Дэниел Киз - Таинственная история Билли Миллигана
– Что делаем? – спросил Рейджен.
– Да тут бардак какой-то, – разозлился Артур. – На адвоката-то можно положиться? Два года назад он нас от лагеря не уберег.
– На этот раз он говорит, что мы можем пойти на сделку и признать меньшее преступление, – ответил Аллен. – Насколько я понимаю, если я признаю вину в ограблении аптеки, то меня ждет шоковый приговор, и, возможно, в тюряге вообще сидеть не придется.
– Что это «шоковый приговор»?
– Это значит, что тебя сажают неизвестно насколько, а потом внезапно выпускают на поруки, чтобы ты радовался и больше не нарушал закон.
– Ну, если так, – ответил Артур, – предлагаю последовать совету адвоката. Ведь именно за это мы ему платим.
– Хорошо, – согласился Аллен, – значит, решено. Признаем вину в обмен на условное освобождение.
27 марта 1975 года Уильям Стэнли Миллиган признал вину в ограблении и грабеже с отягчающими обстоятельствами. Через два месяца Аллену стало известно, что шоковый приговор вынесли только за ограбления на придорожных стоянках, но не за менее серьезное преступление. За аптеку ему предстояло отбыть срок от двух до двух с половиной лет. Все были потрясены.
9 июня, после сорока пяти дней пребывания в исправительном учреждении города Мансфилд, Аллена с пятьюдесятью девятью другими заключенными, закованными по парам в наручники, посадили в автобус исправительного учреждения штата Огайо, который должен был отвезти их в тюрьму Лебанона.
Он старался не сталкиваться взглядами с вооруженными охранниками, сидевшими в передней части автобуса, отделенной решеткой. Как он протянет эти два года? Когда автобус подъехал к тюрьме и он увидел забор из колючей проволоки и сторожевые вышки, страх еще больше увеличился. Заключенных строем повели ко входу.
С шипящим звуком открылась первая дверь с дистанционным управлением, потом закрылась – уже за спиной. Аллену вспомнилось шипение Челмера, и в животе от страха словно взорвалась бомба. До второй двери он уже не дошел…
Шипение второй двери услышал Рейджен. Он пригнул голову и поплелся вперед по тюремному корпусу вместе с остальными заключенными. Всё, власть Артура закончилась. Наконец будет править он. В ближайшее время, от двух до пяти лет, ему, и только ему, решать, кто может выходить в пятно. За спиной Рейджена Вадасковинича с грохотом закрылась железная дверь.
Глава семнадцатая
1
Тюрьма в Лебаноне показалась Рейджену лучше исправительной колонии Мэнсфилда. Здание более новое, тут чище и светлее. В первый день он прослушал вводные лекции и правила, описания тюремных обучающих программ и рабочих мест.
Крупный мужик с массивным подбородком и короткой шеей встал и, сложив руки на груди, принялся раскачиваться взад-вперед.
– Так, – начал он. – Я – капитан Лич. Вы че, думаете, что крутые? Ну так теперь вы в моей власти! Вы охреневали на улицах, будете охреневать тут – головы поотрываю. И плевал я на гражданские права, права человека и всякие прочие права. Здесь вы просто мясо. Будете выступать – в порошок сотру…
И это продолжалось минут пятнадцать. Рейджен решил, что мужик пытается поставить их на место силой слова, просто сотрясая воздух.
Но потом он увидел, что и психолог, худенький очкастый блондин, придерживается той же стратегии.
– Отныне вы ничего собой не представляете. Вы теперь просто номера. Никакой другой личности у вас нет. И всем наплевать, кто вы такие и что вы оказались тут. Вы не более чем преступники, осужденные.
И пока блондинчик сыпал оскорблениями, некоторые из недавно заключенных начали негодовать и огрызаться.
– Да ты кто такой говорить такие вещи?
– Че это за дерьмо, чувак?
– Я не номер!
– Мужик, да ты звезданутый!
– Слышь, засунь свою психологию себе в ж..!
Рейджен обратил внимание на то, как заключенные реагируют на оскорбительные заявления, и заподозрил, что психолог нарочно их провоцирует.
– Вот видите? – сказал он, показывая на преступников пальцем. – Посмотрите, что происходит. Вы не пригодны для жизни в обществе, поскольку в напряженных ситуациях не можете себя контролировать. На слова вы реагируете неприкрытой злобой и насилием. Может, теперь вам стало ясно, почему общество предпочло запереть вас в клетке до тех пор, пока вы не научитесь приспосабливаться к окружающим.
Поняв, что психолог преподал им урок, ребята уселись и глупо заулыбались друг другу.
Когда новички выходили из лекционного зала, над ними стали глумиться бывалые заключенные.
– Эй, поглядите! Свежее мясо!
– До встречи, сучки.
– А вон та хорошенькая. Она моя.
– Слышь, ты, я ее первый заметил, эта киска моя.
Рейджен понял, что речь идет о нем, и окинул их холодным взглядом.
Вечером в камере он обсудил ситуацию с Артуром.
– Ты здесь главный, – сказал тот. – Но хотел бы отметить, что все эти шуточки и подколы заключенных просто для того, чтобы выпустить пар. Лишь бы хоть немного посмеяться. И хорошо бы тебе научиться различать, кто просто остряк, а кто может быть опасен.
Рейджен кивнул.
– Именно это я и думаю.
– У меня есть еще одно предложение.
Рейджен слушал с полуулыбкой. Удивительно, что теперь Артур выдвигает предложения, а не отдает приказы.
– Я обратил внимание, что только заключенные в зеленых униформах, то есть врачи – помимо охранников, конечно, – ходят по центральному коридору. Так что когда придет пора выбирать работу, я бы посоветовал выпустить Аллена, чтобы он постарался устроиться в больницу.
– Зачем?
– Эта работа сможет обеспечить нам некоторую безопасность, особенно для детей. В тюрьме медперсонал пользуется уважением, поскольку всякий заключенный понимает, что рано или поздно ему может понадобиться скорая медицинская помощь. Я смогу работать, а общаться будет Аллен.
Рейджен признал, что идея хорошая.
На следующий день, когда охранники принялись расспрашивать новичков об их специализации и опыте работы, Аллен сказал, что хотел бы помогать в тюремной больнице.
– Обучение проходил? – спросил капитан Лич.
Аллен ответил так, как научил его Артур:
– Я служил на военно-морской базе на Великих озерах, там была школа фармацевтов. И работал в лазарете.
Это была не вполне ложь. Артур выучил все это самостоятельно. И он ведь не уверял, что учился на врача.
На следующей неделе доктор Харрис Стейнберг, руководитель медицинской части тюремной больницы, вызвал Миллигана к себе. Шагая по широким коридорам, Аллен обратил внимание на то, что здание тюрьмы похоже на огромного краба с девятью ногами. В центральном крыле находились кабинеты, и через определенные промежутки то в одну, то в другую сторону ответвлялись тюремные корпуса. Пришлось ждать за перегородкой из небьющегося стекла, и Аллен смог понаблюдать за доктором Стейнбергом. Он оказался пожилым, уже седым человеком, румяным и добрым, с мягкой улыбкой. Аллен обратил внимание и на картины на стенах.
