Гай Давенпорт - Кардиффская команда
- Возле Les Eyzies, в Gorge d'Enfer(51) есть зоосад доисторических животных или их правнуков, и там живет длинношерстный козел с продолговатыми желтыми глазами и бородой как у Господа Бога. Маман утверждает, что он, возможно, и есть Господь Бог. И яйца у него как две бутылки от "Перье" в авоське. И абсолютно сильнейшая и непереносимейшая вонь на всем белом свете. Пришлось друг за друга держаться - только так и выстояли. Сэм оказался самым храбрым - осмелился вдохнуть. Король Ебучек, сказала Дэйзи. Вот это козел. А ты смешал его с маслинами. Раньше ты как-то сказал: водоросли и маслины.
- Сдаюсь, ответил Марк.
- Мна, произнес Уолт. Говори, Сайрил. Мы тут все демократы.
- Оба?
- Аркадия, сказал Марк. Я могу читать мысли. Мне же нужен душ, почистить зубы, двинуть кишечником и побриться.
- Бриться не стоит, сказал Уолт.
20
Квартира Марка при свете ламп оказалась другой: в кухне больше ярко освещенного полихромного модерна, в кабинетике уютнее. После ужина они прогулялись вдоль реки, и Уолт сунул свою ладошку в ладонь Марка. С Сэмом они держались за руки.
- Ты нам достался, сказал тогда он, из-за нас. После твоей первой ночи Маман спросила меня, понял я или нет, и я ответил ей весьма утвердительной серией кивков.
- Я был убежден, что попал на небеса до срока.
- Три дня в постели, насколько я помню.
- Учился быть сатиром, наполовину потеряв рассудок. Я знал, что ты где-то там, проклятая докука. Я тут с первой женщиной, знающей о сексе столько же, сколько сам Господь Бог, а может и больше, она мила, разумна и добра - но где-то в квартире отпрыск. К концу второго дня, когда я наебался за всю жизнь и все никак не мог в это поверить, Пенни влатала меня в один из своих халатов - первая одежда у меня за пятьдесят шесть часов, - и что я вижу? не одного отпрыска, а двоих в совершенно одинаковых желтых спортивных рубашках и нечестиво коротких джинсиках, с идентичными прическами и босиком. Казалось, Пенни веселится, знакомя нас.
- Мы знали, что ты не знаешь, и презирали тебя настолько же сильно, насколько нам хотелось, чтобы тебя тут не было, но игра оказалась веселой. И Маман все четко разыграла. Марк, сказала она, у тебя - вместо имени, а нас представила как Сэма и Уолта, лучших друзей, и показала тебе, как у нас проходит семейное совещание в четыре - нам молоко с печенюшками, а Маман - чай. Ты не побрился и в самом деле не умел с нами разговаривать. Но, разумеется, если ты нравился Маман, мы тоже обязаны были тебя полюбить, а потом мы решили, что раз ты молодой и симпатичный, и, как сказала Би, хорошенький, то у нас нет возражений. Ты был напуган, и мы надеялись, что напугали тебя мы.
Они полюбовались эльзасской овчаркой на барже, попихали друг друга локтями.
Когда мимо проходили американские туристы в кошмарных нарядах, Марк спросил, надо ли им возвращаться к нему, и в ответ получил от Уолта большеглазую глупую ухмылку.
- Но ведь надо, так же?
- Что бы это ни значило. Мне кажется, я понимаю.
21
Дождь затянул так же нудно и непрерывно, как само время, задолго до того, как Марк привел Уолта домой в семь утра.
- Бог Эрос промок до трусиков, сказал Марк Пенни, которая в брюках и свитере отхлебывала кофе, поскольку все время прыгал и выскакивал из-под зонтика. Я сам вымок только к югу от коленей.
- Все с себя долой, сию же минуту, ответила она, чмокая Уолта, а Марка обнимая и целуя, и ботинки, и джинсы. Я превосходно выспалась, до самого донышка бессознательного, и, надеюсь, из нас троих отдохнула лучше всех. Вон там круассаны, фиговое варенье, за которое Дэйзи столько заплатила, и деревенское масло.
Она приложила палец к щеке, улыбнувшись Марку, восхищаясь им - в свитере и трусах.
- Линии для Мазаччо(52), тосканский юноша в кожаной безрукавке и гульфике.
Появился Уолт, вытирая полотенцем волосы и чихая, - в клетчатой ночной рубашке.
- Не забыть, произнесла Пенни своим деловым голосом, смену одежды Марку здесь, пижаму, верхнее и зубную щетку - Уолту у Марка.
Марк вытаращился, потом ухмыльнулся.
- И не реки хулу на женщин. Я знаю своего сына. Он лучисто счастлив.
- А я?
- Ты немного смахиваешь на Уолта - если б он не был современным образцом невинности и непорочности.
- А я - образец? спросил Уолт, намазывая ломоть круассана и набивая себе рот.
- Если мы будем жевать и разговаривать, то станем похожими на немецкого туриста.
- Бог знает, что он такое, Пенни. Какая-то стихия, укрощенная греками и римлянами прежде, чем они осмелились начать закладку фундамента цивилизации.
- Он тебя околдовал? Тут все дело в глазах. Я же ухожу к Делонэ.
- Со мной и Сэмом, надеюсь, и с Марком. А Дэйзи тоже пойдет?
- Милости прошу всю банду, но я иду точно, а стихиям лучше вести себя прилично.
Уолт, шаря под халатом, стирая с губ фиговое варенье, отправился к телефону в прихожей, откуда до них донеслись чириканье и чмоканье, заговорщицкие смешочки, различные фразы на жаргоне, принятые ими за сладострастные, и конечно, прямо сейчас. Вернулся он со вторым томом "Энциклопедии Искусств" Прэгера, повторяя Делонэ, Делонэ.
- Кардиффская Команда, говорила Пенни, и футболисты Руссо, что ты думаешь?
Круги Сони, целое русское направление.
22
Жан-Люк, протирая глаза ото сна и зевая, как лев, смог только переодеться в свежую футболку и стоял, расставив ноги в носках, с расстегнутым и болтающимся ремнем, ширинка раззявлена на все 180 градусов.
- Jour(53), сказал он. Оба мальчика. Генерал будет очарован. Он продлевает свое купание и гимнастику, когда месье Уолта нет, в надежде, что тот придет. А теперь и месье Сэм.
Они повстречались в пивной два дня назад, и Уолт узнал Жан-Люка в джинсах, свитере и датской студенческой кепочке прежде, чем Жан-Люк засек Уолта. Обмен сигналами рук, означавшими ну конечно же, представление Сэма как лучшего друга, любезности вроде той, что в одежде не узнаешь людей, которых привык видеть голышом, реплики о том, кто где живет, согласие в том, что месье - человек совершенно симпатичный. Месье Сэм его знает? О да. Все они - кружок друзей матери Уолта. Сэм, благородно предложил Жан-Люк, может чувствовать себя в "Гермесе" как дома, когда там только месье Марк и Уолт, да очень старый генерал, поддерживающий форму на тот случай, если отвратительные германские свиньи вторгнутся во Францию в следующий раз, а такого безобразия можно ожидать в любой момент. Членом клуба можно стать с пятнадцати лет, а поскольку месье Уолт выглядит взросло для своего возраста, о котором он не спрашивает, ту же самую точку зрения можно распространить и на лучшего друга Уолта.
- Сэм рассказывал о том, как с тобой встретился, большую часть обеда, сказал Марк. Они могут одним полотенцем вытираться.
- Мы тут не жадные, ответил Жан-Люк, кидая Марку три полотенца, пойманные Сэмом, который широко раскрытыми глазами изучал свои голые ноги и причинные.
Взгляд Уолта сказал смелее. Марк прикрыл Сэма, пока тот переодевался, поэтому к тому времени, как Жан-Люк отправился приветствовать и расcупонивать генерала, они все уже плескались в бассейне, Марк - кролем, длинными гребками, а рядом - два эльфийски гибких лягушонка, загребающих по-собачьи и бултыхающих, повизгивая, ногами.
Генерал был в восторге. Еще один пышущий здоровьем юноша, на чьем плече гордо свернется петлей вытяжной шнур.
- Друг вон того, говорите? Очаровательны они вместе, вы не согласны, Жан-Люк?
Из хороших семей, к тому же. Это сразу видно. Это всегда заметно.
ПОЛЕВАЯ ТРОПА
Барсучья тропа от одной каменной шашки к другой, зубра - к пруду, овечьи тропы старше самой истории, охотничьи маршруты. Римская империя была системой сплошных дорог. Прогулка по местности - игра. Уолт с Сэмом могут быстро сделать ее игрой - в салочки, бегая наперегонки, выискивая, исследуя. Уолту хочется, чтобы боярышник пах, но он утверждает, что горько-зеленый аромат золотянки ничуть не хуже.
24
Марк в черных джинсах с белой строчкой, очерчивающей карманы и ширинку, в серой толстой футболке, рубчатых белых носках и кроссовках возник в середине дня.
- Портфель, сказал Уолт, значит, ты вернулся работать. Мама у Дэйзи и будет дома немного погодя. Мы с Сэмом слоняться ходили, только пришли. Хочешь хлеба с американским ореховым маслом и джемом?
- Привет, Сэм, сказал Марк, или ты - Би? Майку Гарвардского Университета, которая, по всей видимости, - твое единственное одеяние, топорщит на твоих половых признаках.
- Сэм, ответил Уолт.
- Би, сказал Сэм, показывая, что майка и впрямь единственное ее одеяние.
- Марк краснеет, заметил Уолт. Хочешь от моего бутерброда откусить? Так челюсти склеивает, что разговаривать не сможешь. Спорим, ты от вина с сыром не откажешься?
- Не думайте, О Мыши, что не заметил я, как встретились вы взглядами на миллисекунду.
- Что ж, ответил Уолт, опускаясь на колени развязать Марку шнурок, мы-то знаем, что с тобой такое. После утреннего семинара сегодня ты побрился, переоделся в обеззараженное белье, а уши у тебя еще розовые после душа, и пальцы на ногах пахнут тальком.
