KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Ро­бер Са­ба­тье - Шведские спички

Ро­бер Са­ба­тье - Шведские спички

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ро­бер Са­ба­тье, "Шведские спички" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Ма­дам Па­па, ес­ли она не рас­ска­зы­ва­ла о сво­ем до­ро­гом вну­ке, ко­то­рый был на во­ен­ной служ­бе где-то там на Вос­то­ке, то пы­та­лась рас­су­ж­дать о те­ат­раль­ных спек­так­лях, та­ких, как «Сла­бый пол», с ак­три­сой Мар­ге­рит Мо­ре­но, или «До­ми­но», с ар­ти­стом Луи Жу­ве. Ее со­бе­сед­ни­ца, ку­муш­ка Аль­бер­ти­на Хак, бу­ду­чи фе­ми­ни­ст­кой, тол­ко­ва­ла о под­ви­гах лет­чиц Ма­ри­зы Ба­стье и Ма­ри­зы Ильц, не­сколь­ко пу­тая их при этом, по­том с воз­му­ще­ни­ем за­го­во­ри­ла о том, что у жен­щин нет пра­ва го­ло­са. Тот­час же Гас­ту­не, по­гла­жи­вая боль­шим паль­цем весь га­лан­те­рей­ный на­бор сво­их ор­ден­ских лен­то­чек, гру­бо пре­рвал ее:

— Ну уж нет! А ко­го ста­вят к стен­ке? А кто на вой­ну идет, чтоб его там уби­ли?

Ед­ва они за­ме­ти­ли Оли­вье, все об­ме­ня­лись мно­го­зна­чи­тель­ны­ми взгля­да­ми. Гас­ту­не по­пра­вил ка­ран­даш, ко­то­рый но­сил за ухом, как ба­ка­лей­щик, и зая­вил с бух­ты-ба­рах­ты:

— Зна­ешь что, гра­ж­да­нин! Не за­бы­вай, что муж­чи­на за­ка­ля­ет­ся в ис­пы­та­ни­ях…

Оли­вье по­ка­за­лось, что он ус­лы­шал, как Люсь­ен Заи­ка ему шеп­нул: «Во-от, во-от бал­да-то». Оли­вье очень лю­бил Люсь­е­на и все­гда го­во­рил про не­го: «Это мой ко­реш!» — что мно­гое зна­чи­ло. Не­ук­лю­жий, ко­ст­ля­вый, зи­мой и ле­том в шта­нах, сши­тых из сол­дат­ско­го одея­ла, в сви­те­ре очень жид­кой вяз­ки, бол­таю­щем­ся во­круг бе­дер, ко­то­рый он бес­пре­рыв­но об­дер­ги­вал, Люсь­ен де­лил свое вре­мя ме­ж­ду за­бо­та­ми об из­му­чен­ной ча­хот­кой же­не и хи­лом ре­бен­ке и бес­ко­неч­но ре­мон­ти­руе­мы­ми при­ем­ни­ка­ми — на лам­пах или де­тек­тор­ны­ми, — за­по­ло­нив­ши­ми всю ком­на­ту свои­ми ан­тен­на­ми, ан­ти­фе­дин­га­ми соб­ст­вен­но­го изо­бре­те­ния, чтоб луч­ше слы­шать Ли­он-ля-Дуа или Бор­до-Ла-фай­ет. Де­фек­ты его ре­чи вы­зы­ва­ли на­смеш­ки, очень его раз­дра­жав­шие и толь­ко уси­ли­ваю­щие заи­ка­ние. На­при­мер, с ним за­те­ва­ли раз­го­вор — са­мым лю­без­ным то­ном — и в то вре­мя, как он от­ве­чал, кру­ти­ли у не­го на курт­ке пу­го­ви­цу, как буд­то это был ре­гу­ля­тор зву­ка в при­ем­ни­ке. Ес­те­ст­вен­но, что Люсь­ен, за­гип­но­ти­зи­ро­ван­ный этим вра­ще­ни­ем пу­го­ви­цы, заи­кал­ся еще боль­ше.

Ра­дио­лю­би­тель обо­гнул сво­их со­се­дей, си­дев­ших на стуль­ях, и по­до­шел к ре­бен­ку, же­лая его об­нять, но Оли­вье, как ди­кая кош­ка, шер­сти ко­то­рой не­ожи­дан­но кос­ну­лись, от­пря­нул на­зад. Люсь­ен за­каш­лял­ся, об­дер­нул еще ни­же на се­бе сви­тер — вско­ре он ста­нет длин­ным, как пла­тье, — по­ис­кал, что бы та­кое по­ко­ро­че ска­зать маль­чи­ку, но на­шел все­го не­сколь­ко слов: «Хо­ро­ший па­рень, хо­ро­ший», — и по­ста­рал­ся про­из­не­сти их как мож­но луч­ше.

Про­шло не ме­нее ча­са, по­ка Оли­вье ре­шил­ся уй­ти. По­рой кто-ни­будь из то­ва­ри­щей из­да­ли здо­ро­вал­ся с ним, и он от­ве­чал: «При­вет!» Его за­де­ло лишь, ко­гда Кап­де­вер, у ко­то­ро­го бы­ла та­кая при­чу­да, на­чал ца­ра­пать свои ини­циа­лы на став­нях га­лан­те­рей­ной ла­воч­ки, но Аль­бер­ти­на ве­ле­ла ему уби­рать­ся прочь.

Мед­лен­но смер­ка­лось, лю­ди и пред­ме­ты те­ря­ли обыч­ные очер­та­ния, кон­ту­ры ста­но­ви­лись ме­нее чет­ки­ми, все ка­за­лось ту­ман­ным, как на ста­рых фо­то­гра­фи­ях, жел­тею­щих на ка­ми­нах. Вот-вот кто-ни­будь вста­нет, зев­нет, об­ро­нит: «Что ли пой­ти со­снуть?» или: «По­ра и на бо­ко­вую», — и все ос­таль­ные, ле­ни­во во­ло­ча за со­бой сту­лья, по­сле­ду­ют его при­ме­ру. На ули­це ос­та­нут­ся лишь не­сколь­ко мо­ло­дых да па­роч­ки, шеп­чу­щие­ся в тем­но­те там и здесь.

Оли­вье не стал до­жи­дать­ся этой ми­ну­ты, чтоб уй­ти. Он ша­гал по пло­хо ос­ве­щен­ным улоч­кам, где кош­ки го­ня­лись од­на за дру­гой и га­зо­вые фо­на­ри бро­са­ли на тро­ту­ар жел­тые круг­лые бли­ки. Шум за­тих, толь­ко ино­гда слы­ша­лись из-за ста­вен чьи-то сон­ные го­ло­са, звя­ка­нье до­маш­ней ут­ва­ри, бор­мо­та­ние пьян­чуж­ки или до­но­си­лось из­да­ле­ка ур­ча­ние мо­то­ра. Оли­вье ус­лы­хал, что при­бли­жа­ют­ся на двух ве­ло­си­пе­дах по­ли­цей­ские, и бы­ст­ро спря­тал­ся в глу­би­не под­во­рот­ни, а за­тем про­дол­жил свое бес­цель­ное стран­ст­во­ва­ние.

Он мог бы бро­дить так всю ночь, на­сла­ж­да­ясь по­ко­ем, рас­смат­ри­вая по пу­ти то­щее де­рев­це на фо­не мно­го­цвет­ных афиш с ти­гра­ми из цир­ка Амар, ра­зы­ски­вая на не­бо Боль­шую Мед­ве­ди­цу, но ус­та­лость уже да­ва­ла о се­бе знать, и он чув­ст­во­вал го­лод. Маль­чик вспом­нил, что не обе­дал се­го­дня. У Жа­на и Эло­ди его ждет на­го­няй, опять на­зо­вут ша­ло­па­ем. Оли­вье вздох­нул и по­шел об­рат­но на ули­цу Ла­ба. Ок­на кое-где еще све­ти­лись, но он ви­дел, как они гас­нут од­но за дру­гим. Эр­нест, тол­стый хо­зя­ин ка­фе «Транс­ат­лан­тик», Эр­нест, с уса­ми, как у Ме­ро­вин­гов, вы­став­лял из сво­его за­ве­де­ния по­след­не­го за­бул­ды­гу, чтоб за­крыть став­ни ка­фе же­лез­ны­ми за­со­ва­ми. Ка­кая-то па­роч­ка жар­ко об­ни­ма­лась у ок­на Аль­бер­ти­ны, а она са­ма при­жа­ла ухо к де­ре­вян­но­му став­ню и тай­ком при­слу­ши­ва­лась к ше­по­ту и по­це­лу­ям влюб­лен­ных.

Оли­вье по­зво­нил, чтоб вой­ти в подъ­езд до­ма но­мер 77, са­мо­го вы­со­ко­го и со­вре­мен­но­го на этой ули­це. Он ос­та­но­вил­ся в тем­но­те, не ре­ша­ясь на­жать на кноп­ку, ав­то­ма­ти­че­ски от­кры­вав­шую две­ри. Его гла­за ос­вои­лись с по­лу­мра­ком, и он раз­ли­чил боль­шие цве­ты, раз­бро­сан­ные в ке­ра­ми­че­ском ор­на­мен­те сте­ны. Маль­чик про­дви­гал­ся очень мед­лен­но, вы­тя­нув впе­ред ру­ки, слов­но иг­рая в жмур­ки. Ему при­шлось на­звать­ся, так как ина­че при­врат­ни­ца не впус­ти­ла бы его. Оли­вье пред­ста­вил се­бе, как она ле­жит в кро­ва­ти, сле­дит за ка­ж­дым зву­ком, до­но­ся­щим­ся из-за две­ри с ма­то­вы­ми стек­ла­ми, и бо­яз­ли­во вздрог­нул.

Его двою­род­ный брат Жан был мас­те­ром в ти­по­гра­фии (ра­бо­тал на та­ин­ст­вен­ных ма­ши­нах, на­зы­вав­ших­ся Гор­дон, Сан­тю­рет, Ми­нер­ва, Вик­то­рия и Фе­никс). Он вре­мен­но при­ютил у се­бя Оли­вье, по­ка окон­ча­тель­но не ре­шит­ся во­прос о судь­бе ре­бен­ка. Жа­ну бы­ло все­го два­дцать че­ты­ре го­да, он не­дав­но же­нил­ся и уже увяз в дол­гах. Эко­но­ми­че­ский кри­зис по­сто­ян­но уг­ро­жал ему уволь­не­ни­ем. В пят­ни­цу ве­че­ром его хо­зя­ин вне­зап­но зая­вил: — На сле­дую­щей не­де­ле мо­жешь сю­да не яв­лять­ся! По­се­му Жа­ну при­шлось стать в оче­редь пе­ред во­ро­та­ми ки­но­сту­дии на ули­це Фран­кер, чтоб по­пы­тать­ся най­ти ра­бо­ту ста­ти­ста (его уже ви­де­ли в филь­ме «Ве­чер­няя об­ла­ва», и он не­ма­ло гор­дил­ся этим!); ре­ко­мен­да­цию в ки­но­сту­дию ему дал один при­ятель по име­ни Крош­ка Луи. Так как Жан был до­воль­но кра­си­вый па­рень и внеш­не на­по­ми­нал ар­ти­ста Аль­бе­ра Пре­жа­на, его ино­гда на­ни­ма­ли на съем­ки. Это был че­ло­век ми­ро­лю­би­вый, пря­мо­душ­ный, роб­кий, не­ре­ши­тель­ный, сво­им умом до­шед­ший до по­все­днев­ной фи­ло­со­фии, весь­ма по­пу­ляр­ной у них в квар­та­ле: раз и на­все­гда из­ба­вить­ся от ос­лож­не­ний, не про­яв­лять ам­би­ции, не ждать не­обыч­но­го, вес­ти са­мое мо­но­тон­ное су­ще­ст­во­ва­ние, иде­ал ко­то­ро­го вы­ра­жен на­род­ным при­словь­ем: «Жить как па­па­ша Пе­нар[3]!»

Жан от­пра­вил­ся в де­пар­та­мент Ло­зер, в Сен-Ше­ли-д'Апшер, по­дыс­кать се­бе же­ну и при­ме­тил там брю­нет­ку Эло­ди, ми­лень­кую, как бу­ке­тик, с уголь­ны­ми гла­за­ми, спе­лым и со­блаз­ни­тель­ным, как клуб­ни­ка, ро­ти­ком, с ту­гой гру­дью, бы­ст­рую, жи­вую дев­чон­ку, за­пол­нив­шую сво­им юж­ным звон­ким го­во­ром их не­боль­шую квар­ти­ру. Они жи­ли ду­ша в ду­шу и бы­ли уве­ре­ны, что так бу­дет всю жизнь.

Они вы­хо­ди­ли из до­ма толь­ко в суб­бот­ний ве­чер, ко­гда от­прав­ля­лись в ки­но, поч­ти все­гда в «Рок­си-Па­лас» на ули­це Ро­ше­шу­ар, где, кро­ме двух филь­мов, по­ка­зы­ва­ли еще ка­кой-ни­будь ат­трак­ци­он: то ил­лю­зио­ни­ста, то фа­ки­ра или жонг­ле­ра, то ак­ро­ба­тов-ве­ло­си­пе­ди­стов, то ка­ко­го-то по­сле­до­ва­те­ля из­вест­но­го чре­во­ве­ща­те­ля Пе­то­ма­на, не­кое­го «че­ло­ве­ка-ак­ва­риу­ма», ко­то­рый гло­тал ля­гу­шек и зо­ло­тых ры­бок, чтоб за­тем ис­торг­нуть их из се­бя жи­вы­ми са­мым чу­дес­ным об­ра­зом, а по боль­шим празд­ни­кам в про­грам­мах по­яв­ля­лись и звез­ды эк­ра­на: Жан Люмь­ер в «Ма­лень­кой цер­ков­ке», Жан Тран­шан в «По­блек­ших име­нах», Лиз Го­ти в филь­ме «В хар­чев­не за­кры­лись став­ни», Люсь­е­на Бойе в кар­ти­не «Та­кая ма­лыш­ка». Об­ще­ст­во еще не пре­вра­ти­лось в по­тре­би­тель­ское, и толь­ко ма­га­зин «Пять и Де­сять» (то есть ка­ж­дая вещь за пять или де­сять фран­ков) на буль­ва­ре Бар­бес мог быть про­об­ра­зом бу­ду­щих ог­ром­ных уни­вер­ма­гов еди­ных цен. В те вре­ме­на лю­ди лег­ко от­да­ва­лись вос­тор­гу, смея­лись по пус­тя­кам, и эти суб­бот­ние ве­че­ра бы­ли от­ра­дой не­де­ли. У мо­ло­дой че­ты бы­ло чес­то­лю­би­вое стрем­ле­ние ку­пить ко­гда-ни­будь два ве­ло­си­пе­да, а еще луч­ше тан­дем, чтоб вме­сте го­нять по до­ро­гам, но осу­ще­ст­вить эту меч­ту мож­но бы­ло, лишь оп­ла­тив ме­бель, ку­п­лен­ную в кре­дит.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*