Джон Фаулз - Куколка
О: Странно, но так и было.
В: Стало быть, они хотели, чтоб в образе девственницы ты ублажила чужеземцев? Ничего иного?
О: Так я поняла.
В: То был приказ, не оставлявший выбора?
О: Желанье, коему должна я подчиниться.
В: Что еще было сказано?
О: Ничего…
В: Почему замялась?
О: Припоминаю.
В: И что, ответ прежний?
О: Нет, ничего.
В: Что-то не нравятся мне твои «нет», голуба. Всё недомолвки да загадки. Предостерегаю: не тот случай.
О: Так и со мной говорили загадками, я тоже недоумевала.
В: Его сиятельство тебя отпустили?
О: Да.
В: И до утра вы не виделись?
О: Нет.
В: Ты пошла к себе, затем явился Дик?
О: Я уже спала, когда он пришел.
В: Не думала об том, что завтра придется ублажать другого мужчину?
О: Тогда я жила одним днем, Господи помилуй.
В: Завтра уж скоро. Уверткам конец.
О: Я знаю.
В: Что-нибудь предвещало, что ночью Джонс сбежит?
О: Совсем ничего.
В: Планами он не делился?
О: Мы редко разговаривали.
В: Почему?
О: Вначале он приставал с расспросами, будто ему что-то про меня известно и надобно расплатиться за молчанье.
В: Но ведь так оно и было?
О: Все равно. Еще не нравилось, что он глумится над ущербностью Дика. Сплошь намеки, в простоте ничего не скажет.
В: Ты знала, что мистер Браун тоже вас покинет?
О: Нет.
В: Удивилась?
О: Да нет. Оба свое дело сделали.
В: Ладно. Вот мистер Браун уехал, и вы пустились по бидефордской дороге. Что потом?
О: Въехали в чащобу и добрались до ручья, пересекавшего тропу. Его сиятельство, ехавший первым, остановился и, глянув на слугу, из указательных пальцев сложил крест. В ответ Дик показал вперед, мол, едем не тропой, а мимо водопада взбираемся на холм.
В: Что из сего вывела?
О: Что Дику места знакомы, а его сиятельство их не знает совсем либо не столь хорошо.
В: Были иные знаки?
О: Его сиятельство развел руки, будто что-то измеряя, а Дик показал два пальца. Тогда я не смекнула, а сейчас понимаю — дескать, две мили. Других знаков не было, но оба замерли, глядя друг другу в глаза, словно завороженные. Потом вдруг его сиятельство пришпорил коня и меж деревьев стал взбираться на холм.
В: Тебе ничего не сказал?
О: Ни слова, даже не взглянул. Будто меня не было вовсе.
В: Прежде ты замечала подобный перегляд?
О: Раз-другой, но не столь долгий.
В: Для хозяина и слуги не странно ль?
О: Да, так смотрят дети, играющие в гляделки.
В: Враждебность во взглядах не читалась?
О: Нет. Казалось, идет безмолвный разговор.
В: Хорошо, вы добрались к долине. Джонс ее описал, поэтому рассказывай об привале.
О: Вскоре пришлось спешиться, иначе кони б рухнули. Вдоль ручья Дик вел в поводу нашего жеребца и вьючную лошадь, я шла следом, за мною его сиятельство со своим конем. Стояла тишина, лишь цокали копыта. Примерно через милю Дик вдруг остановился и привязал лошадей к шипастому дереву. По соседству пристроив коня его сиятельства, с вьючной лошади он стал отвязывать большую коробку.
В: Дик остановился по приказу хозяина?
О: Нет, сам, будто лучше знал, что делать.
В: Продолжай.
О: Его сиятельство сказал, что наряд мой негож для свиданья и надо переодеться, ибо мы почти на месте. Нет ли дороги получше? — спросила я. Нет, ответил он и добавил, мол, бояться нечего, никто не причинит мне зла, коль сделаю все как велено. Дик уж открыл коробку, и его сиятельство собственноручно достал одежду.
В: Что там было?
О: Ну, сорочка и юбка, хорошего белого полотна роб с кружевными батистовыми манжетами и розовыми вязками. Чулки со стрелкой, тоже белые. Под стать им туфли. Все новое либо свежевыстиранное.
В: Майский наряд, что ль?
О: Скорее канифасное одеянье крестьянки. Но скроено будто для дамы.
В: Все пришлось впору?
О: Да, почти.
В: Прежде сей наряд не видала?
О: Ни разу.
В: Что потом?
О: Его сиятельство сказал, что сперва надо омыться.
В: Ох ты!
О: Мол, счистить грязь былой жизни. Он показал на мелкую запруду в каменистом русле ручья.
В: И что ж ты?
О: Холодно, говорю. А он — нет, мол, омойся, сей ручей станет твоим Иорданом.
В: Так и сказали, «ручей станет Иорданом»?
О: Именно.
В: Пошутковали?
О: Слышал бы ты сию шутку! Кому как, а мне было не до смеху.
В: И что, омылась?
О: Да кое-как. Глубина по колено, вода холоднющая…
В: Голая?
О: Голая.
В: Его сиятельство смотрели?
О: Нет, отворотился, да и я повернулась спиной.
В: Что дале?
О: На берегу я вытерлась, оделась в новое и села на солнышке, чтоб согреться. Его сиятельство подал мне нож, что с собою носил Дик, и говорит: «Нынче Майский день, вокруг полно боярышника. Ты станешь королевой праздника, только сооруди себе корону».
В: Сказали добродушно?
О: Бросил походя, словно думая об ином. Он смотрел в ту сторону, куда ушел Дик.
В: Когда тот ушел? Еще до твоего купанья?
О: Как только открыл коробку и перевязал лошадей. Потом вскарабкался по косогору и скрылся из виду.
В: Что значит — перевязал?
О: Снял седла, сбрую и удлинил поводы, чтоб кони могли напиться из ручья и пощипать травку.
В: Значит, стоянка обещала быть долгой?
О: Да.
В: Джонса, что за вами подглядывал, не приметила?
О: Об нем и думать забыла, все мысли были об себе, пока я кое-как сплетала венок. Тут вернулся Дик и подал его сиятельству знак.
В: Такой, верно?
О: Нет, иной.
В: Джонс уверяет — такой.
