Джером Сэлинджер - Дебютные рассказы
- Это кто? - спросил Джеймсон.
- Барри. Молодой человек, о котором я вам рассказывала.
- Он здесь сегодня?
- Барри? Господи, конечно нет! Могу себе представить Барри на такой вечеринке!
- Учится в колледже?
- Барри? Учился. В Принстоне. Если не ошибаюсь, он окончил в тридцать четвертом. Точно не знаю. В сущности, мы не встречались с прошлого лета. Не разговаривали, по крайней мере. Конечно, вечеринки всякие, никуда не денешься. Но я всегда успевала поглядеть в другую сторону, когда он смотрел на меня. Или просто убегала, например, в уборную.
- А я думал, он вам нравится, этот парень, - сказал Джеймсон.
- Умгу. До известного предела.
- Чего?
- Не важно. Я предпочитаю не говорить об этом. Просто он слишком многого от меня требовал, вот и все.
- А-а, - сказал Джеймсон.
- Я не чистоплюйка. Впрочем, не знаю. Может быть, я как раз чистоплюйка. Во всяком случае, у меня есть какие-то правила. И я на свой, пусть скромный, лад и придерживаюсь. Как могу, конечно.
- Знаете что? - сказал Джеймсон. - Эти перила, они какие-то шатучие...
- Конечно, я понимаю, когда молодой человек встречается с вами целое лето, тратит деньги, которые вовсе не должен тратить, на билеты в театры, на ночные кафе и всякое такое, конечно, я понимаю его чувства. Он считает, что вы ему обязаны. Но я просто не так устроена. Для меня все может быть только по-настоящему. А уж потом... Настоящая любовь...
- Ага. Знаете, мне, это самое, пора. Сочинение к понедельнику... Ей-богу, давно бы уже надо было смотаться. Я, пожалуй, пойду выпью чего-нибудь, и домой.
- Да, - сказала Эдна. - Идите.
- А вы не пойдете?
- Чуть погодя. Идите вперед.
- Ага, ладно. Пока, - сказал Джеймсон.
Эдна облокотилась о перила другой рукой и закурила последнюю сигарету из своего портсигара. В комнатах кто-то вдруг включил радио или просто повернул на полную громкость. Сипловатый женский голос опять выводил популярный припевчик из этого нового обозрения - его даже мальчишки-рассыльные теперь насвистывают.
Никакие двери так не грохочут, как решетчатые.
- Эдна! - на террасе появилась Люсиль Хендерсон.
- А, это ты, - сказала Эдна. - Привет, Гарри.
- Взаимно.
- Билл в гостиной, - сказала Люсиль Хендерсон. - Будь добр, Гарри, принеси мне что-нибудь выпить.
- Есть.
- Что произошло? - поинтересовалась Люсиль. - У тебя с Биллом не пошло дело на лад? Кто это там, Фрэнсис и Эдди?
- Не знаю. Ему надо было уходить. У него большое задание на понедельник.
- Ну, сейчас он сидит там на полу с Дотти Легет. Делрой сует ей за шиворот орехи. Так и есть: это Фрэнсис и Эдди.
- Твой малютка Билл хорош гусь.
- Да? То есть как это?
Эдна растянула рот и стряхнула пепел с сигареты.
- Ну, как бы сказать? Довольно темпераментный.
- Это Билл Джеймсон темпераментный?
- Ну во всяком случае, я осталась жива, - сказала Эдна. - Только, пожалуйста, в другой раз держи его от меня подальше.
- Хм. Вот век живи, - сказала Люсиль Хендерсон. - Куда запропастился этот придурок Гарри? Ну, пока, Эд.
Эдна, докурив сигарету, тоже пошла в дом. Она быстро и решительно прошла через гостиную и поднялась по лестнице в ту половину квартиры, которую мать Люсиль Хендерсон считала нужным оградить от молодых гостей с горящими сигаретами и мокрыми стаканами в руках. Она пробыла там минут двадцать. Спустившись, она снова прошла в гостиную. Уильям Джеймсон-младший, держа в правой руке стакан, а пальцы левой - у рта, сидел на полу, отделенный несколькими спинами от маленькой блондинки. Эдна опустилась в большое кресло - оно так и стояло незанятое. Она щелкнула замком своей вечерней сумочки и, открыв черный, в блестках портсигарчик, выбрала одну из десятка лежавших в нем сигарет.
- Эй! - крикнула она, постукивая мундштуком сигареты о подлокотник большоко красного кресла. - Эй, Лу! Бобби! Нельзя ли сменить пластинку? Под эту невозможно танцевать!
П р и м е ч а н и е:
Из упоминания Джона Рескина (1819 -- 1900), английского писателя и теоретика искусства, ясно, что речь идет об одном из венецианских соборов, подробно им описываемых в книге "Камни Венеции" (1851 -- 1853), вошедшей в золотой фонд английской эстетики.
ПОВИДАЙСЯ С ЭДДИ (Go See Eddie)
Пока Элен принимала ванну, у нее прибирали в спальне, поэтому, когда она выходила из ванной комнаты, на туалетном столике уже не было ни ночного крема, ни испачканных бумажных салфеток. В зеркале отражались покрывало без единой морщинки и цветастые диванные подушки. Если день был солнечный, как
сегодня, в горячих желтых лучах особенно красиво смотрелись блеклые обои, выбранные в буклете дизайнера.
Она расчесывала свои густые рыжие волосы, когда вошла горничная Элси.
- Мистер Бобби, мэм, - сказала Элси.
-Бобби? - переспросила Элен. - Я думала, он в Чикаго. Подай мне халат, Элси, и приведи его.
Прикрыв полой ярко-синего халата длинные голые ноги, Элен вновь занялась волосами. Высокий светловолосый мужчина в строгом двубортном пальто влетел в комнату, коснулся указательным пальцем ее затылка, не раздумывая, бросился к шезлонгу, стоявшему у противоположной стены, и вытянулся в нем, не снимая пальто. Элен наблюдала за ним в зеркале.
- Привет, - сказала она. - Его только что почистили. Я думала, ты в Чикаго.
- Приехал вечером, - зевнул Бобби. - Господи, как же я устал.
- Удачно съездил? - спросила Элен. - Там какая-то девица поет, кажется?
- Угу, - подтвердил Бобби.
- Ну и как?
- Зажата. Голоса нет.
Элен отложила расческу, встала и пересела в персикового цвета кресло у ног Бобби. Из кармана халата она достала пилку и принялась за свои длинные розовые ногти.
- Еще что? - продолжала она допытываться.
- Да почти ничего, - ответил Бобби.
Он, кряхтя, приподнялся, вытащил из кармана пальто сигареты, потом сунул их обратно, встал, снял пальто и бросил его на кровать, распугав солнечные лучи. Элен не отрывалась от своих ногтей. Бобби снова сел на краешек шезлонга, закурил сигарету и подался вперед. Солнце освещало их обоих, упиваясь ее молочно-белой кожей и равнодушно выставляя напоказ его перхоть и мешки под глазами.
- Не хочешь поработать? - спросил Бобби.
- Поработать? - Она не подняла головы. - Где поработать?
- Эдди Джексон начинает репетиции нового шоу. Я его встретил вчера. Видела
бы ты, как он поседел. Я спросил, не найдется ли у него местечка для моей сестры. Он сказал, может быть. И я сказал, может быть, разыщу тебя.
- Хорошо, что ты сказал "может быть", - посмотрев на него, проговорила Элен.
- Что за местечко? Третье слева или еще хуже?
- Не знаю. Все же это лучше, чем ничего, а?
Элен продолжая заниматься ногтями, не отвечала.
- Почему ты не хочешь?
- Я не сказала, что не хочу.
- Тогда почему бы тебе не повидаться с Джексоном?
- Не хочу больше кордебалета. К тому же терпеть не могу Эдди Джексона.
- А-а-а, протянул Бобби. Он встал и подошел к двери. - Элси, позвал он. - Принесите мне кофе!
И опять сел.
- Я хочу, чтобы ты повидалась с ним. Черт, оставь ногти в покое хотя бы на минуту.
Она продолжала работать пилкой.
- Я хочу, чтобы ты повидалась с ним сегодня, слышишь?
- Я не собираюсь видаться с ним ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра, - заявила Элен, скрестив ноги. - Что это ты вдруг решил приказывать?
Бобби кулаком выбил пилку у нее из рук. Элен не взглянула на него и не подняла пилочку с ковра. Она встала, подошла к туалетному столику и вновь принялась расчесывать густые рыжие волосы. Бобби немедленно оказался у нее за спиной и в зеркале нашел ее взгляд.
- Я хочу, чтобы ты сегодня повидалась с Эдди. Слышишь, Элен?
Элен продолжала расчесывать волосы.
- И что ты мне сделаешь, если я не повидаюсь, грубиян?
Он поймал ее на слове.
- Ты, правда, хочешь, чтобы я сказал? Ты, правда, хочешь, чтобы я сказал, что я сделаю, если ты с ним не повидаешься?
- Да, я хочу, чтобы ты сказал, что ты сделаешь, если я с ним не повидаюсь, - передразнила его Элен.
- Не смей паясничать, а то я попорчу твою шикарную мордашку. Лучше помоги мне, - пригрозил Бобби. - Я хочу, чтобы ты повидалась с ним. Я хочу, чтобы ты повидалась с Эдди, и я хочу, чтобы ты согласилась на его проклятую работу.
- А я хочу знать, что ты сделаешь, если я не повидаюсь с ним? спокойно спросила Элен.
- Я тебе скажу, что я сделаю. - Бобби следил в зеркале за выражением ее глаз. - Я позвоню жене твоего грязного дружка и все ей расскажу.
Элен расхохоталась.
- Давай! - крикнула она. - Давай прямо сейчас, дурак! Она и без тебя все знает.
- Знает? Неужели?
- Знает, знает! И не называй Фила грязным! Ты ему завидуешь!
- Грязнуля. Грязный обманщик, - заявил Бобби. - Дешевка. Вот кто твой дружок.
- Приятно тебя слушать.
- Ты когда-нибудь видела его жену? - спросил Бобби.
- Я-видела-его-жену. А что?
- Ты видела ее лицо?
- А что такого замечательного в ее лице?
- Ничего такого замечательного! У нее нет твоего шикарного личика. У нее просто милое лицо. Почему бы тебе, черт подери, не оставить ее увальня в покое?
![Джером Дэвид Сэлинджер - Ранние рассказы [1940-1948]](/uploads/posts/books/119148/119148.jpg)
