Сара Груэн - У кромки воды
– Из ружья?
– Да, это shite[12] прямо у нас над головой пролетело. Я бы мог подпрыгнуть и потрогать…
Его прервал чудовищный взрыв вдалеке, за которым тут же последовал второй – ужасный звук, эхом отдавшийся по воде и во всей долине. Я закричала и ухватилась за Мэг, которая точно так же вцепилась в меня.
Где-то через двадцать минут, которые показались мне двадцатью годами, сирена взвыла особенно высоко и какое-то время держала эту ноту, прежде чем наконец-то смолкнуть.
– Что такое? Что это значит? – спросил Хэнк, все это время проведший на верхней койке.
– Что все чисто, – ответила Мэг, снимая противогаз.
Она была бледна.
– Матерь божья. Где же это было?
Мистер Росс положил ружье и просто покачал головой.
– Господи, пусть бы они никого не задели, – сказала Мэг, прижимая пальцы к вискам.
– Да, – медленно кивнув, произнес мистер Росс.
Я попыталась снять противогаз, он не поддавался, и тогда я потянула еще сильнее. Мэг придержала мои руки и освободила меня. Я забыла, что она продела завязки сквозь бигуди.
Не произнеся больше ни единого слова, мистер Росс выключил фонарик и вышел из убежища, оставив занавес открытым.
– Идемте, – сказала Мэг.
Мы с ней на ощупь добрались до выхода и вылезли наружу. Я видела силуэт мистера Росса, шедшего впереди к гостинице, рядом с ним трусил Коналл. Мистер Росс ни разу не оглянулся.
Мы с Мэг под руку пробирались по мерзлой земле, стараясь не наступить на бесценные зимние овощи. Хэнк и Эллис шли следом.
Едва я добралась до своей комнаты, в дверь постучали.
– Мэдди? Милая? – сказал Эллис.
– Я готовлюсь ложиться.
– Мэдди, пожалуйста. Мне нужна таблетка.
Я впустила его.
– Они в верхнем ящике, – сказала я.
Эллис рывком выдвинул ящик и стал рыться в нем, пока не нашел пузырек. По звуку я поняла, что он взял больше одной таблетки. Он стоял ко мне спиной, пока не бросил их в рот.
– Хочешь? – спросил он, запив таблетки прямо из кувшина.
Вода пролилась ему на пижаму.
– Твою мать, – сказал он, вытирая рот тыльной стороной руки.
– Мне и так нормально, – ответила я.
– Ты, должно быть, совсем разбита. На, возьми.
Он вытряс себе на ладонь пару таблеток и протянул их мне.
– Положи на комод, – велела я.
Я сняла пальто, сложила его пополам и повесила на спинку стула. Потом аккуратно поставила ботинки под него, туда, где не могла бы о них споткнуться.
Эллис смотрел на меня, прищурившись.
– Для тебя все это подготовили?
Вместо ответа я расправила пальто, смахивая иней.
– Подготовили ведь, да? – настаивал Эллис. – Поэтому ты и смогла так быстро одеться.
Он глянул на ящик комода, который оставил открытым, на вещи, которые были сложены, пока он не начал в них рыться. Перешел комнату и открыл шкаф, так что стали видны платья и прочие предметы, висевшие на плечиках.
– Все твои вещи разобрали, – с негодованием произнес он. – Ты бы видела, в каком состоянии моя комната. Словно у меня не хотят убирать, как у всех.
– Я сама разобрала свои вещи.
Он не сразу ответил.
– Ты – что?
– Я сама все сделала.
Он недоверчиво хлопал глазами.
– Милая, так же нельзя. О чем ты думала?
Он пустился в разглагольствование о том, как опасно давать прислуге поблажки, какой скользкий уклон ведет от этого к фамильярности, и о том, что бог знает, чем все это может кончиться, но явно ничем хорошим. Если кухонная прислуга Хэнка тому не доказательство, то что тогда? Миссис Бойд едва не попала под суд, улаживая ту неприятность. Жизненно важно соблюдать верную дистанцию, и он от души надеялся, что я не…
Я завороженно смотрела, как двигается за зубами его язык. Вот ниточка слюны прилипла к губе и продержалась несколько слов, прежде чем лопнуть. Его ноздри под узким кончиком носа раздувались. Между глазами залегли глубокие складки, а когда он вздергивал подбородок, чтобы посмотреть на меня свысока, я могла поклясться, что вижу голову его матери, приставленную к его телу – живого, настоящего василиска, слезшего с фруктовой вазы и выплюнувшего из пасти яблоко, чтобы талдычить мне, что даже я могла бы понять: мои размытые границы не только поощряют в низших классах лень, но угрожают самой социальной структуре, на которой основана наша жизнь.
Внезапно я поняла, что Эллис умолк.
– Мэдди? – спросил он, всматриваясь в мое лицо. – С тобой все хорошо?
– Все прекрасно, – ответила я, стараясь отделаться от образа в своей голове. – Просто ночь была непростая, я бы хотела лечь.
Его лицо смягчилось.
– Прости, милая. Иногда я забываю, какая ты хрупкая. Не нужно было тебя отчитывать, особенно сразу после…
Он не закончил фразу, судя по всему, решив, что напоминание о налете вызовет у меня срыв.
– Ты меня простишь?
Он шагнул ко мне, и я инстинктивно выставила руку. Эллис остановился, но вид у него был уязвленный.
Я ухватилась за спинку стула и уставилась на решетку камина. Не было никакого смысла говорить ему, что его поведение в убежище было куда хуже, чем просто недостойное джентльмена. Я не хотела ссориться.
– А теперь ты меня прости, – сказала я, поворачиваясь к нему. – Я не хотела ершиться. Мне просто нужно поспать.
– Да, конечно, – сказал он, превращаясь в истинное воплощение рыцарственности. – Но если тебе что-нибудь понадобится, что угодно, ты знаешь, где меня найти. И обязательно прими таблетки. Даже если у тебя нет приступа, они помогут тебе уснуть.
Как только он ушел, я подошла к двери и повернула ручку замка. Щеколду я тоже задвинула.
Убирая таблетки, которые Эллис вытряхнул, обратно в пузырек, я увидела, как много там не хватает, и встревожилась.
Через двадцать минут в дверь снова постучали.
Я повернулась спиной к ней и накрыла голову подушкой. Если я просто не стану обращать на него внимания, он решит, что я уснула, и оставит меня в покое.
– Миссис Хайд? – позвала Мэг.
Через пару секунд я стояла у открытой двери.
– Мэг, что случилось?
– Ничего, – прошептала она. – Просто у меня ноги заледенели, и я подумала, что у вас тоже, вот и принесла вам «хрюшку».
Она сунула мне в руки керамическую грелку. Та и в самом деле была сделана в виде свиньи, даже с пятачком.
– Спасибо, – сказала я, прижимая грелку к себе.
Как ни странно, от ее тепла я задрожала еще сильнее.
– А теперь закройте-ка лучше дверь. Я принесла только две, и за новой не пойду, во всяком случае, не ради таких, как они. Мне вставать и на работу меньше чем через четыре часа.
Я покачала в темноте головой:
– Честно, не понимаю, как у вас это получается.
Она тихо рассмеялась:
– Сама не понимаю. Выбора нет – так, наверное.
Глава 21
Когда утром я сволокла себя по лестнице, то обнаружила Эллиса и Хэнка в непривычно хорошем настроении – не вопреки тому, что их выгнали среди ночи из постелей, но именно благодаря этому.
Пока они вспоминали о налете за завтраком, подробности произошедшего обретали новые очертания. К последнему пересказу Эллис уже убеждался, что все зашли в убежище, прежде чем спустился он сам, Хэнк устраивался на койке надо мной и Мэг, чтобы прикрыть нас своим телом, а мистера Росса, можно сказать, и не было.
Лицо Анны, подававшей завтрак и уносившей тарелки, все больше каменело.
Хэнк решил написать Вайолет; он рассуждал вслух о том, что, возможно, смертельная опасность смягчит ее драконовский характер.
– Так вы с ней теперь в предсвадебном состоянии, вот как? – спросил Эллис.
– Ну, по крайней мере, я так думаю, – ответил Хэнк. – И все же, я полагаю, что мне должно быть позволено снять пробу. А то вдруг я дождусь брачной ночи и обнаружу, что привязан к чему-то неудовлетворительному, пока смерть не разлучит нас?
– Хэнк, – с нажимом произнесла я.
– Что?
– На случай, если ты забыл, – продолжала я, понизив голос, – ты в смешанном обществе.
– Радость моя, когда это ты стала такой ханжой?
– Я не о себе.
Я указала глазами на Анну.
– О, – отозвался Хэнк, нахмурившись.
Он перевел разговор на охоту за чудовищем, но прежде бросил на меня странный взгляд. Было очевидно, что он вовсе не заметил присутствия Анны.
Входная дверь распахнулась, и вошел красивый рыжий паренек в поношенной одежде. Он кивнул Хэнку и Эллису, поставил две корзины, которые держал в руках, на пол и занялся дверью: двигал ее туда-сюда, пока не выяснил, в каком месте она громче всего скрипит. Он был достаточно молод, чтобы воевать, и я задумалась, почему он не в армии – судить его я не собиралась, но вопрос был для меня болезненным.
– Ты смотри-ка, – сказал Эллису Хэнк. – Это же Джордж-с-фургоном. Может, он нас снова подвезет.
– А, Джордж, – сказала Анна, появившись за барной стойкой. – Как у тебя дела?
– Сама видишь. Хотя день нынче промозглый, – ответил он, закрывая дверь и поднося корзины к барной стойке.
