Эрик Сигал - Однокурсники
Вот он кивнул одному из них, приняв его за своего старинного приятеля. Лысеющий очкарик скользнул по нему взглядом и, не узнав, отвернулся. Только тогда Стюарт сообразил, что по ошибке поздоровался с Вуди Алленом.
При виде Рудольфа Нуриева, разглагольствованиям которого с обожанием внимал целый стол поклонников-балетоманов, он уже не стал совершать подобной оплошности. Просто с улыбкой отметил про себя, что здесь сплошь одни знаменитости и он какое-то время побудет рядом с этими живыми легендами.
Наконец он увидел своего однокурсника. Когда они встретились взглядами, Дэнни помахал ему рукой, жестом приглашая в угловую кабинку, где весь стол был завален кипами нотной бумаги.
— Не любишь терять ни секунды, как я погляжу, — весело заметил Стюарт, когда они обменивались рукопожатиями.
— Ты прав, не люблю. И вообще, у меня дурная привычка принимать на себя чрезмерные обязательства. Не будешь же в канун Рождества предлагать сюиту «Четвертое июля», как считаешь?
После того как Дэнни заказал блины на двоих, они принялись вспоминать студенческие годы, расспрашивать друг друга о том или ином сокурснике и выяснили, что у них довольно много общих знакомых из их выпуска, которые занимаются творчеством.
— И часто ты вырываешься из Филадельфии? — поинтересовался Стюарт.
— Увы, по меньшей мере раз в неделю. Поэтому я даже вынужден снимать квартиру в районе «Карнеги-холла».
— Наверное, тяжеловато приходится твоей жене, — предположил Стюарт, который и дня не мог прожить вдали от своей любимой Нины.
— Да, — ответил Дэнни, — но Мария очень занята с детьми.
Он поспешил сменить тему разговора.
— Знаешь, я так радовался твоей премии — не меньше, чем своей. Я всегда восхищался твоим творчеством.
— Неужто ты читал мои стихи?
— Стюарт, — улыбнулся в ответ Дэнни, — ты регулярно печатаешься в «Ньюйоркере». А это мой любимый журнал, который я всегда беру с собой в дорогу. Будь уверен, ни одно твое стихотворение не прошло мимо меня.
— Сказать жене — она ведь не поверит, — пробормотал себе под нос Стюарт. А затем добавил погромче: — А что ты пишешь сейчас, Дэнни? Помимо тех листов с нотами, которые у нас вместо скатерти сегодня.
— В том-то все и дело, Стюарт. Меня уже со всех сторон обложили — все ждут, когда я что-нибудь сочиню. Вот почему я считаю, что наша с тобой встреча — это судьба. Ты когда-нибудь думал написать тексты для мюзикла?
— Хочешь правду? — Стюарт решил признаться. — Я не только втайне мечтал об этом, но последние пару лет мысли мои крутятся вокруг весьма занятной темы. Хоть и основано все на одной заумной книжке.
— Подумаешь, — с симпатией откликнулся Дэнни. — Мне, например, было бы скучно сочинять очередную «Хелло, Долли!». И какой шедевр мировой литературы вертится у тебя в мозгу?
— Ты не поверишь, но это — «Улисс» Джеймса Джойса.
— Ух ты, сногсшибательная идея. Но ты и правда считаешь, будто это возможно?
— Послушай, — ответил Стю, в котором взыграл творческий энтузиазм, — я настолько ушел с головой в эту чертову книжку, что мог бы выложить все либретто на стол прямо сейчас, будь у тебя время. Но думаю, тебе ужасно некогда.
Дэнни встал со своего места и, не дожидаясь, когда Стю закончит извиняться, мимоходом произнес:
— Закажи нам еще по чашке кофе, а я пока схожу и передвину очередную встречу.
Следующие несколько часов Дэнни завороженно слушал, как его однокурсник безудержно сыплет идеями. Конечно, втиснуть всю эпопею Джойса в двухчасовой спектакль было никак нельзя. Но можно взять за основу эпизод «Ночной город», в котором главный герой, Леопольд Блум, бродит по разного рода странным местам города.
Здесь кроется безграничное количество возможностей для создания музыкальных тем. И потребуется внести всего-то одно важное изменение. Как выразился Стюарт, «сделать единственную уступку меркантилизму».
Нужно лишь перенести место действия из джойсовского Дублина в Нью-Йорк. У Стюарта уже есть замечательные идеи для подходящих сцен и песен. Но время было уже позднее, и им пришлось перенести общение на следующую встречу.
— Думается, мы с тобой уже слегка забеременели, Стюарт, — заметил Дэнни. — Если завтра ты не занят, я с удовольствием задержусь в Нью-Йорке, чтобы мы продолжили обсуждение.
— У меня завтра нет лекций. В какое время ты бы хотел встретиться? — с готовностью откликнулся Стюарт.
— Если ты зайдешь ко мне утром часов этак в восемь, то я угощу тебя огромным количеством отвратительного, но зато крепкого «Нескафе».
— Буду иметь в виду, — сказал Стю, поднимаясь с места.
Он взглянул на часы.
— Бог ты мой, уже почти пять. Нина наверняка решит, будто я попал под автобус. Надо срочно позвонить ей и успокоить, что я в порядке.
— Неужели мы так припозднились? — спросил Дэнни. — Надо срочно бежать, не то меня ждут разборки с сердитыми гостями, которые ждут под дверью.
Во время второй встречи оба художника пришли в исступленное состояние.
Они работали весь день, не переставая беседовать даже в процессе поглощения сэндвичей, которые Дэнни заказал в ресторанчике «Карнеги-дели».
После восьми часов совместной творческой лихорадки они не только обсудили в общих чертах оба действия спектакля, но уже наметили, в каких местах прозвучат песни (по крайней мере, шесть из них) и куда вставить танцевальные эпизоды.
Более того, они оба уже предвкушали, что когда в финале при расставании Блума с юным Стивеном Дедалом опустится занавес, то во всем зале не найдется ни одного не прослезившегося зрителя. А вне театра — ни одной награды, которая бы им не досталась.
Дэнни выразил надежду, что если они будут проводить вместе много времени и сосредоточенно работать, то общими усилиями смогут все очень быстро завершить. Он предложил снять на лето дома рядом, по соседству, на острове Мартас-Винъярд. Тогда они смогли бы перевезти туда семьи и — если удастся завлечь в свои силки кого-то из продюсеров — подготовить спектакль, чтобы после Нового года можно было уже приступать к репетициям.
Смущало лишь одно обстоятельство. И Стюарт робко на него намекнул:
— Видишь ли, Дэн, дом на Винъярде вряд ли будет мне по карману.
— Не переживай. С тем материалом, который у нас уже есть, я уверен, мы найдем продюсера, который с удовольствием заплатит нам приличный аванс. У тебя есть кто-нибудь из агентов?
— У поэтов не бывает агентов, Дэнни. Мне еще повезло, что у меня есть жена, которая не боится разговаривать по телефону.
— Тогда, может, я поспрашиваю у людей и выясню, кто лучше всех работает на Бродвее. Ты не против?
