Тулепберген Каипбергенов - Каракалпак - Намэ
Моя мать поучала:
«Хвалиться оружием — недостойно храбреца, это дело труса».
«Нож в дружбе не помощник, он способствует лишь вражде».
«Если твой спутник держит нож за поясом, тебе придется держать язык за зубами».
Из рассказов аксакалов. Однажды хорезмский хан, пресытясь скукой, решил потешить свой взор созерцанием состязания в стрельбе. Его придворные, всегда готовые исполнить любую волю хана, за три дня собрали в Хиве всех знаменитых стрелков Великого Востока. Собрали они и всех известных людей. Меж судей был и поэт Бердах.
Стрелок, прибывший с родины Бердаха, стал похваляться пред всеми, что единым выстрелом собьет не одного гуся, а весь косяк гусиный.
Услышал те слова хан хорезмский и удивился. Заметил хан гусей вереницу, показавшуюся над стенами Хивы, и повелел: — Стреляй.
Долго целился охотник. Наконец грянул выстрел. Не сразу низверглись птицы. Сперва смешались, сбились в кучу, затрепыхались, заметались в воздухе, а потом по одной рухнули наземь.
— Эй, Бердах, — радостно крикнул хан, — гордись своим земляком! Я вознамерился взять его к себе во дворец. Скажи, поэт, какой награды он достоин?
Бердах приблизился к стрелку и спросил:
— Как удалось тебе сразить единым выстрелом сразу столько гусей?
И ответил ему стрелок:
— Не простой заряд вложил я в ствол своего ружья. Не дробь это и не пуля. В моем патроне злые осы. Когда я выстрелил, они набросились на птиц и стали их жалить нещадно. Жалили в глаза, в голову, в сердце. Изнемогли от боли гуси и пали вниз.
Так хвалился стрелок.
И тогда поэт, ни разу не склонивший головы перед ханом, вдруг опустился на колени:
— Всемогущий хан, пусть наградой моему земляку-охотнику будет смерть.
— Как? — изумился хан. — Разве не достойна похвалы изобретательность этого человека?
— Нет, — твердо ответил Бердах. — Такие изобретения не сегодня, так завтра накличут страшные беды на головы всех людей и на твою голову тоже, всемогущий хан.
— Это ты так считаешь? — вопрошает хан.
— Нет, — говорит Бердах. — Разве ты не знаешь, что устами поэта народ возвещает свое мнение?
И тогда хан, ни разу до того не прислушивавшийся к советам поэта, повернулся к свите и повелел:
— Схватить стрелка, выколоть ему глаза, а после предать смерти.
Моя мать учила:
«Не жалей, что сегодня пришлось разок всплакнуть, если знаешь, что завтра всех порадуешь».
«Что значит бессонная ночь для меня, если знаю, что дети мои будут спать спокойно».
«Жить с людьми мирно, по-соседски — это и есть счастье. А за счастье и жизнь отдать не жалко».
Дедушка советовал:
«Коли человек забудет, что человек он, то сразу превратится в червя, грызущего ствол древа жизни. Своего насыщения ради всю жизнь готов превратить в труху».
«Придя на той, не лезь на почетное место, пока не пригласят, но и свое место не уступай кому попало».
«Мудрый сын стремится к тому, чтобы место на тое, доставшееся ему от отца, продвинуть к центру дастархана, а глупца и с почетного места отцовского подвинут к дверям».
По лучшим сыновьям народа весь свет судит о месте этого народа.
5
Приступая к работе над романом, я намеревался поведать о самом себе и через себя, через своих друзей и близких — о своем народе. Но вот до сих пор все опасаюсь, как бы не ошибиться, как бы, выставляя напоказ собственные свойства характера, порой и не лучшие, ненароком не оговорить свой народ. Я то стесняюсь, смущаюсь, мучаюсь сомнениями, то забираюсь в общие рассуждения, в теоретизирование, в философские выси.
«Ветка с плодами тянется не вверх, а вниз», — гласит народная мудрость.
Мой дедушка говорил:«Не было еще в этом мире человека, который не хотел бы оставить память по себе, оставить свой след».
А коше-бий добавлял:«Стеснительность — глупость умных».
Чего уж скромничать, я тоже хочу, чтобы эта книга оставила след в умах и душах людей, этой книгой хочу я утвердить свое имя и — смею надеяться — имя своего народа.
Вообще-то каждый человек оставляет след, хочет он того или не хочет. Вопрос только в том, как современники и потомки расценят его шаги.
Коше-бий рассказывал: Однажды люди маленького аула в низовьях реки Аму начали вдруг высказывать сомнения и недоумения по поводу того, что есть ли, мол, вокруг другие люди и аулы, существуют ли иные населенные пункты за степью или за рекой.
И вот из их среды выступил вперед местный житель по имени Есемурат и говорит:
— Предоставьте это дело мне, я установлю все это с доподлинностью.
Получив соответствующее согласие соплеменников, он тут же садится в лодку, переправляется на противоположный берег и с большой радостью наблюдает на противоположном берегу наличие другого аула, который очень похож на его собственный.
С целью побеседовать с одним из жителей новооткрытого населенного пункта Есемурат направляется в первый же близлежащий дом. Его встречает хозяин, некий человек по имени Генджемурат. Он со вниманием выслушивает сообщение пришельца, а после созывает соседей.
— Дорогие аульчане, — говорит Генджемурат, — я поймал шпиона с того берега.
С этими словами он выхватывает нож и совершает злодейское убийство бедного Есемурата.
— Хвала тебе! Ты — наш спаситель! — закричали его земляки и порешили коллективно установить своему избавителю памятник из местной глины.
А через год или чуть больший промежуток времени земляки Есемурата узнали о подробностях обстоятельства его гибели и тоже установили своему аульчанину памятник из местной глины как великому первооткрывателю географических территорий.
Из исторических источников. В 1521 году экспедиция Магеллана подошла к Филиппинскому архипелагу. Когда мореплаватели высадились на острове Мактан, аборигены-островитяне под предводительством вождя Лапулану напали на пришельцев и убили Магеллана. На острове Мактан вождь Лапулану до сих пор считается национальным героем, первым борцом за независимость.
На своей родине Магеллан тоже считается национальным героем — первооткрывателем Филиппинского архипелага.
Нет неведомых земель, нет неведомых народов — есть люди, не ведающие друг о друге. Узнавание людьми людей и есть истинные открытия, узнавание человека человеком — открытие не меньшей значимости, не зря же мудрецы аксакалы не уставали повторять, что «любой человек — по-своему народ».
Мой дедушка говорил:«Что проку весь день терзаться: «Кто я такой?», «Кто я есть?» Лучше один раз вечером спроси себя: «Кем я был сегодня?»
«Не каждый день удается сделать добро, не каждый день можно не делать обиды, насилия, притеснения».
«Народ ведь из людей состоит, каждый — кровинка народная. Навредил человеку — уколол целый народ — одну каплю его крови зазря пролил».
* * *Каждый человек озирается на свой путь и видит, что следы его то прямы и тверды, то вихляют и путаются. Перечитывая книгу жизни, видишь, что есть в ней слова, написанные отчетливо и прямо, а есть и корявые, неразборчивые, есть ясные буквы, а есть и неряшливые.
Каждый период в жизни — как ступенька лестницы. На какой ступени стоял крепко, на какой — качался, а с какой — чуть не свалился. Об этом в первую очередь каждый должен сказать сам себе, и лукавить тут нельзя, иначе на следующем шагу непременно споткнешься.
Людям свойственна забывчивость. Наевшись досыта, человек забывает о голоде и, напротив, проголодавшись, утверждает, что век не ел. Легко понять беззаботную недальновидность юнца, считающего, что молодость его вечна, но есть ведь и старики — их-то уже никак не поймешь, — считающие, что старость их тоже длится вечно.
Из рассказов аксакалов. В давние времена в нашем ханстве жил известный борец, который славился силою непомерной. Хан к нему всячески благоволил, но непрестанно предупреждал своего богатыря, говоря такие слова:
— Сильный должен быть одиноким. Если ты женишься, то жена и семейные тяготы отберут половину силы твоей.
Хан хотел, чтобы борец продолжал побеждать в схватках и тем самым возвеличивал и повсеместно утверждал славу ханства.
Палван же тот был непоколебим в поединках, но перед лестью не стоек. И, поддавшись наущению ханскому, дал клятву, что никогда ни с одной женщиной не свяжет себя узами брака. Если же кто из друзей и родни порой, желая ему добра, и уговаривал его нарушить клятву, хану данную, то того человека силач гнал от себя прочь.
Однажды приходит к нему один из друзей его детства и так говорит ему:
— Хорошо, не желаешь ты внять нашим советам, тогда прими же мой вызов тебе. Знай, что если останешься ты бездетен, то через двадцать пять лет я померяюсь с тобой силой и одолею тебя.
