Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем
Тут в комнату вошел Ильмурад и начал умолять маму:
— Не надо, мама! Дай мне нож! — сказал он.
Худьерди присел и с призрением и ухмылкой сказал:
— Ах, так?! Ну-ну! Влюбилась, значит, в другого человека! Башмачника! Да, я твоего сапожника убью с расстояния, толстуха! Достаточно одного намека, и мои друзья однополчане, которые сейчас стали крутыми мафиози в России, прикончат твоего башмачника как собаку! А ты знаешь, чего ты стоишь сама?! Грош тебе цена, сука жирная! У меня есть такие друзья, что за бутылку вина тебя запросто укокошат и подожгут твой дом. И будешь ты ходить по базарам, попрошайничая! — кричал Худьерди.
Потом обратился к сыну:
— А ты?! Ты-то чего сюда пришел?! Как тебе не стыдно?! Этот башмачник спит в одной постели с твоей мамой, скрепя кроватью всю ночь, а ты живешь спокойно в доме его, словно сутенёр, который поставляет богатым клиентам свою собственную мать! Позор! Ой, какой позор!..
— Отец!.. Не говорите так!.. — сказал Ильмурад с обидой в голосе.
— Ты не называй меня отцом, негодник! Щенок! Козел ты этакий! Сыновья подчиняются отцу, а не матери! Учти, если я отрекусь от тебя, Бог тоже отвергнет тебя, и будешь ты гореть в аду вечно! У народа есть пословица: «Уважай отца своего, и не спорь с ним, даже если он превратится в свинью!» А эта дура-толстуха угрожает мне ножом. Ну, убей, если сможешь! Я, грит, влюбилась в другого человека! Я нашла свое счастье!.. Чушь собачья! Она думает, что этот башмачник думает о ней! Да он там наверняка каждый день меняет своих любовниц, как перчатки! Вот увидишь, он тебя тоже бросит и женится на другой женщине со стройной фигурой! Кому ты такая нужна, толстуха?! Я, грит, тебя не люблю и никогда, грит, не любила! А я?! Я любил тебя, что ли?! Я тоже жил с тобой только ради детей и ради моей матери, которую ты отравила и убила! Ты не только убийца, но и отпетая аферистка, которая продала мой дом и на полученные деньги живешь со своим любовником по имени Гурракалон! Видимо, те деньги кончились, и он тебя бросил! Но мои друзья найдут его, достанут хоть из-под земли, и посадят на кол! — заключил Худьерди.
Тут во двор Гурракалонов зашел домля Далаказан со своей шкаф-школой на спине, словно гигантский деревянный паук. Зашли и ученики домли Далаказана, которые учились у него на переводчика по птичьему языку и преподавателя литературы. Поскольку Далаказан со своей шкаф-школой не влезал в дверь дома Фариды, он отправил своего ученика-отличника, низкорослого пузатого милиционера с лысой головой и с ученической сумкой на плечах, в разведку, чтобы он разузнал, что там вообще происходит. Пузатый милиционер с лысой головой и с ученической сумкой на плечах с диким криком ворвался в комнату и набросился на Худьерди. От неожиданности, Худьерди растерялся и, запутавшись в постельном белье, упал на пол. Он лежал на полу и умолял пузатого милиционера с лысой головой и с ученической сумкой на плечах, не бить его.
— Не бейте мне, гражданин начайник!.. Я сейчас всё расскажу Вам — сказал он.
— Ну, вставай, гад! Кто ты такой, и что тут делаешь?! Отвечай быстрее! — кричал пузатый милиционер с лысой головой и с ученической сумкой на плечах.
— Хорошо, господин начайник! К вашему сведению, я — младший сотрудник Вашего заведения, внедренный в компанию алкоголиков! То есть я тайный информатор родной милиции! — сказал Худьерди и встал.
Потом начал объяснять причину своего визита. Но пузатый милиционер с лысой головой и с ученической сумкой на плечах перебил его.
— А ну-ка, одевайся! Быстро! Разберемся с тобой в участке, сволочь! — крикнул он пронзительным голосом.
— Да, да, сейчас, гражданин начайник! — проборматал Худьерди и оделся по-солдатски быстро, со страхом глядя на низкорослого пузатого милиционера с лысой головой и с ученической сумкой на плечах.
После этого Пузатый милиционер с лысой головой и с ученической сумкой на плечах погнал Худьерди, дав ему пинка в зад, отвисавший у него, словно рюкзак. Фарида с Ильмурадом тоже вышли во двор. На улице по-прежнему падал снег. Во дворе стоял Далаказан с остальными своими учениками. Он поздоровался с Фаридой и с Ильмурадом и объяснил своё появление в доме Фариды:
— Провожу я, значит, урок в шкаф-школе, и вдруг прилетает ворона, садится на балкон и накаркивает информацию о том, что в Ваш дом ворвался какой-то негодяй. Вот мы и прибежали сюда, чтобы выручить Вас и Вашу семью в трудную минуту, Фарида Гуппичопоновна!
— Спасибо, дорогой наш сосед, Далаказанжан! — сказала Фарида со слезами на глазах.
Далаказан пустился в танец в круговерти падающих снежных хлопьев, с огромной шкаф-школой на спине и радостно крикнул:
— Жить-жить-житталалалу лалула! Жить-жить-житталалалу лалула!
76 глава Лариса
Поскольку Гурракалон был профессиональным сапожником, он быстро начал осваивать ремесло валяльщика. Кроме того, он был непьющим и честным работником в коллективе фирмы Александра Березанского «Калинка — калинка, валенки мои». Поэтому его зауважал весь коллектив. У Гурракалона даже появилась идея о создании новых моделей валенок. Например, — остроносые валенки с узким голенищем и с застежкой-молнией, как у брюк. Такие валенки могут быстро войти в моду среди жителей планеты. Во-первых, валенки с острым носом и с узким голенищем лучше сохраняют тепло, во-вторых, их можно носить, прикрывая брючинами, как туфли. Можно смоделировать и женские валенки, такой же формы, что и обычные валенки, но разных цветов, и на шпильке. В таких валенках девушки-модели могут завоевать мировую славу, пройдясь в них по подиуму во время демонстрации мод. Гурракалон рассказал о своей идее на летучке, чем рассмешил весь коллектив. Особенно развеселило это Ларису. До самого конца летучки она не могла подавить свой смех, смеялась так, что даже прослезились её красивые ярко голубые глаза со скрученными ресницами. Особенно громко она смеялась, когда Гюльахмед сказал: «А что тут смешного?»
После летучки, когда работники заняли свои рабочие места, она продолжала смеяться, глядя на Гурракалона, который стоял у чесальной машины. Он не обиделся, и тоже улыбнулся ей в ответ.
Во время обеденного перерыва Гурракалон предупредил Ларису о необходимости соблюдать технику безопасности, Вы, мол, Лариса, старайтесь не смеяться у станка, когда Вы выравниваете колотушкой войлочные заготовки, придавая им соответствующую форму. Иначе Вы можете ударить себя колотушкой по руке.
— Хорошо — сказала она смеясь. Буду стараться.
Тут появился Гульахмед со списком в руке и сказал:
— Гурракалон, я являюсь Председателем профсоюза в нашем коллективе, и, как говорится, — нет смерти послам. Давай, вытаскивай деньги, пора раскошелиться. Нам нужно купить подарок на день рождения Александра Сергеевича — пояснил он.
— Какого Александра Сергеевича, Пушкина что ли? — удивился Гурракалон.
— Да нет, что ты, Гурракалон, — нашего начальника Березанского Александра Сергеевича. У него сегодня день рождения. А за Лариску я сам заплачу — сказал Гюльахмед, ковыряясь в карманах пиджака и брюк.
— Нет, не надо, Гюльахмед, не плати за меня. Я сама заплачу — сказала Лариса и заплатила, сколько надо.
Гурракалон тоже внёс свою долю.
Вечером всем коллективом они решили поехать к Александру Березанскому, который пригласил работников своей фирмы «Калинка — калинка, валенки мои». К вечеру Гурракалон побрился, умылся и, надев белую рубашку с галстуком, черный пиджак и такие же брюки, поехал к своему другу-имениннику.
Коллектив занял места за большим накрытым столом, и начались поздравления именинника. Гости чокались бокалами, смеялись, разговаривали, ели, звеня ложками и квадратными японскими фарфоровыми тарелками. Наконец, предоставили слово Гурракалону.
«Уважаемые гости, дорогие коллеги!» — начал он свою речь — «сегодня день рождения нашего директора Александра Сергеевича Березанского. Пользуясь случаем, я хочу сказать несколько слов о нем. Мы с Александром Сергеевичем служили вместе в рядах Советской Армии. Мы с ним подружились и остались друзьями до сегодняшнего дня. Дай бог, чтобы наша дружба продолжалась еще многие и многие годы. Я вспомнил сейчас одну смешную историю, связанную с нашей службой в армии. Однажды в воскресенье мы, солдаты, собирались посмотреть по телику художественный фильм „Кавказская пленница“ и попросили командира роты Гладкова, чтобы он разрешил нам включить телевизор.
— Хорошо, товарищи солдаты, — сказал командир роты Гладков — я согласен. Только с одним условием: во время просмотра фильма, никто не должен курить, тем более бросать окурки, куда не следует.
— Договорились — сказали мы и, выключив свет в казарме, начали смотреть фильм. Гладков пошел в свой служебный кабинет. Не знаю, сколько время прошло, но вдруг кто-то включил свет в казарме. Мы хотели было хором отругать на чем свет стоит того, кто включил свет. Глядим, — командир роты Гладков.
