Роберт Гринвуд - Мистер Бантинг в дни мира и в дни войны
— Он уже сбомсил свои бромбы, папочка? Сбомсил бромбы? — И в ответ на эту тарабарщину (надо полагать отголоски бюро снабжения на Бардольфсгрин) он шептал, успокаивая ее: — Они далеко, детка. Спи, спи. — Один раз непосредственно вслед за этими словами послышалось жужжание и резкий металлический стук по крыше гаража. И тут же миссис Бантинг села на диване и сказала укоризненно:
— Вот так далеко!
— Да это всего-навсего осколок эк-эк.
— Кто его знает! Мне кажется, ты не очень-то хорошо в этом разбираешься.
— Прекрасно разбираюсь, — возразил он сердито. — Спи, пожалуйста. Велика важность — осколок!
Глядя на часы в томительные промежутки молчания и с сожалением провожая каждую невозвратно потерянную минуту, мистер Бантинг научился ценить сон. В нормальное время ложишься спать по заведенной привычке, чтобы как-то убить время до утра, но теперь, когда ночь за ночью он, зевая, сидел на стуле, сонный, с воспаленными глазами, сон казался ему райским блаженством и недоступной роскошью. Как хотелось ему приткнуться где попало и знать, знать наверное, что его не разбудит тревога и дом не обрушится ему на голову. Даже само слово «сон» звучало как-то поэтично и убаюкивающе. Он бальзам полночный проливает в душу, как сказал поэт.
Чаепитию, которым завершались эти бдения, он посвятил бутылочку «Принца Чарли», подливая по чайной ложке в каждую чашку, и разносил их на подносе по спальням. С будильником была такая же история, как с сиренами, — его слышала только миссис Бантинг и поднимала своего супруга. Сонно мигая, он таращил глаза на циферблат до тех пор, пока тот от смущения не начинал расплываться, и все же мистер Бантинг никак не мог поверить, что уже наступил новый день.
Но одно обстоятельство заставило мистера Бантинга позабыть даже о блицкриге: приближался второй отпуск Криса. Готовясь к этому событию, миссис Бантинг «прошлась» с тряпкой по спальне Криса и, начав с этого, затеяла генеральную уборку, понемногу расширяя свои операции, в результате чего по всему дому скоро распространился запах мебельной политуры. Из всех запахов на свете мистер Бантинг больше всего ненавидел запах мебельной политуры. Когда этот запах начинал носиться в воздухе, он уже знал наверняка, что на какой бы стул он ни сел, тотчас окажется, что именно этот стул надо чистить. Всю эту процедуру он считал нелепым обрядом, особенно бессмысленным в военное время. Какой, спрашивается, толк в генеральной уборке, если дом каждую минуту могут разбомбить? Крису, говорил он, совсем не нужно, чтобы его комнату убирали, он даже и не заметит, что ее убрали. Он может, конечно, заподозрить, что здесь кто-то хозяйничал, если его вещи распихивают по разным углам, в то время как он предпочитает иметь их под рукой. Это было гласом вопиющего в пустыне. Миссис Бантинг не обращала никакого внимания на его протесты и, все время глядя куда-то мимо него, продолжала интересоваться только неодушевленными предметами, временно напустив на себя глухоту и упорно преследуя свои цели.
Но, наконец, вопреки воле мистера Бантинга и фюрера, уборка была закончена, и дни ожидания пришли к концу. Когда в день приезда Криса — по счастливой случайности он пришелся на субботу — поезд подошел к Килворту, все помыслы мистера Бантинга были только о том, чтобы скорей попасть домой. Он решил даже в виде исключения сесть в автобус, но, выйдя со станции, увидел Берта Ролло.
— А я тут с машиной, мистер Бантинг, и подумал, что раз Крис дома, я вас кстати подвезу, — объяснил он.
Получив это предложение, мистер Бантинг влез в «кортон-дэвид», который немедленно рванулся вперед под звучный рев своей двухрогой сирены, предупреждавший менее величественные экипажи, что им следует посторониться, ибо едет сам капрал танковых войск Берт Ролло.
Берт сообщил, что до сих пор откладывал свой отпуск, чтобы взять его одновременно с Крисом. Речь его не так легко было уразуметь человеку, не знакомому с жаргоном кинофильмов, но мистер Бантинг понял, что командир устроил ему это дело. Этот командир — довольно несговорчивый тип, настоящий кремень. Все же он парень что надо, и Берт от него в восторге. В его словах содержался также намек на то, что этот восторг был обоюдным, даже, как понял мистер Бантинг, очень пылким со стороны самого командира, который и сварганил для Берта командировку с большой радостью и с большим количеством «о’кэй», произнесенных с той и с другой стороны за столом в канцелярии батальона.
— Видели ли вы «Килвортскую газету», мистер Бантинг?
— Нет. Дома почитаю. А что?
— Нет, просто так, — загадочно ответил Берт и откинулся на сидении, управляя машиной небрежным прикосновением двух пальцев. Сразу было видно, что даже «кортон-дэвид» всего лишь игрушка для человека, который привык водить танки. Он ускорял ход, тормозил, разворачивался, проносился стрелой по самым запруженным улицам — и все это с таким видом, что для него это не трудней, чем вдеть нитку в иголку. Мистер Бантинг вынужден был поставить свой чемоданчик на колени и слегка подпереть им живот, чувствуя, что при такой езде подпорка спереди столь же необходима, как сзади спинка сидения.
— Получил новый танк? — спросил он с оттенком иронии.
— Получил, новейшую модель. Тепленький, прямо с завода. А хорошо он ходит, как вы думаете?
На этот свой чисто риторический вопрос он не нашел нужным ответить, но, как видно, воспоминание об исключительной способности его танка к передвижению задело в нем какую-то струну, ибо он еще яростней нажал на акселератор.
— Легче, легче! — закричал мистер Бантинг, бросая на него свирепый взгляд.
— О’кэй, вот мы и дома. — «Кортон-дэвид» подкатил к ворогам коттеджа «Золотой дождь» так мягко и бесшумно, словно перышко опустилось на землю.
«Слава тебе, господи», — подумал мистер Бантинг и, с шумом ворвавшись в переднюю, закричал: — Где Крис?
— Хелло, папочка! Крис ушел с Моникой к Ролло.
— Ушел! — лицо у него сразу вытянулось, и, потрясенный внезапным разочарованием, он машинально поставил свой чемоданчик на первый попавшийся стул.
— Миссис Ролло пригласила их обедать, а потом Моника придет к нам пить чай.
— Так! — Очень неделикатно со стороны миссис Ролло, — решил он.
— Я могу отвезти вас, мистер Бантинг. Еды хватит на всех. Поехали?
— Нет, нет, спасибо. — Его возмущала даже мысль об этом. Но если Берт знал, где Крис, почему он ничего не сказал, должно быть, просто соображения нехватило. Но в конце концов Крис ведь покончит когда-нибудь с этим визитом и придет домой пить чай и весь оставшийся вечер проведет в своей семье. И то хорошо.
— Может быть, Берт, ты тоже придешь пить чай? — спросила миссис Бантинг.
— Обязательно приду. Большое спасибо. Я мигом обернусь.
— Странный молодой человек, — заметил мистер Бантинг, когда Берт ушел. — Какой-то чудак, по-моему. — Он никак не мог понять, зачем Мэри пригласила его. Крис и Моника навряд ли жаждут постоянного присутствия ее брата. Вот придет Моника, потом еще кто-нибудь придет и с Крисом даже поговорить вволю не удастся.
— Видел ты «Килвортскую газету», папочка? — спросила Джули, протягивая ему газету, сложенную так, чтобы сразу бросалась в глаза фотография. — Берта наградили орденом. Ты заметил у него ленточку?
— Ничего не заметил, — сказал мистер Бантинг, беря в руки газету. — «За отвагу в бою», — прочитал он. — «Капрал Ролло из Килворта». — Это был тот же снимок, что стоял у них на камине.
— Вот оно что! — воскликнув он удивленно. — Берт Ролло!
— Вот видишь, папочка, у него тоже есть кое-какие достоинства.
— Конечно, он храбрый парень. Но что это за глупая манера выражаться: «Вот мы и дома!» Он, кажется, здесь не живет. — Настроение мистера Бантинга все еще было омрачено пережитым разочарованием.
Однако ничего больше не оставалось, как дожидаться чая, устранившись, насколько возможно, от связанной с приготовлениями к нему суматохи. На протяжении всей его семейной жизни каждому посещению гостей предшествовала такая суетня, как будто Мэри не содержала дом в такой чистоте и порядке, что могла в любое время принять самое королеву. Но переделать жену было невозможно, да он и не особенно к этому стремился, за исключением кое-каких мелочей, в которых она проявляла особенное упрямство.
Он вышел в сад и окинул его снисходительным взглядом, обращая внимание не столько на пустые грядки, сколько на те, где что-нибудь произрастало, подобно тому как рыболов смотрит только на рыбные места. Урожай был не такой уж плохой в этом году, не так хорош, как у Оски, но все же впервые в жизни мистеру Бантингу удалось вырастить огурцы. Правда, самый лучший экземпляр был случайно рассечен пополам, когда Джули как-то раз пришла охота промотыжить грядки, но все остальные росли себе понемножку, а это было основное, на что мистер Бантинг обращал внимание в своем огороде. Даже помидоры хотя и не особенно пышно зрели, но во всяком случае росли себе и росли, и он даже заметил на них крохотные зеленые шарики. Уже пора было ощипывать лишние побеги; как правило, Оски, перегнувшись через изгородь, производил за него эту операцию, говоря, что ему легче сделать самому, чем объяснять мистеру Бантингу, которые тут лишние.
