Скарлетт Томас - Орхидея съела их всех
– Ага, хорошо, но, если, по твоим словам, он настолько ядовит, возможно, было бы умнее спрятать его от детей?
Джеймс возвращает стручок в пластиковый лоток и протягивает Брионии.
– Буду накрывать на стол, – говорит он.
– Вымой руки, прежде чем прикасаться к еде.
Он опять вздыхает.
– Ты меня убиваешь своей паранойей.
– А ты меня – своей охренительной тупостью.
– О боже, однажды я работала на такой, знаешь, телефонной линии.
– Не может быть.
– Правда.
– И что же ты говорила?
– Ну, стандартные вещи типа: “Я стягиваю с себя розовые трусики”. Или “М-м-м, мой сладкий, я такая влажная”.
– И что же, тебе было слышно, как они… ну…?
– Что, как они дрочат? Ага. Они все время просили меня поторопиться, но по инструкции мне полагалось тянуть время. Мы сидели в кабинках, отопление шпарило на полную мощь, но окна были открыты, и мы часами тяжело дышали в трубку. Слышно было, что говорят другие девушки. Иногда можно было умереть со смеху.
– Что они говорили?
– Я уже не помню, – говорит Никола. – Но, например, одну девушку уволили за то, что она пригласила кого-то из звонивших нам мазохистов помочь ей с ремонтом. Нет, ну вообще, конечно, это ж какой надо быть дурой, чтобы давать свой адрес человеку, который звонит тебе по дорогой сексуальной линии? А впрочем, она содрала с него триста фунтов за то, что он отпарил ей кучу обоев со стружкой – само по себе это, конечно, не так уж весело, но, пока он отпаривал, она отделывала его хлыстом (который он принес с собой) и обзывала ни на что не годным пидором.
– Ненавижу обои со стружкой, – говорит Чарли.
– Тогда тебе у нас не понравилось бы. Нам определенно нужно вызвать мазохиста.
– Свои я несколько дней отдирал.
– Тогда, может, сразу нескольких. Интересно, их можно нанимать целыми бригадами?
– Надо, чтобы кто-нибудь открыл агентство по секс-найму.
– О боже. БДСМ будет наконец приносить пользу обществу.
– Ага. “Здравствуйте, не могли бы вы приехать и нам отпарить?”
– Отпарить, отжарить и отделать!
– Ха-ха, ага, отделать – подходящее слово в этом контексте.
И день идет себе дальше.
Если бы вы обнаружили, что вы – единственный человек на Земле, а все вокруг – на самом деле театрализованная часть вас самих, как бы вы изменили свое поведение сейчас, в эту самую секунду? Какие свои действия вы немедленно прекратили бы? Какие, наоборот, начали бы выполнять? А что вдруг перестало бы иметь для вас всякое значение?
– Войдем через главный вход, – говорит Беатрикс Брионии и Клем.
Они всегда идут через главный вход: от него сильнее веет историей, и еще этот вход – самый приятный. Зачем входить через менее приятные двери или, того хуже, через те, которые ведут к магазину уличной моды, где можно купить три скверно сшитые футболки за десять фунтов? Почему бы не войти, как подобает?
– Обожаю “Селфриджес”, – говорит Бриония.
И это правда, она действительно без ума от “Селфриджес”. Она любит шествовать через главный вход и чувствовать себя немножко знаменитостью: в огромных солнцезащитных очках от “Шанель” и с сумочкой “Малберри” в руках. Правда, ноги уже сейчас болят. И с чего она решила отправиться за покупками в туфлях на шпильках? Ладно бы они были дорогими, а так – двести фунтов вместо шестисот или около того, которые пришлось бы отдать за “лабутены” с верхнего этажа. Что Брионии нравится в этих туфлях, так это то, что, когда она в них, ей кажется, она чуточку похожа на Сару Джессику Паркер, а может, даже на Скай Тернер. А явный их недостаток – то, что подушечки на ногах болят так, будто с них содрали подчистую все мясо. Наверное, придется доставать из сумки кеды “Конверс” раньше, чем рассчитывала, а это ужасно обидно, тем более что “конверсы” умещаются в сумочке гораздо лучше, чем туфли на шпильках. Она столько раз стирала кеды в машинке, что теперь они все в дырах и вылиняли. Мамашам среднего класса в Восточном Кенте все это представляется стильным, но вот в “Селфриджес”, пожалуй, может не прокатить – и бабуля тоже вряд ли одобрит.
Любимые туфли Брионии – пара изящных сандалий от Диора с многочисленными ремешками и стразами, она купила их через интернет после просмотра очередной серии “Секса в большом городе”. Сандалии прекрасные, но ходить в них невозможно. Помимо них у Брионии есть еще пар двадцать туфель на шпильках, причем каждую она надевала в среднем раза по три. Джеймсу не нравится, как она выглядит на шпильках. Он смеется над ней и изображает, как неловко она на них шатается. Флёр умеет носить шпильки и не шататься, но большую часть времени ходит босиком или в этих своих дурацких носках с пальцами, как у перчаток, – она и всех своих прославленных йога-учеников подбивает покупать такие же. Когда Клем ехала на вручение “Оскара”, Флёр дала ей несколько болеутоляющих таблеток, которые ее знаменитости покупают в аптеке по рецепту, и велела Клем принять их, перед тем как надеть туфли, купленные специально для церемонии. Очевидно, они все там так делают. А значит, единственный бокал шампанского, который им разрешен, ударяет по голове намного сильнее. Видимо, вот решение: три нурофена за раз. А может…
– Тут не слишком шумно для тебя, бабуль? – спрашивает Клем.
Из динамиков звучит песня Скай Тернер о том, как больно ей расставаться с парнем, которого она полюбила (ну ладно, с которым переспала) прошлым летом, пока они с Грегом “отдыхали друг от друга”. “Ты слишком идеален для меня” только что попала на первую строчку хит-парада синглов. Или как там это теперь называется.
– Нет, дорогая. Мне нравится эта песня. Так где же “Малберри”?
Беатрикс всегда совершает обход “своих” брендов, в которые она инвестировала, исходя из статей в журнале “Вог” или из рассказов внучек – правда, внучки уже староваты и не поспевают за модой, и с каждым годом положение только ухудшается. Впрочем, Бриония может быть вполне надежным показателем того, что сейчас на пике моды. Она никогда не просчитывает шаги наперед. Она покупает сумочку “Малберри” именно в тот момент, когда это делают все. Но все равно гораздо раньше, чем инвесторы сообразят, что в моде происходит нечто важное. В ноябре Беатрикс купила акции “Малберри” по 562 пенса – после того как в очередной раз прочитала об их сумочках в “Вог”. А сегодня их акции продают уже по 1 361 пенсу. Беатрикс купила акций на десять тысяч фунтов, и теперь ее доля составляет уже двадцать четыре тысячи. Конечно, придется выбрать удачный момент для их продажи, и в этом заключается одна из причин вылазок в “Селфриджес”. “Малберри” либо пойдет ко дну, либо останется на плаву. Вполне вероятно, что цены на их акции уже не будут подниматься, а может, вырастут опять. Трудно сказать.
Впрочем, достаточно взглянуть на магазин бренда, чтобы понять, стоит с ним иметь дело или нет. И зачем тебе “Файнэншл Таймс” с его отчетами о том, какие бренды сейчас востребованы, если можно самой зайти в “Селфриджес” и увидеть все своими глазами. Это – одна из причин, по которой Беатрикс рассчитала в прошлом году своего брокера и занялась биржевой торговлей онлайн. Этот парень не знал, если говорить современным языком, ни хрена. У Беатрикс многолетний опыт и познания в области моды и косметики, и ее научная закалка здесь тоже кстати. Но все-таки обход магазинов – любимый этап в принятии решений относительно инвестирования. Беатрикс обожает запахи “Селфриджес”: кожа, гардения, тончайшая пудра. В дешевых магазинах всегда толпятся люди, неважно – хорошо у этих брендов идут дела или нет. Но каким из дорогих есть сегодня, чем похвастать? Это чувствуется сразу, с порога. Есть ли у них новинки? Есть ли эксклюзивные коллекции? Выглядят ли их сотрудники довольными жизнью и готовы ли во что бы то ни стало угодить клиенту? А самой Беатрикс (или хотя бы той Беатрикс, какой она была в двадцать пять лет) захотелось бы заполучить то, что они предлагают? Или…
– О боже, я хочу всё!
– Ну что ты, деточка!
Призывать Брионию к благоразумию уже бессмысленно. Она сорвалась с цепи и носится среди расставленных на стойках сумочек, подобно торнадо, облетающему восточное побережье США. Ее действия предсказуемы лишь процентов на семьдесят, так что выбор может оказаться совершенно неожиданным – даже для нее самой. В итоге Бриония стоит и разглядывает косметички. Ну кому придет в голову покупать косметичку престижной марки, когда весь смысл покупки этих дорогих товаров – в том, чтобы мелькать с ними на людях? Нет, ну правда, зачем нужны такие дорогие косметички? С другой стороны, зачем Бриония в те редкие случаи, когда ее оставляют дома одну, натягивает на себя вечернее платье и самые дорогие туфли и пьет в одиночестве шампанское? На людях сфера ее интересов ограничивается ПОКАЗАМИ, КУРСОВЫМИ, ДОМОМ и ДЕТЬМИ. А инвесторы зарабатывают деньги на том, чем люди занимаются наедине с собой.
