Cлава Сергеев - Подайте что-нибудь бродячим музыкантам
Увидел все это, благословил, немного кланяясь, негустую толпу и, что-то, чуть улыбнувшись, сказав служкам, как-то быстро и, как хозяин, пошел по дорожке к царским вратам, и два рослых послушника понесли за ним белую, отороченную по краям зеленым мантию, и сзади потянулись “епископы”, и запел неожиданно хор: “Господи, помилуй!.. Господи, помилуй!..” и вся толпа как-то подтянулась и стала - пока этот остроглазый не скрылся за царскими вратами - в чем-то немножко и народом.
Вот, да, я нашел слово, мы там стояли с ним во главе - народ. Моя жена - актриса, я - литератор и какой-то бизнесмен в дорогом кожаном плаще и с тонким платком на шее, и шкафом-охранником позади, и какие-то пожилые женщины, дядечка с бородкой-эспаньолкой и интеллигентным лицом, седой мужчина, похожий на отставника-офицера, молодая женщина с девочкой лет шести, две бабки и пара влюбленных, совсем молодые, видно, что, может и просто так, из любопытства забрели, и еще, и еще… Мы все были там - знайте, мы были, мы были, мы не безмолвствовали! Мы были… античным хором, наверное. Знаете, у древних греков, говорят, хор имеет свое мнение. Мало того, в античной литературе считается, что хор - даже действующее лицо! А иногда хор может быть чем-то вроде шута или даже давать советы герою…
(Пока мы, наверное, “шут”. Но смотрите, ё-мое, если мы станем “действующим лицом” и начнем давать советы “герою”. Ох, смотрите… Хотя лучше не думать, что мы насоветуем).
А я то ли тогда подумал, то ли сейчас думаю: ну ничего, может ничего, прорвемся еще, может, пронесет.
И на следующий день “прорвались”. Семьдесят процентов!.. Хорошо, пусть не семьдесят, накидали. Но пятьдесят было? Было. Пятьдесят! И Манеж горел, как рейхстаг.
Ну что же, хорошо-хорошо, сейчас не надо об этом. Об этом, может быть, в другой раз. В другой… Тем более, говорят, Манеж просто подожгли, чтобы на этом месте сделать автостоянку. И к тому же уже отреставрировали и снова открыли. А пресса раздула: знак, знак!..
Хорошо, ладно: не буду сейчас об этом.
А потом, знаете что? Даже самые разудалые “оптимисты” сейчас иногда говорят (сам читал в какой-то очень приличной газете): мы же не знаем, какие планы у Господа относительно России.
Вот так. А если уж они не знают, то и мы подавно.
Хотели бы вы ходить в детский сад?
Хотел бы. Даже и не знаю, как писать после ТАКОГО о мелочах. А с другой стороны, почему бы и нет? Тут жену позвали работать в труппу бродячих актеров. Ну, это я шучу про бродячих, просто несколько артистов ездят по школам и детским садам со спектаклями. И неплохо зарабатывают при этом, между прочим. Но школа - это не так интересно, там люди взрослые - девочки, мальчики, кто с кем дружит, кто не дружит, а кто уже и спит, в старших классах-то, а в детских садах просто здорово. Детки, они же непосредственные. Кричат зайчику, его завтруппой играет: это лиса петушка взяла, лиса! Чтобы тому легче искать было. Или в страшный какой-то момент - закрывают глаза ручками. (Вот бы нам так.) А недавно в труппе появилась новая пьеса - что-то по мотивам “Дюймовочки”, как я понимаю. Причем инсценировку написал довольно остроумный человек. Жабу, у которой Дюймовочка проводила зиму (помните?), назвал Жульжабеттой, а ее сына, за которого Дюймовочку хотели выдать замуж (Крота он почему-то вывел за штат) - Жульжабчиком. Ну, и с неплохими репликами. Например, как вам реплика Жульжабчика: “я х-худых мух-х - н-не люблю!” Хоть сейчас для журнала.
Сегодня ездили они в один детский садик. Далеко, метро “Коньково”. Детки, три-четыре годика, смешные, господи. Одна девочка, - говорит жена, - как встала в начале, задрав платьице до пупа, так и простояла весь спектакль. А другая минут пятнадцать смотрела не отрываясь на сцену, потом обернулась и, ни к кому в особенности не обращаясь, провозгласила, показывая на сцену: это мышь! И снова продолжила смотреть спектакль. То есть это она что-то идентифицировала все это время, да? А потом Дюймовочка - ее тоже играет их завтруппой, кстати, женщина лет сорока (очень смешно, но она никогда не играет отрицательные роли), выходит на сцену и говорит: ну а где же Ласточка? Где она? А другой актер в это время машет бумажными крыльями на палке из-за ширмы, имитируя ласточку… И тогда детки начинают хором наперебой кричать: вон она, вон она! Улетела! Улетела! В теплые края! (А если вы помните первоисточник, Ласточка в финале правда улетает в теплые края, Дюймовочка выходит замуж за принца, и все кончается очень хорошо.)
- Вообще с ними очень забавно, - говорит жена. - Приезжаем с утра (вставать приходится очень рано, детки ведь рано встают), мы с Зайцем переодеваемся, а наш мужчина (Жульжабчик, Принц и Крылья Ласточки по совместительству) расставляет ширмы-декорации, вешает цветную занавеску, изображающую лес, поляну и грибы, а воспитательницы тем временем расставляют в зале такие маленькие-маленькие стульчики. Потом мы гладим свои костюмы дорожным утюгом на каком-нибудь столе или подоконнике, а мужчина-Жульжаб тем временем рассказывает нам всякую хрень, которую он прочитал в газете “Жизнь”. Я злюсь на него, а Дюймовочка смеется и уговаривает нас не обращать внимания, но обстановка постепенно накаляется… Но потом я поняла, что он, пересказывая всякую пургу, просто энергетически подзаряжается перед спектаклем. И не он один.
Дюймовочка тоже любит всех слегка “взбодрить”: идем часов в 8 утра от метро “Тушинская”, а потом еще 20 минут на автобусе, а вдруг она вскрикивает: Ой!.. Я не взяла адрес!.. И начинает лихорадочно рыться в сумочке. Думаешь: е. твою мать. Потом адрес находится. Это раз-два в месяц происходит обязательно. Еще в труппе есть очень нервная администраторша, которая обожает поддерживать разговоры про всякие ужасы. Тоже читает всю эту желтую прессу - “Жизнь”, “Комсомолочку” и рассказывает оттуда всякие гадости, чтобы друг друга и окружающих завести.
После того как мы переоделись, воспитательницы приводят деток, и они с шумом рассаживаются, иногда они видят нас в зеркале, которое висит где-нибудь сбоку и начинают кричать и показывать пальчиками: ой-ой, там жаба, жаба… Или: фу, зеленая!..
Потом мы всегда кого-нибудь ждем. Какую-нибудь старшую группу, которая запаздывает по каким-то очень важным причинам… Например, Башмачкин и Соня Мармеладова отказались сегодня пить молоко. После того как им, видимо, залили это молоко в горло насильственным путем, группа наконец приходит и рассаживается, к нам за ширму с перепуганным видом заглядывает администраторша и говорит: начинаем!.. И тогда наша Дюймовочка включает магнитофон, а детки, услышав музыку, затихают. И в зале наступает тишина, под которую Жульжабчик говорит из-за ширмы баритоном: “Жила-была одна женщина, и ей очень хотелось иметь ребенка. Да где ж его взять? И она пошла к колдунье…”
Бывает, что детки совсем маленькие, два-три годика, тогда мы играем укороченный вариант. Без пауз, без сложностей (типа я Бедная Мышь и ищу место для своих мешков с зерном - и всякие другие мхатовские тонкости). Я сразу ставлю мешки на пол и говорю текст: вот мои мешки, зима прошла, вышло солнышко и наступила весна…
А однажды, под Новый год, наш Жульжаб (его вообще Олег зовут), играя Волка, забыл хвост дома, и мы ему прицепили елочную мишуру. И Волк у нас в то утро выглядел очень модно: с серебристым, переливающимся хвостом…
Иногда бывают довольно неожиданные проблемы. Один раз мою жену дети чуть не побили. Она же еще время от времени играет и Лису, и в решающий момент с Зайчиком, только она приготовилась его унести, несколько самых пассионарных детей бросилось на нее с надувными молотками. Причем, вспоминая ситуацию более подробно, жена говорит, что видела, как детки готовили нападение заранее и уже с середины спектакля, видимо, зная сюжет, тусовались в первых рядах. Хотя предупреждали, крикнули ей сначала пару раз: ты плохая!
А кто-то, особо продвинутый, еще и добавил: мы тебя зажарим! Видимо, спутал с курочкой-рябой.
Жена некоторое время расстраивалась, но потом мы с ней решили, что все же для детей это хорошо - как-никак непассивное отношение к жизни.
III
Белая стена
Вишневый сок Альберта Коха
Еще про актеров. Подруга жены как-то работала на одном корпоративном празднике. Дело было в престижном ресторане в переулках у “Арбатской”. Они разыгрывали для гостей сценки из жизни советских отдыхающих в Гаграх, ходили с мегафоном, раздавали какие-то номерки, и всем, как ни странно, это очень нравилось, особенно молодежи. (Сейчас это стало популярно.) Хотя, говорит подруга, было несколько человек, которые довольно сильно напряглись на этот маскарад, и один даже что-то сказал типа “пошли бы вы на”. Но таких было немного. Особенно всем понравился один парень, который изображал грузина-таксиста (он и был грузин, кстати) и всем предлагал “в Сочи за два пятьдесят с человека”. Успех был просто бешеный. Еще были “женщина-врач” и “медсестра”, очень красивая девка в коротком халатике, еле прикрывающем жопу. Подруга жены была “экскурсоводом” и всех побуждала “не быть пассивными” и “отдыхать активно”. Дарили очень смешные советские подарки типа блока красного “Мальборо” или армянского коньяка, но в настоящих очень красивых пакетах с логотипом заведения. И среди гостей, кстати, попадались довольно известные лица. Подруга - человек аполитичный, но и она узнала Альфреда Коха, Юлию Бордовских и еще кое-кого из телевизора. Вообще, сначала все было довольно напряженно, в зале было много охраны, но потом все постепенно выпили, расслабились и стали шутить, фотографироваться и приставать к женщинам. Особенно много желающих пристать было около врача и медсестры (около нее особенно), причем, что забавно, некоторые мужики совершенно серьезно жаловались им на здоровье. Один сказал, что у него болит спина, и попросил посмотреть. Потом были танцы под советскую эстраду. Заводили “Белый аист летит, над зеленым полесьем летит…”, ВИА “Самоцветы” и все такое.
