Василий Аксенов - О, этот вьюноша летучий!
– А зачем вы сюда поднялись?
– Чтобы съехать.
– Хотите кофе? – спросили наконец метеорологи, сумев сохранить все-таки мужественную невозмутимость.
Что касается Юры, то он как играл, так и продолжил играть, только с раскрытым от изумления ртом.
– Боги Олимпа, стоило подняться на такую высоту, чтобы тебе предложили чашечку кофе, – продолжала кокетничать слаломистка.
Потом она засмеялась. Оттолкнулась палками и отъехала от метеостанции. Юра вскочил, конечно, ударился головой о низкий потолок и выскочил на сверкающий снег.
Слаломистка неподалеку на крутом склоне готовилась к спуску. Она была стройна и высока, но, конечно, рядом с Юрой она выглядела очень миниатюрной. Она оглянулась и увидела гиганта и весело присвистнула.
– Ого!
Юра приблизился. Он сиял от волнения, глядя на ее летящие под ветром волосы и насмешливые глаза.
– Зачем, зачем вы поднялись сюда, светловолосая слаломистка?
– Для такого роста вы, молодой человек, совсем неплохо импровизируете.
– Вы рождены, вы рождены для всех высот подлунных.
– А вы, мой друг, родились для…
– Я знаю для чего. Для баскетбола.
– О нет! Для мифологии, мой друг.
Такой диалог или дуэт произнесли или спели они, пока молча смотрели друг на друга. Потом она надвинула защитные очки, взяла палки и пошла вниз.
Солнце уже висело низко к гребню гор, солнечный коридор был узок и сужался каждую минуту. По этому коридору она и понеслась, по солнечной дороге среди синих сумерек.
– Подождите! Подождите! – с несомненной ноткой отчаяния закричал вслед Юра и вдруг выпалил: – Я люблю вас!
Эхо услужливо прокатило его слова по всему ущелью, но «светловолосая слаломистка» не слышала их – она была занята трассой.
Юрино признание всю ночь бродило по ущельям Главного Кавказского хребта, и многие парочки слышали волшебные слова и соответственно реагировали, но та, к которой они летели, крепко спала на своей турбазе и улыбалась во сне. Но в ее сны нам проникнуть не удалось, потому что она была иностранной подданной.
Утром на финише трассы гигантского слалома прозвучал радиоголос:
– Внимание! На трассе чайник! Будьте осторожны – на трассе чайник!
В толпе зрителей заволновались.
– Позвольте поинтересоваться – что такое чайник?
– «Чайник» – это неуправляемый лыжник, – пояснил один из спортсменов.
– Как?! – вскричала одна из дам. – Выходит, мы все здесь чайники?
Надо сказать, что все зрители у финиша были на лыжах.
– Конечно, – невозмутимо сказал спортсмен, – вы все чайники, кроме ваших инструкторов.
Мы чайники
Мы чайники
Студенты и начальники
Болтушки и молчальники
Мы чайники-отчайники
Мы только изучальники
Мы только изначальники
Все люди это чайники
Кроме нечайников
На склоне среди флажков слалома появилась фигура «чайника». Она неслась с ужасающей скоростью по прямой, дико подпрыгивала на буграх, но не падала. За плечами фигуры развевалась бурка.
– Это поразительно! Он не падает! – сказала дама из зрителей.
– Самое страшное, это устойчивый чайник, – пояснил спортсмен.
Прошло еще несколько ужасных секунд, и «чайник» в бурке затормозил каким-то немыслимым импровизированным плугом в двух шагах от толпы зрителей. Оказалось, что он выше всех на две головы.
– Я ищу девушку со светлыми волосами, – заявил он.
– Меня? Меня? Должно быть, это я? – светловолосых в толпе оказалось немало.
– Прошу покорно меня извинить, но это не вы, – Юра извинился перед каждой светловолосой. – Я ищу девушку, которая вчера под вечер спустилась с хребта Джермук.
– А-а, – сказал спортсмен. – Так это девушка оттуда, – он показал вниз, куда уходила линия канатной дороги. – Она со спортбазы клуба «Студент».
Юра тут же направил лыжи вниз.
– Погодите! – закричали ему вслед. – Там уже кончается снег!
Но он уже не слышал. Он летел вниз по остаткам снега, почти расплавленного уже весенним солнцем. И дальше по траве, по камням и в самый критический момент схватился за проплывающее над ним кресло канатки и вместе с ним проплыл над пропастью.
(Короче говоря, Юрино движение вниз – это каскад трюков, связанных с лыжами, канаткой, камнями, деревьями и прочим. Все сопровождается темповой или, наоборот, щемящей лирической музыкой.)
На спортбазу «Студент» Юра пришел растерзанный, в обрывках бурки и с обломками лыж.
– Я ищу светловолосую девушку, которая… – сказал он директору базы.
– Это вы взывали ночью с горы? – спросил тот.
– Меня зовут Юрий Арсентьевич Кулич-Куликовский, – представился юноша.
– Она уехала семь минут назад в аэропорт, – сочувственно сказал директор.
Вскрикнув словно весенний сохач, Юра бросился на шоссе.
«Скорая помощь» резко затормозила на крутом вираже горного серпантина. На дороге, простирая руки, стоял гигант.
– Умоляю, – сказал он шоферу.
– Излишне, – сердито сказал тот.
– Я опаздываю… на баскетбол! – вдохновенно соврал Юра. – Сами понимаете, финал, полуфинал!..
– На носилки! – распорядился шофер.
Летное поле большого южного аэродрома. Толпа пассажиров идет к трапу лайнера. Над толпой покачиваются десятка полтора голов. Это возвращается в Москву знаменитая команда «Инженерия».
Другая толпа пассажиров еще ждет посадки за легкими турникетами. В этой толпе рядом стоят Грозняк, Баклажан и наша героиня, светловолосая слаломистка. Грозняк мрачен и молчалив. Композитор, видимо, давно знаком с девушкой. Они оживленно беседуют.
– Много собрали фольклора, Снежана?
– О, я записала за неделю четыре кассеты!
– В горах много музыки.
Снежана улыбнулась.
– Даже больше, чем я ожидала.
Она тихонько просвистела начало темы «Маленький игрок».
Грозняк и Баклажан встрепенулись.
– Откуда вы знаете эту тему?
– Забавная маленькая история, – сказала девушка. – Вчера я полдня карабкалась от Верхнего Кругозора к хребту Джермук…
В это время мимо турникетов по летному полю на бешеной скорости промчалась «Скорая помощь». Задние дверцы ее были открыты, и оттуда торчали внушительные сверхразмерные ноги Юры Кулич-Куликовского.
«Волга» мчалась к лайнеру, в который поднимались баскетболисты.
– Успели, – удовлетворенно сказал шофер.
– Я на вас рапорт подам, – с притворной строгостью сказал врач.
– Я люблю баскетбол, – сокрушенно сказала шофер.
– Я тоже, – вздохнул врач.
Снежана, Грозняк и Баклажан в толпе пассажиров шли к другому лайнеру. Грозняк кипятился.
– Взгляните, сколько игроков! – почти кричал он, показывая на пассажиров. – Ручаюсь, что все они любят баскетбол или хотя бы неравнодушны к нему. А этот мальчишка, которому мать-природа… Мать-природа! Мать-природа! Дары твои бесценны, мать-природа!.. Дала чудный дар баскетбольного роста. Видите ли, не любит баскетбола!
– Жаль, что я поторопилась со спуском, – задумчиво улыбнулась Снежана.
Самолет в полете. Пятнадцать игроков «Инженерии» пьют боржом. Стюардесса подносит боржом и Юре.
– Спасибо, не хочу, – мрачно отказывается он. Поиски светловолосой девушки не увенчались успехом, и он в подавленном состоянии.
– Но ваши все пьют, – говорит стюардесса.
– А я не пью, – рявкает Юра.
Баскетболисты надевают на глаза черные специальные повязки для сна в самолете. Юра сердито заматывает глаза обрывком бурки.
На него давно уже посматривают величественный непроницаемый, как Будда, тренер «Инженерии» Борисопетровский и второй тренер Миша Фролов, эдакий спортивный жук с блуждающей иронической улыбочкой.
– Что же, попробуй, – сквозь зубы говорит Борисопетровский Мише. – Только не охваченных двухметровиков уже не осталось
– Смотря кем он охвачен, Филип Сич, – усмехается Фолов.
– Миша, Миша, брось свои штучки.
Предостережение было сделано вполне формальным тоном, после чего Борисопетровский надел на глаза искусственную ночь, а Фролов небрежной походкой направился к Юре и присел на подлокотник его кресла.
– Ты где играешь, паренек? – ласково спросил он.
– Я играю в горах, – ответил Юра.
– В ереванском «Спартаке», что ли?
– В горах на флейте.
– А ты, я вижу, хохмач. Нам как раз ребята с юморком нужны. Без юмора мы не берем.
– Кто это вы?
– «Инженерия». Слышал такой клуб? Вчера по телеку наш матч со «Студентом» показывали в записи. Мы чемпионы в нашей зоне. Железная команда. Вали к нам, паренек, человеком будешь.
– Должен вас огорчить, любезнейший вербовщик, – сказал Юра, не снимая повязки. – Я как раз валю, но не к вам, а в клуб «Студент».
У Миши Фролова вытянулось лицо, а Юра улыбнулся мечтательный улыбкой и так с мечтательной улыбкой на устах заснул.
Ему снилась эдакая горнолыжно-баскетбольно-музыкальная феерия. На сверкающем снежном склоне скользила светловолосая девушка, а вокруг прыгали баскетболисты. И выше всех прыгал, конечно, Юра Кулич-Куликовский. Одновременно баскетболисты играют на гитарах, трубах и саксофонах. Дирижирует всем этим шоу, конечно, композитор Григорий Баклажан, а его друг, маленький философ, в мегафон читает цитаты из «Критики чистого разума» и «Диалектики природы».
