Павел Черкашин - Электрические методы обогащения. Правдивая история о виртуальных амебах, современном инновационном предпринимательстве и прочей ерунде типа любви и смысла жизни
Глаза боятся – ноги бегают. Неожиданно для себя Санчес нашел множество мест в коде для оптимизации и упрощения. Он нещадно вырезал тысячи строк чужого кода, удалял неимоверные «навороты», которые десятки наемных программистов нагромоздили «на будущее» поверх поражающих своей простотой и продуманностью алгоритмов Гриши и его «стариков», созданных в то время, когда «ИРА» еще жила под его столом в однокомнатной квартире.
«ИРА» от этого только хорошела, как девочка-подросток, прекратившая злоупотреблять чипсами и шоколадками и серьезно занявшаяся спортом. У нее появились четкие осмысленные формы, быстрая реакция, хорошее чистое лицо-интерфейс и задорный нрав.
«Эх, сейчас бы применить эту диету и систему упражнений в “Большом аквариуме”! Вот был бы эффект…» Санчес с горечью наблюдал, как система в руках наемных программистов Lab34 со временем обзаводилась ненужными функциями, косметическими пластырями и диковинными костылями. Вмешиваться он опасался. Видно было, что систему подправляли каждый раз для показа инвесторам или крупным клиентам, но в глубины кода никто залезать не решался, и дальше косметических усовершенствований дело не шло.
«Может, они разрабатывают новую версию? А эту пока просто оставили в покое», – думал Санчес, но найти на доступных ему серверах следов новых разработок он не мог.
Новая, облегченная версия системы, которую Санчес любовно назвал «Иришкой», была при помощи Джоша запущена на всех компьютерах офиса. Санчес населил ее самыми совершенными амебами, какие имелись в его библиотеке, немного разбавил новыми существами, родившимися в болотах «Большого аквариума», – живучими, агрессивными и плодовитыми, не в пример старым «тепличным» видам. В конце концов, именно они помогли Санчесу так хорошо строить портреты людей. Питанием для «Иришки» стала информация, изначально собранная для системы бронирования: данные по отелям и перелетам, экскурсиям и гидам, ссылки на конкурирующие системы в Интернете и открытые источники, новостные ресурсы и вся внутренняя бухгалтерская отчетность…
Неделю система переваривала информацию, строила, разрушала, перекраивала заново сложные многомерные структуры. Санчес решил особо не вмешиваться для чистоты эксперимента. Они с Джошем тратили пару часов в день на отладку системы бронирования, которая была почти готова, потом быстренько проверяли жизнеспособность «Иришки» и сбегали из офиса кататься на мотороллерах. На пляж, в бар, в ночной клуб, к друзьям или просто болтаться без дела в шумной туристической толпе. После напряженных недель работы мозг и молодые мышцы требовали отдыха, веселья, движения.
Show me yours
Через неделю терпение закончилось и программисты, сгорая от любопытства, засели за компьютеры на третьем этаже.
– Show me your naked body, sweetheart![73] – потирая руки, сказал Джош.
Друзья долго ковырялись в сложных, непривычных новых визуальных образах, построенных амебами. Те продолжали роиться, достраивая свои ульи, но в целом на экране вырисовывалась вполне четкая и понятная картина бизнеса. Вот основные потоки клиентов. Источники доходов, сотрудники, конкуренты, подрядчики… Санчес делал все новые и новые запросы, Джош интерпретировал закономерности, объяснял непонятные вещи. Таким сконцентрированным на работе Санчес его раньше никогда не видел.
– Туристический бизнес оказался значительно проще, чем я думал, – с усмешкой сказал Санчес.
– Ага, сам попробуй! Знаешь, сколько здесь всяких дыр. Смотри, как утекает прибыль, стоит только отвернуться… А что это, кстати?
Санчес и сам обратил внимание на сильный ручеек, уходящий куда-то в сторону от вполне крепкого и плотного шара, представляющего основной бизнес. Санчес положил руки на клавиатуру.
– Думаю, Глеб должен это увидеть. – Джош так разволновался, что даже вскочил.
– Погоди, давай проверим…
– Нет, прямо сейчас.
Джош достал телефон и набрал номер. Он сбивался и глотал слова, пытаясь что-то объяснить в трубку про семантические структуры, но только окончательно запутал собеседника. Тем не менее главного он добился – Глеб обещал приехать.
Он смог добраться до офиса только вечером. Был уставшим и злым – чартерный самолет, под завязку набитый туристами, требовал постоянного внимания, телефон не умолкал от вопросов требовательных клиентов. Глеб постоянно отвлекался на звонки и подолгу любезничал в трубку, успокаивая собеседников и меряя своими широкими шагами загроможденное компьютерами помещение.
– Мне только что еще раз подтвердили в гостинице, что завтра же переведут вас в номер с видом на море, как мы и договаривались… Сегодня никак нельзя. Там идет дезинфекция… Нет, у нас не бывает эпидемий. Хорошо, пока не было. Это обычная процедура, тропический климат требует… чтобы… Да, да, конечно! Обязательно перезвоню, у меня другая линия, прошу прощения…
– Алло, алло! Вас не слышно! Кто? А… Конечно, конечно! Сейчас мы все решим! Выезд завтра в семь ноль ноль. Тот же гид, что и сегодня. Да, спасибо. Мне тоже. Конечно-конечно. Сейчас, другая линия.
– Алло! Да, мама, совсем не время. Я тебе перезвоню, ладно? Конечно… Да… Точно, точно. Все, пока! У меня клиент висит на линии.
– Да, это снова я…
Санчес терпеливо ждал, пока шквал звонков уляжется. Джош, пританцовывая от нетерпения и волнения, пытался привлечь внимание Глеба к монитору.
– Ну, показывайте свою «говорящую собачку…» – Наконец Глеб уселся на стул и уперся подбородком, поросшим редкой щетиной, в кулаки.
Через несколько минут, все так же пристально глядя в монитор, он часто заморгал уставшими глазами, как будто хотел использовать двоичный код, чтобы выразить какие-то накипевшие внутри мысли.
В тот же вечер он без объяснения причины уволил бухгалтера и одного из менеджеров по работе с агентствами, которые, собственно, даже не спрашивали о причинах. Вместо добродушного и немного застенчивого босса они увидели жесткого и расчетливого белого дьявола с ледяным сердцем и стальным выражением лица. Мышцы Глеба были напряжены. Вместо клоуна, который все никак не мог придумать, куда ему деть свои длинные ходули, он вдруг стал похож на богомола, готового к молниеносному и смертельному для жертвы прыжку.
Санчес его раньше таким не видел и восхитился скоростью перемены.
Уже затемно, разобравшись с делами в своей конторе, Глеб поднялся на третий этаж. В руках у него была бутылка армянского коньяка, лайм и пластиковые стаканы. Санчес показывал завороженному Джошу «Большой аквариум». Тот смотрел уже совершенно другими глазами на увлечение друга, задавал точные интересные вопросы и рвался за «пульт управления».
Глеб сказал:
– Спасибо, Санчес. Удивил! Это надо обмыть. You are also good boy, Josh![74]
Коньяк был восхитительным. Даже из пластиковых стаканчиков. Но закончился до обидного быстро.
– Я сейчас не в состоянии воспринимать серьезную информацию, спал четыре часа сегодня, веришь? – Глеба после долгого дня быстро развезло.
Уже в дверях он строго заметил:
– Но завтра обязательно покажи, что еще может твоя шайтан-машина! У меня к ней есть пара интересных вопросов.
Он вышел, но тут же снова втиснул в полуоткрытую дверь свою улыбающуюся озорную физиономию.
– Here’s homework for your[75], – произнес он с вдруг с комичным грузинским акцентом. Потом сделал паузу и важно продекларировал: – To be, or not to be, that is the question![76]
Когда дверь за ним закрылась, Джош пьяно вздохнул:
– Скупердяй он все-таки! Мы ему столько денег сэкономили, а он только русским виски угостил. Еще из пластиковых стаканов! Лучше бы зарплату поднял…
Глеб так и не поднял Джошу зарплату, хотя Санчес его об этом осторожно попросил. Но самому Санчесу он помог больше, чем тот мог даже мечтать. За поимку нечистоплотных сотрудников он расплатился сполна…
Клиенты найдут тебя везде
– Ты сейчас занят? – Санчеса застал врасплох звонок Глеба в три часа ночи и такой странный вопрос.
Он сонно потер глаза, включил свет, посмотрел на часы и удивленно ответил:
– Нет, в общем-то…
– Вот и я подумал, что ты все равно не работаешь, делать тебе нечего. Приезжай, надо тебя кое с кем познакомить.
В трубке был слышен пьяный шум бара, но голос Глеба звучал трезво и сосредоточенно.
– Говори, куда ехать, сейчас буду.
За столиком в баре Глеб сидел в компании двух человек. Первый оказался корейцем, которого Санчес уже видел с Глебом раньше. Он пьяно клевал носом, покачиваясь в такт музыке. Второй явно был русским туристом. Выдавал характерный загар а-ля вареный лобстер и пролетарские черты ухоженного лоснящегося лица. Он был уже пожилым, но выглядел моложаво и подтянуто даже в просторных льняных штанах и белой майке. Скромные контуры «Брегета» на запястье могли обмануть только равнодушную официантку. Санчес же сразу оценил часики, глаза его загорелись.
