Корбан Эддисон - Слезы темной воды
– Ваша честь, мы изложили наши доводы.
– Если будут дополнения, я выслушаю их после обеда, – сказала судья. – Потом предоставим слово защите.
Ванесса услышала удар молотка служителя закона и последовавший за ним гомон, но не обратила на них никакого внимания. Она встретила Квентина и обняла его, сказав ему, как замечательно он справился, как она гордится им и как бы им гордился Дэниел.
Он тоже обнял ее:
– Все кончилось, мама. Пришло время идти дальше.
Исмаил
Все события последних лет выстроились в голове Исмаила в цепочку, все то зло, что происходило с ним и вокруг него: убийство Адана, похищение «Шабааб», в которой его принудили поднять оружие против правительства, долгое заточение Ясмин, страшная смерть Юсуфа. Это были те основополагающие точки, вокруг которых крутилось все остальное, стимулы, подтолкнувшие его к тому, чтобы отплатить за зло в попытке вернуть утраченное.
Перед присяжными он не оправдывался, а просто излагал факты. Он рассказал о побеге из «Шабааб», о своем коротком пребывании у Хавы Абди и о том дне, когда он случайно услышал от каких-то молодых людей из Хобьо о том, как можно неплохо заработать, захватывая корабли. Он рассказал о своем плане спасения Ясмин, о том, как присоединился к группе Гедефа, о нападении на малазийское грузовое судно и о том, как возникла идея захватить какой-нибудь корабль рядом с Сейшельскими островами. Он проследил линию зла от неудачной атаки на «Нефритовый дельфин» до решения искать убежища на Маэ.
– Для капитана и Тимахи было бы лучше, если бы мы умерли, – сказал он присяжным. – Но этого не случилось. Ночью я заметил парусник. Я знал, что он нам не принадлежит, и все равно забрал его. Пути назад уже не было. И никогда не было.
Потом он рассказал им о военных, о том, как начали один за другим появляться их корабли, как они стали его окружать и вынудили пойти на шаги, которые обернулись против него. Он объяснил, как обычно проходят переговоры о выкупе, – их ведет командир пиратов во взаимодействии с инвесторами, когда судно уже стоит на якоре, а не боевая группа посреди моря. Потом он рассказал им о своем замысле: на лодке добраться до Могадишо, разделить добычу между членами команды, забрать свою долю и найти Ясмин.
Он признался присяжным, что обманул своих людей, что поклялся Масу именем Аллаха, а сам тайно изменил курс. Он знал, что этим подвергает их опасности. Он знал, что подвергает опасности даже их семьи, но не видел иного выхода. Он не мог вернуться в Сомали с пустыми руками. Но он не мог и вести переговоры с военными. Ему был известен случай с «Маерск Алабама»[54], и он знал, что американцы не позволят ему забрать заложников на сушу.
Меган избавила его от необходимости втолковывать очевидное, и, пропустив переговоры, он сразу перешел к изложению событий в ночь перестрелки.
– Мое соглашение с военными было простым, – сказал он, взглянув на Пола. – Нам сбросили деньги, мы должны были пересчитать их, оставить заложников на паруснике и на лодке добраться до берега. Пол дал мне слово, что военные не станут нам мешать.
– Ваши люди знали, что вы находитесь возле Могадишо? – спросила Меган.
Исмаил покачал головой:
– Я собирался рассказать им все на берегу. Они могли взять деньги, могли не брать – для меня это не имело значения. Я бы доставил их в город, и после этого они вольны были поступить, как им угодно.
Меган встретилась с ним взглядом.
– Вы верили, что военные сдержат слово?
– Я верил Полу. Но это было глупо. От него ничего не зависело.
– Что случилось, когда взлетел вертолет? – спросила Меган.
Исмаил перевел дух.
– Тогда все и начало рушиться. Мои люди испугались. Мас обвинил меня в том, что я их предал. Мы поспорили.
– Расскажите об этом подробнее, – попросила Меган.
Исмаил посмотрел в пол, вспоминая ту сцену: звук взлетающего вертолета, ужас в глазах его людей, безрезультатный разговор с Полом и спор с Масом. Сказанные тогда слова всплыли в его памяти, как будто он услышал их только вчера.
Мас: Ты – дурак, если поверил им. Они нас никогда не отпустят.
Исмаил: Я заставлю их посадить вертолет.
Мас: Это не имеет значения. Мы забираем заложников на берег.
Исмаил: Этого не было в договоре.
Мас: Плевать на договор! Как знать, может, ты работаешь на них.
Исмаил: Что ты несешь?
Мас: Наша лодка. Как она отвязалась? А твоя встреча с Полом? Вы с ним пили «пепси-колу», как дружки.
Исмаил: Идиот! Зачем мне на них работать? Они хотят бросить нас за решетку.
Мас: Мне все равно, что ты говоришь. Я не отпущу заложников, пока мы не высадимся на берег.
Исмаил: Если мы нарушим условия, они нас никогда не отпустят. Я заставлю их посадить вертолет. Потом мы высадимся на берег. Я проверил лодку. Бак полный.
Либан: Слушай Афиареха. Он заставил военных посадить самолеты.
Гюрей: Согласен. Афиарех справится.
Мас: Вы все сошли с ума! Они не отпустят нас!
Меган подошла к нему ближе.
– Вы убедили военных посадить вертолет?
Исмаил кивнул:
– Да. Но они слишком долго это делали.
– Что вы имеете в виду?
Исмаил повернулся на стуле и рассказал присяжным о зарождении бунта.
Мас: Скоро стемнеет. В темноте они могут нас перестрелять.
Исмаил: Заткнись, Мас!
Мас: Ты можешь доказать, что они отпустят нас? Они хотят, чтобы мы доверяли им, но они прострелили головы людям Гараада. То же самое они сделают с нами.
Исмаил: Ты спятил.
Мас: Корабль слишком близко. Разве ты не видишь? Он ближе, чем был раньше. Они собираются убить нас.
Осман: Он прав. Корабль слишком близко.
Гюрей: Они передвинули корабль!
Мас: Я не отпущу заложников, пока они не отведут корабль.
Дхуубан: Они будут стрелять в нас.
Исмаил: Нас семеро. У них нет семи снайперов.
Мас: Он это на ходу выдумывает. Он не знает, о чем говорит!
Исмаил: Если мы нарушим договор, все сорвется.
Сондари: Корабль слишком близко!
Осман: Они должны отвести его обратно!
Исмаил: Они на это не пойдут.
Мас: Пойдут, если мы застрелим кого-нибудь.
Исмаил: Ты ненормальный.
Мас: Так я сам это сделаю. Смотри…
Исмаил: Подожди! Я заставлю их отвести корабль!
Когда он закончил говорить, Меган, немного помолчав, спросила:
– Когда Пол позвонил вам и сказал, что вертолет спрятан в ангар, вы еще командовали своими людьми?
– Нет, – ответил он. – Теперь они уже слушались Маса. Я боялся за капитана и Квентина. Я знал, что военные не отведут корабль, но должен был попытаться. Я дал им пять минут.
– Что случилось потом? – спросила Меган.
Исмаил почувствовал, как на его шее затягивается петля.
– Тогда мои люди узнали, что я сделал.
Мас: Не получается! Нужно звонить моему дяде. Он скажет, как нам поступить.
Исмаил: Мы никому не будем звонить. Мы будем придерживаться плана.
Мас: Позвони ему. Он может прислать нам новое судно!
Исмаил: Зачем ему это? Он только поставит себя под удар.
Мас: Звони, или я пристрелю капитана!
Исмаил: Я не могу ему позвонить.
Мас: Почему?
Исмаил: Гедефа никто не уполномочивал вести переговоры с семьей.
(Всеобщий крик.)
Мас: Ты нас предал, сын шлюхи!
Исмаил: Это был единственный способ! Военные не собирались нас отпускать. Посмотрите на эти деньги. Каждый из вас может получить по двести пятьдесят тысяч долларов! Отправляйтесь с ними в Найроби! Начните собственное дело! Делайте с ними, что пожелаете!
Мас: Ты хочешь, чтобы нас всех убили. Мои родственники никогда нас не отпустят!
Исмаил: Подумай, Мас! Хотя бы раз включи мозги! Такой шанс бывает раз в жизни!
Мас: Ты врешь! Я больше тебя не слушаю!
– Что думали остальные пираты о вашем предложении? – спросила Меган.
– Они все стали на сторону Маса, – ответил Исмаил, выгораживая Либана, который остался верным ему до конца. – Они знали, что деньги принадлежат семье Гедефа.
Меган мрачно посмотрела на него.
– Когда Пол предложил отвести корабль в обмен на освобождение Квентина, как повели себя ваши люди?
Исмаил покачал головой:
– Их разум бы отравлен. Все кричали. Это было безумие.
– Чем все закончилось? – мягко поинтересовалась Меган.
Исмаил посмотрел на присяжных, каждому заглядывая в глаза. Он увидел самые разные чувства: раздражение, презрение, печаль, отвращение, скептицизм, ужас, сожаление и боль. Он знал, что примет их решение, не задавая вопросов, даже если они приговорят его к смерти. Они – орудие Бога, выразители Его суждения.
– Все было так, как рассказывал Квентин, – ответил он. – Я дважды нажал на спусковой крючок, пытаясь не попасть ему в голову и сердце и молясь, чтобы он не умер. – Взглянув на Ванессу, он увидел ее страдание. – Меня каждый день преследует желание все изменить. Но я не могу. Я в ответе за все, что произошло. Мне очень жаль.
