышал, – это произошло.

Ах вот как, значит. Кажется, пора бы привыкнуть, что близкие покидают ее один за другим. Доктор Финч был последней надеждой – теперь не стало и ее. Ну и черт бы с ними со всеми. Ладно. Она скажет Аттикусу, в чем дело. Скажет и уедет отсюда. Убеждать и доказывать ничего не будет – проверено опытом, что это бесполезно. Он всегда ее переспорит: она ни разу в жизни не выиграла у него ни единого спора. Больше можно и не пробовать.

– Да, сэр, я расстроена. И могу сказать, чем именно. Этим вашим советом граждан. Я считаю, это отвратительно, и заявляю об этом прямо.

Аттикус откинулся на спинку кресла.

– Джин-Луиза, – сказал он. – Ты ничего не читала, кроме нью-йоркских газет. Я не сомневаюсь, ты повсюду видишь только дикие угрозы и взрывы. У нас тут не Северная Алабама и не Теннесси. Мейкомбский совет состоит из наших граждан и ими же управляется. Наверняка ты лично знаешь там всех.

– Ну как же! Всех – начиная с этой твари Уиллоби.

– У каждого, кто пришел туда, могли быть свои причины. Причем разные.

Не припомню иной войны, что затевалась по такому множеству причин… Кто это сказал?

– Ну да, но сошлись все ради одного.

– Могу сказать, что туда привело меня. Федеральное правительство и Ассоциация. Скажи мне, Джин-Луиза, что ты почувствовала, узнав о решении Верховного суда?

Детский вопрос. На это она ответит.

– Я была в ярости.

Это правда. Она слышала, что оно готовится, знала, каким оно будет, считала, что оно не станет для нее потрясением, но когда купила на углу и развернула газету, пришлось зайти в первый попавшийся бар и выпить чистого бурбона.

– Почему?

– Вот, подумала я, опять нам говорят, что надлежит делать и как быть.

Аттикус усмехнулся:

– Это была непосредственная реакция. А что ты подумала, пораскинув мозгами?

– Ничего особенного я не подумала, но испугалась. Опять они норовят поставить телегу впереди лошади.

– То есть?

Он поддразнивает ее. Ладно, пусть. Сейчас оба они на твердой почве.

– Ну, пытаясь соблюсти одну поправку, они как будто вычеркивают другую. Десятую[60]. Она короткая, в ней всего одна фраза, но, кажется, едва ли не самая важная.

– Это ты своим умом дошла?

– Да, сэр, своим. Я ни бельмеса не смыслю в конституциях, но…

– Но пока мыслишь весьма конституционно. Валяй дальше.

Дальше? Что дальше? Дальше надо сказать, что я не могу смотреть ему в глаза. Ладно. Хочешь знать мои взгляды на Конституцию – изволь:

– Мне кажется, Верховный суд, пойдя навстречу реальным нуждам небольшой группы населения, совершил нечто ужасающее – такое, что всерьез навредит огромному большинству. То есть сделал все наоборот. Аттикус, я правда же не разбираюсь… Но, по-моему, между нами и каким-нибудь не в меру бойким пареньком, которому неймется, стоит только Конституция, а тут вдруг является Верховный суд и шутя-играя отменяет целую поправку. У нас вроде бы система сдержек и противовесов, но когда доходит до дела, сдержать этот самый суд нам нечем и уравновесить – тоже. Потому что – кто ж на такое отважится? О господи, я вещаю как в Актерской студии…[61]

– Что-что?

– Неважно. Я… я просто хочу сказать, что, пытаясь поступить правильно, мы подвергаем реальной опасности само наше устройство.

Она взъерошила волосы. Обвела взглядом ряды черно-коричневых книжных корешков – переплетенные судебные отчеты. Посмотрела на выцветшую картину «Девять стариков», висевшую слева. Жив ли еще Робертс?[62] Она не помнила.

– Итак, ты говоришь… – вернул ее к действительности терпеливый голос отца.

– Да… Я говорю, что… что не сильно разбираюсь в правительственных делах, во всякой экономике, да, если честно, мне и не интересно особо, но я знаю одно: для меня, маленького гражданина этой страны, федеральное правительство – сплошь унылые коридоры и долгое сидение под дверью. Чем больше у нас есть, тем дольше мы ждем и тем больше устаем от ожидания. Вот эти замшелые старцы-рутинеры на картине понимали это – но теперь, вместо того чтобы провести законопроект через Конгресс, через законодательные собрания штатов, как полагается, мы, пытаясь все исправить, просто позволили им понастроить новых коридоров, где ждать придется вообще до бесконечности…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*