Уильям Шекспир - Сон в Иванову ночь
Простите, государь.
Тезей
Прошу вас, встаньте,
Вы два врага-соперника, я знаю;
Откуда ж здесь столь кроткое согласье,
Что ненависть близ ненависти спит,
Отбросив ревность, не страшась вражды?
Лизандр
Я спутанный ответ вам дам, мой герцог;
Во сне ль я, на яву ль? И сам - клянусь!
Не знаю точно, как сюда попал я;
Но думаю, - хочу быть верен правде,
И мнится мне, что так оно и есть,
Я с Гермией сюда пришел; решили
Мы из Афин уйти туда, где можно,
Вдали угроз афинского закона...
Эгей
Довольно! О мой герцог, с вас довольно!
Закон, закон на голову его!
Они бежать хотели; нас, Деметрий,
Вас и меня, - хотели обойти:
Жены лишить вас, а меня - согласья,
Согласья в жены вам ее отдать.
Деметрий
Мой государь, прекрасная Елена
Мне замысел побега их открыла;
Я в ярости последовал за ними,
Елена ж дивная - за мной, из страсти.
Тут, государь, не знаю сам, чьей властью,
Но власть тут высшая была, - как снег,
Та страсть во мне растаяла и стала
В моих глазах лишь погремушкой жалкой,
Как те, что я ребенком обожал;
И верность вся моя, и воля сердца,
Предмет и радость взора моего
Одна Елена. С нею, государь,
До встречи с Гермией я был помолвлен;
Но, как в болезни, я презрел ту пищу;
А исцелясь, вернул я прежний вкус.
Теперь о ней томлюсь, ее я жажду
И ей в любви хочу навек быть верным.
Тезей
Влюбленные, мы встретились на счастье.
К беседе этой мы вернемся вскоре.
Эгей, придется вам мне подчиниться:
Пусть с нами вместе эти две четы
Навек союз свой в храме заключат.
Но так как утро частью уж прошло,
То нам охоту отменить придется.
Итак - в Афины. Трое нас и трое.
С великим торжеством мы справим праздник.
Идем же, Ипполита.
Уходят Тезей, Ипполита, Эгей и свита.
Деметрий
Все кажется мне малым и неясным:
Так в далях горы переходят в тучи.
Гермия
Все вижу я как бы раздельным зреньем,
Двоится все.
Елена
Так видится и мне.
Деметрий мой, как драгоценность, найден,
Мой и не мой.
Деметрий
Уверены ли вы,
Что мы проснулись? Кажется мне, будто
Мы спим и грезим. Не был ли тут герцог
И не велел ли следовать за ним?
Гермия
Да, и отец мой был.
Елена
И Ипполита.
Лизандр
Он приказал идти за ними в храм.
Деметрий
Раз так, - не спим мы. Так идем за ними
И по пути расскажем наши сны.
Уходят.
Основа
(просыпаясь)
Когда дойдет до моей реплики, кликните меня - и я заговорю. Следующая реплика моя - это: "Прекраснейший Пирам". Гей! Питер Айва! Дудка, починщик мехов! Рыльце, медник! Заморыш! Помилуй господи! Улизнули, а меня оставили спящего. Мне приснился удивительнейший сон. Мне привиделось... выше разума человеческого рассказать что это был за сон: ослом был бы тот, кто попробовал бы рассказать этот сон. Мне кажется, я был... не родился еще человек, который мог бы сказать, чем я был! Мне кажется, я был... мне кажется, у меня... да нет, писаным дураком будет тот, кто попробует рассказать, что у меня было. Глаз человеческий не слыхивал, ухо человеческое не видывало, рука человеческая не отведывала, язык еще такого не придумывал, и сердце никогда не рассказывало, что это был за сон. Я заставлю Питера Айву написать балладу про этот сон: она будет называться "Сон Основы", потому что в нем нет никакой основы; и я спою ее в самом конце представления перед герцогом; даже, может быть, - так выйдет еще красивее, - я спою ее после Фисбиной смерти.
Уходит.
СЦЕНА 2
Афины. Дом Айвы.
Входят Айва, Дудка, Рыльце, Заморыш.
Айва
Вы посылали к Основе? Пришел ли он наконец домой?
Заморыш
Ничего о нем не слышно. Без сомнения, он п_е_р_е_в_р_а_щ_е_н.
Дудка
Если он не явится, пропало наше представление! Ничего не получится.
Айва
Без него - невозможно. Во всех Афинах не найти, кроме него, подходящего человека, чтобы сыграть Пирама.
Дудка
Не найти! Он самый умный из афинских мастеровых.
Айва
Вдобавок еще - самый красивый. И взгляд у него такой нежный, ну, прямо идол!
Дудка
Вы хотите сказать - идеал? Идол - боже упаси! - это что-то совсем неподходящее.
Входит Миляга.
Миляга
Господа, герцог возвращается из храма, где заодно с ним повенчались еще два или три знатных господина. Если бы нам удалось двинуть дело с пьесой, мы бы все вышли в люди.
Дудка
Ах, милый наш удален Основа! Вот и потерял он шесть пенсов я день пожизненно! Уж он бы наверно получил свои шесть пенсов в день; будь я повешен, если герцог не назначил бы ему шести пенсов в день, сыграй он только Пирама; он это заслужил: шесть пенсов в день за Пирама: - или же ничего!
Входит Основа.
Основа
Где эти парни? Где они, мои драгоценные?
Айва
Основа! О д_о_б_л_е_с_т_н_ы_й день! О счастливейший час!
Основа
Господа, я должен рассказать вам о чудесах. Но не спрашивайте меня, о каких чудесах, потому что не быть мне честным афинянином, если я вам это скажу. Я вам все расскажу так именно, как это произошло.
Айва
Ну-ну, выкладывай, любезный Основа.
Основа
Обо мне - ни слова! Я вам только одно скажу, что герцог уже отобедал. Собирайте ваши пожитки; прикрепите новые шнурки к вашим бородам, новые ленты к туфлям и отправляйтесь немедленно во дворец, и пусть каждый перечтет свою роль; потому что, скажу вам прямо, наша пьеса уже назначена к представлению. Во всяком случае, пусть Фисба наденет чистое белье, а тому, кто играет льва, не позволяйте стричь ногти, - они должны торчать у него, словно когти льва. И еще, любезные мои актеры, не ешьте ни луку ни чесноку, потому что мы должны испускать сладостное дыхание; и тогда зрители наши, без сомнения, скажут: "Вот сладостная комедия!" Ни слова больше. Идем! Живо, идем!
Уходят.
АКТ V
СЦЕНА 1
Афины. Дворец Тезея.
Входят Тезей, Ипполита, Филострат, вельможи и свита.
Ипполита
Как странен, мой Тезей, рассказ влюбленных!
Тезей
Но вряд ли он правдив. Не верю я
Нелепым бредням и волшебным сказкам.
Влюбленный - что безумец: мозг его
Кипуч и щедр на вымыслы; он видит
То, что и ум холодный не вмещает.
Безумный, и влюбленный, и поэт
Наполнены одним воображеньем:
Помешанный чертей увидит больше,
Чем есть в аду; влюбленный, обезумев,
В цыганке видит красоту Елены;
Поэта взор скользит в безумье дивном
С небес на землю и с земли на небо;
Когда ж творит воображенье формы
Вещей неведомых, - поэт пером
Дает им плоть, воздушному "ничто"
Даруя место в мире и названье.
Такая власть дана воображенью,
Что, стоит радость ощутить, оно
Уж зрит того, кто подарил ту радость;
Так и средь ночи, ужасами бредя,
В кусте нетрудно увидать медведя!
Ипполита
И все же их рассказ об этой ночи,
Их чувств внезапное преображенье
Знак большего, чем образы мечты.
Он вырастает мощно в достоверность,
Хоть кажется диковинным и странным.
Тезей
А вот влюбленные, полны веселья.
Входят Лизандр, Деметрий, Гермия и Елена.
Привет, друзья! Пусть ждут вас дни любви
И радости.
Лизандр
А вас - в тем большей мере
При царственном столе, прогулках, ложе!
Тезей
Какие танцы или маскарады
Нам облегчат три тягостных часа
От ужина и до отхода к сну?
Где управитель наших развлечений?
Что за потехи ждут нас? Нет ли пьесы,
Чтобы смягчить тоску часов жестоких?
Где Филострат?
Филострат
Я здесь, Тезей могучий.
Тезей
Какой забавой скоротать нам вечер?
Где маски, музыка? Чем обмануть
Ленивца-время, если не весельем?
Филострат
Вот список приготовленных забав;
С чего начать - укажет ваша светлость.
(Подает ему бумагу.)
Тезей
(читает)
"Сраженье с кентаврами, пропето
Под арфу будет евнухом афинским".
Не нужно; это я любимой сам
Рассказывал в честь родича, Геракла.
"Разгул хмельных вакханок, растерзавших
В неистовстве фракийского певца".
Вещь старая! Ее играли нам,
Когда из Фив вернулся я с победой.
"Плач трижды трех прекрасных муз о смерти
Учености, умершей в нищете".
То, верно, злая, острая сатира,
Она для свадебных торжеств некстати.
"Траги-смешной, тягуче-краткий акт
Любовь Пирама юного и Фисбы".
Трагичный и смешной! Тягуче-краткий!
Да это лед горячий, черный снег!
Кто согласует эти разногласья?
Филострат
В той пьесе, государь, лишь десять слов:
Всех пьес, мной виданных, она короче;
Но лишних в этой пьесе десять слов,
И тем она тягуча; в целой пьесе
Нет слова кстати, нет актера - к месту,
Трагична же она, мой государь,
Лишь тем, что в ней Пирам с собой кончает.
Их репетицию смотрел, признаюсь,
