Ирвин Шоу - Хлеб по водам
Стрэнд вспомнил мисс Коллинз и подумал, что было бы куда лучше, если б Хейзен поговорил с Ромеро и попросил его не слишком донимать учителей. Но затем решил, что не стоит говорить об этом Хейзену, а также упоминать о найденных в комнате Ромеро книгах Гиббона. Хейзен может впасть в ярость и настоять на том, чтобы мальчишку немедленно вышвырнули из школы. И тогда эксперимент, который они затеяли, прекратится, даже не успев толком начаться.
Немного отстав от остальных, он взял Лесли под руку, и дальше они пошли вместе. Она благодарно улыбнулась.
— Я так по тебе скучала… — шепнула она.
— А я, разумеется, вовсю пользовался своим холостяцким положением, — шутливо шепнул в ответ Стрэнд. — Ты не представляешь, какие оргии закатывали мы здесь во время чаепития в столовой!..
Лесли нежно сжала его руку.
— Выглядишь ты хорошо, — заметила она. — Стало быть, пребывание здесь действительно идет тебе на пользу.
— Да. Надеюсь, что и тебе тоже пойдет.
— Если ты здесь счастлив, — сказала Лесли, — то и я тоже буду счастлива.
Но в голосе ее Стрэнд уловил некую нотку, означавшую, как ему показалось, сомнение, неискренность, возможно, даже отголосок страха.
Войдя в столовую, они увидели, что все мальчики уже собрались. По тому, как они глазели на Кэролайн, рядом с которой трусил на поводке щенок, Стрэнд понял, что операция действительно прошла успешно. Он заметил также, что и ходить Кэролайн стала по-другому. В ее походке появилось — он с трудом подобрал нужное слово — некое высокомерие.
Во время ленча Хейзена ожидал сюрприз: он встретил человека, которого знал еще по Вашингтону — тот имел какое-то отношение к нефтяному лобби. Они долго очень оживленно и дружески беседовали о чем-то. Стрэнд же вернулся с Лесли в дом — ей захотелось вздремнуть. Хейзен же в сопровождении Кэролайн и Конроя отправился на футбол.
— Ты точно не хочешь, чтобы я остался с тобой? — спросил Стрэнд, наблюдая за тем, как Лесли, скинув туфли, ложится на узкую кровать.
— Позже. У нас еще полно времени, — ответила она. — К тому же я уверена: мальчики обидятся, если ты не посмотришь их игру. А я и без того видела сегодня слишком много людей.
Он наклонился, поцеловал ее в лоб и вышел. На открытых трибунах вокруг футбольного поля собралось не менее тысячи человек, но Хейзен занял ему место рядом с Кэролайн. Игра уже началась, однако, по словам Хейзена, ничего выдающегося пока не произошло.
— А где же наш Ромеро? — спросил он.
Стрэнд оглядел скамью запасных. На самом ее краю, в одиночестве и отодвинувшись как можно дальше от других игроков, сидел Ромеро. Сидел, сгорбившись и разглядывая свои руки, безвольно свисающие между колен, и не смотрел на поле, словно не имел никакого отношения к тому, что там происходило.
— Вон там, под номером 45, — сказал Стрэнд.
— О Боже, какой же он маленький! — заметил Хейзен. — Рядом с другими ребятами выглядит так, точно он из детского сада. А вы уверены, что это не шутка? Может, они нарочно хотят поиздеваться над ним?
— Да нет. Тренер воспринимает его вполне серьезно.
— Этот ваш тренер, должно быть, просто садист, — буркнул Хейзен. — Мне кажется, следует срочно оформить ему страховку. И в этой страховке должны быть предусмотрены расходы на лечение, врачей, а также на похороны.
— Пожалуй, это единственный способ вернуть вложенные в него деньги, — кивнул Стрэнд. И вспомнил о пятисотдолларовом счете в «Брукс бразерс» и десяти долларах на карманные расходы.
Хейзен, глядя на него через голову Кэролайн, усмехнулся. Видимо, он принял это за шутку.
Игра шла довольно бестолково, было много ненужной беготни, пропущенных пасов, промахов по воротам. Мужчина, сидевший позади них, чей сын играл и умудрился пропустить подряд два паса, не уставал твердить:
— А чего вы еще хотите? Это же первая игра в сезоне.
Несмотря на качество игры, сидеть на теплом осеннем солнышке и смотреть на шустрых молодых людей, бегающих по свежей зеленой травке, было все равно приятно. Здесь не было и признака дикой животной ярости и грубости, отличающей профессиональный футбол или игры между командами знаменитых университетов. И штрафные удары назначались только за офсайды или задержку мяча. И когда при случайном столкновении один мальчик из команды Данбери отлетел в сторону и рухнул на траву, его невольный обидчик встревоженно опустился рядом на колени и не поднимался до тех пор, пока получивший травму игрок не встал. Кэролайн со щенком, вертевшимся у нее на коленях, подбадривала криками команду Данбери и интригующе улыбалась мальчикам из другой школы, которые все время на нее оборачивались и добродушно подшучивали.
— Ты только оставь свой телефончик и скажи, как зовут, — крикнул один из них, — и мы с тобой точно сыграем вничью!
— Можете узнать у моего отца, — парировала Кэролайн и указала на Стрэнда. — Он здесь преподает.
Мальчик засмеялся.
— Прошу прощения, сэр, — сказал он. — Чуть попозже подойду к вам с ручкой и бумагой.
После игры в павильоне рядом с полем должны были подавать чай для учеников обеих школ и их родителей. Стрэнд нимало не сомневался, что нахальный мальчишка действительно подойдет к нему с ручкой и листком бумаги. И с некоей долей злорадства представлял, как ответит, что дочь через три дня должна быть в колледже в Аризоне.
Голов было забито немало, и к концу игры команда приглашенной школы вела со счетом 26:20. Все болельщики встали и дружно подбадривали своих, Ромеро же продолжал сидеть в одиночестве и изучать свои руки. Когда просвистел свисток, означавший, что до окончания игры осталось всего две минуты, тренер подскочил к Ромеро и что-то ему сказал. Ромеро медленно, почти лениво, поднялся, надел шлем и затрусил на поле. Мяч находился у команды противника на сорокаярдовой линии.
Ромеро занял позицию на безопасном от них расстоянии, на двадцатиярдовой линии, и встал, небрежно уперев руки в бока. Как только пробили по мячу и игроки с его половины поля бросились к нему, он сделал обманное движение, поймал мяч, потом вдруг потерял его. С трибун донесся стон разочарования. Мяч заскакал к боковой линии, Ромеро помчался за ним следом, противники в красных футболках дружно бросились вдогонку. Он остановил мяч ногой, затем остановился сам. Двое мальчишек из команды противника промчались по инерции мимо. Легкой трусцой Ромеро добежал почти до линии ворот, потом, когда его почти уже догнали, вдруг резко изменил направление и зигзагом, точно заяц, метнулся к противоположной боковой линии. Ловко увернувшись еще от одного преследователя, он выбрал подходящий момент и вырвался на свободное пространство. И побежал невероятно быстро, держась вблизи боковой линии. Рядом никого не было, игроки в красных футболках безнадежно отстали. Он пересек линию вратарской площадки, на последних десяти ярдах даже нарочно замедлил бег, затем приостановился и небрежно пробил по мячу.
