Сью Таунсенд - Королева Камилла
Увидев, как в предрассветной синеве к дому Чарльза и Камиллы несутся черные силуэты, королева без раздумий бросилась на защиту сына.
Чарльз, лысеющий и морщинистый, в скором будущем дедушка, оставался для нее ребенком. Елизавета не стала терять время на халат и шлепанцы, а метнулась вниз по лестнице, выскочила на улицу и понеслась по переулку, как была, в хлопчатобумажной ночнушке и босиком. В детстве она слышала, как взрослые шепотом говорили о судьбе Романовых, которых расстреляли на рассвете. Если понадобится, она пожертвует собственной жизнью, лишь бы убийцы пощадили Чарльза.
Пересекая лужайку, она заметила в открытом люке вертолета Гарриса, Сьюзен, Фредди, Тоску и Лео: их гладили солдаты.
Когда выбили дверь спальни, Чарльз был уже готов. Чего‑то подобного он ожидал с того самого момента, как понял, что его монаршая жизнь целиком находится в руках народа. Без согласия народа королевская семья править не сможет.
Камилла зажмурилась, ослепленная софитами съемочной группы, и пожалела, что не причесалась. Она изумленно наблюдала, как в ее спальню торжественно вплывает Сынок Инглиш. Встав между Чарльзом и Камиллой, он объявил:
– Я пришел освободить вас, ваше королевское высочество.
Сынок отвесил глубокий поклон, и Камилла заметила у него на макушке накладку. Она потуже запахнула халат и причесалась пятерней.
Чарльз сказал:
– Мистер Инглиш, так уж необходимо было ломать мою дверь? Если бы вы позвонили, вам отворили бы.
Не такой видел сцену освобождения Сынок Инглиш. Он рассчитывал на пылкую благодарность, в крайнем случае – на любезный прием. Глядя на эту стареющую пару, он не мог представить их правящими чем‑то покрупнее рыночной палатки.
– Может, спустимся в гостиную? – предложила Камилла. Она стыдилась неубранной постели и панталон на полу у кровати.
Перешагнув через обломки двери, Чарльз, Камилла и Сынок спустились в гостиную, за ними по пятам – съемочная группа и солдаты.
Тут в дом с криком «Чарльз! Чарльз! Мой милый мальчик!» ворвалась королева и упала принцу в объятия, сама поразившись тому более других. Она расплакалась у Чарльза на груди.
– Я думала, они шли убить тебя.
Громко поплакав несколько секунд, королева подумала: «Я веду себя как палестинские матери в новостях, надо взять себя в руки, засвистать веселый мотивчик».
Наконец королева и Чарльз расцепились, вытерли глаза и высморкались в кусочки туалетной бумаги, поданные Камиллой; все трое уселись на диван и приготовились слушать Сынка.
– Ваше величество, – начал он, кланяясь королеве.
– Я вынуждена остановить вас, премьер– министр, – сказала та. – Я больше не королева. Вчера я отреклась от своего сана. Теперь я мать короля, и я не хочу возвращаться в общественную жизнь. Мой муж не достаточно здоров для переезда, так что я останусь в переулке Ад до тех пор, пока… пока муж не перестанет во мне нуждаться.
Королева взяла Чарльза за руку и крепко– прекрепко стиснула.
Сынку подновили макияж, и он, взятый крупным планом, опустившись на колено перед монаршими особами, снял с их лодыжек жетоны.
На следующий день, читая «Таймс», Камилла порадовалась, что сделала педикюр. Фотография ее левой ступни занимала половину первой полосы.
55
Королевская семья собралась к вечернему чаю в помпезном тронном зале Виндзорского замка. Принцесса Шанель с уже заметным животиком разливала бергамотовый чай из серебряного чайника в затейливо расписанные фарфоровые чашки. Король Чарльз и королева Камилла, сидевшие рядом на богато украшенных тронах, от чая отказались: им и без того было жарко в коронационных мантиях с горностаевой оторочкой, да еще мешали тяжелые и неудобные короны. Принц Уильям и принц Гарри ерзали на золоченых парчовых стульях, мечтая, чтобы скорее миновал следующий час. Военная форма была хуже смирительной рубашки.
Принцесса Шанель чинно отхлебнула чай.
– Может, назовем ребеночка Гуччи? – спросила она принца Гарри. – Гуччи подойдет и мальчику, и девочке.
– Гуччи? – оторвался от чтения письма король Чарльз.
– А мне нравится, – сказал Гарри. – Чумовая кликуха!
– Нет, Гарри, это смешно, – возразил Чарльз. – Моего внука не будут звать Гуччи.
Камилла поправила корону и вздохнула: она всегда слегка напрягалась, перед тем как откроют двустворчатые двери. Чарльз вернулся к письму. Его доставили вместе с запиской от Дуэйна Локхарта, в которой сообщалось, что они с Пэрис читают «Войну и мир».
Рэмптонская лечебница
корпус Георга III
Принцу Уэльскому
Переулок Ад, 16
Зона изоляции поселок Цветов
Дорогие мама и папа,
Я пал жертвой чудовищной несправедливости. Заточен в больнице для сумасшедших преступников за преступление, которого и не думал совершать.
Я всегда предлагал запретить стеклянные кофейные столики. Может быть, теперь власти прислушаются к моим рекомендациям, продиктованным знаниями и опытом.
Я все время кричу, ору и информирую врачей и сестер, что я королевского происхождения и однажды стану королем Англии. Но все бесполезно.
Пожалуйста, приезжайте ко мне, как только сможете, и привезите подтверждающие документы. Они лежат в ящике кухонного стола в моем бунгало.
Убедительно прошу вас поспешить.
Пожалуйста, передайте поклон моей матушке Камилле, герцогине Корнуэльской.
Ваш сын
принц Грэм Руислипский.
– Что‑нибудь интересное? – спросила Камилла.
– Нет, – ответил Чарльз. – Абсолютно ничего интересного.
Он разорвал письмо на мелкие клочки и сунул в карман белых атласных бриджей.
С первыми звуками фанфар королевская семья подобралась, и в зал впустили публику. Властная дама в форме, гид из ООО «Королевское наследие», загремела:
– Просим экспонаты руками не трогать и не кормить, не пытаться заговаривать с ними. И пожалуйста, не заходите за ограждение.
Сначала Камилле было неловко общаться с родными на глазах у непрерывного потока праздных зевак, но это ведь только час в день в будни и два часа по выходным. Остальным временем можно распоряжаться – более или менее – по своему усмотрению. Премьер– министр Инглиш относится к ним очень по– доброму. Камилла целиком и полностью согласна была с его тезисом, что все должно окупаться, даже монархия.
Громадный австралиец в футболке с надписью «Это сделал динго!»[97] сжал в руке бархатный шнур ограждения и сказал жене:
