Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 7 2011)
Потому что если филология — это «служба понимания», то написать книгу «Рунет: сотворенные кумиры» мог только человек с настоящим филологическим чутьем. Юлия Идлис владеет искусством читать — блоги и полемики, оговорки и жесты, интонации и сплетни, статусы и рейтинги — и на основе такого чтения понимать вот этого, неповторимого человека, о котором можно найти столько разнообразных и противоречивых фактов, частью вошедших в новую историю, частью выдуманных врагами, частью — выдуманных им самим.
Лучше всего Юлии Идлис удалось «прочитать» Максима Кононенко (в ЖЖ — mrparker). Это наиболее скомпрометированный герой книги, которого даже такие вложения в общественную и медиареальность современности, как создание премии за лучший блог года и анекдотического проекта о Путине, не спасают от серьезных обвинений, суть которых в деликатном варианте можно свести к обвинению в беспринципности. И вот этот одиозный Паркер предстает благодаря Идлис многомерной, человечески понятной, идейно привлекательной, а главное — абсолютно непротиворечивой, цельной личностью. Идлис выдвигает и отстаивает свой взгляд на героя — человека, которому «жена, дети и рыбалка» важнее, принципиальнее любых «священных коров»: политических убеждений, неприкосновенных тем, признанных авторитетов. Дочитав о Паркере до конца, ты глубоко понимаешь и принимаешь заявление, которое в начале главы звучит громким и пустым: «mrparker — символ и квинтэссенция интернета по-русски: хамоватый, кривоватый и вообще раздражает, но без него никуда».
Потому что вот такой герой, сам себя определяющий как «идиота» и «морального урода», — настоящее выражение действительной свободы блогосферы, научившей нас, по выражению Идлис, «говорить о политике, экономике, бизнесе, искусстве, любви и жизни запросто, без придыхания», избавившей от мании «заглавных букв». Абсолютная свобода и есть беспринципность, она невозможна, если чувствуешь обязательства перед чем-то, кроме себя. Свободному блогеру нельзя навязать никакого принципа, никакой позиции, для него нет — общего, есть только частное и свое.
Тут хитрость. Говоря о себе как «идиоте» и «моральном уроде», Паркер транслирует предсказуемую реакцию со стороны. Сам по себе, вне навязанных ожиданий, он умный, последовательный и справедливый. Разве не умен, не последователен и не справедлив его манифест «антимолодежного неполитического» «движения против движения» (приведен в книге)? Такой манифест мог написать только человек, едва ли не с интеллигентской болью выдавший в интервью: «Люди не думают, им удобно не думать. Потому что никто вокруг не занимается никакой полемикой, а просто декларирует постулаты». Ну а когда Идлис с ловкостью литератора вверстывает под финал историю знакомства Паркера с женой и его посты о семейных заботах, мы в Паркера уже почти влюблены.
Восемь концептуальных портретов известных блогеров: «маленький принц» Верочка Полозкова, «интенсивный» блогер Линор Горалик, гений сбора и обработки информации Антон Носик, гений массовой коммуникации и экспериментатор Артемий Лебедев, сам себе СМИ Рустем Адагамов, счастливый литератор Марта Кетро, недобрый повар Сталик Ханкишиев и неуловимый провокатор Максим Кононенко — становятся поводом к разговору об истории, социальных законах и техниках успеха в ЖЖ. И тут нет подтасовки. Ведь четверо из пяти «мужских» персонажей книги — первопроходцы русскоязычного Интернета, авторы первых постов, игр, стилей и экспериментов в блогах, позже подхваченных массами, а три «женских» персонажа — три писательских биографии, состоявшиеся благодаря ЖЖ.
Но книга Идлис ценна не только как руководство по блогу — а как путеводитель по жизни. В «Сотворенных кумирах» есть смысл, не заложенный автором, едва уловленный им и в то же время очень явно звучащий. Именно этот смысл роднит журналистское исследование Идлис с запущенным в конце прошлого года театральным проектом «Человек.doc».
Чем, собственно, эта книга не документальная драматургия? Как doc-драматург, Идлис взяла интервью у социально значимых героев, опубликовала его с сохранением оттенков оригинала — пауз и хохота, теребления очков и раздосадованных взглядов, — только перестроила так, чтобы выпуклей воспринималась идея, специфика персонажа. Но главное совпадение проектов Идлис и театра «Практика» — не в технике, а в патетике, в том самом мессидже, который настойчиво выспрашивает Идлис в конце каждого интервью. Подобно иным героям «Человека.doc» — китаеведу и создателю клубной чайной культуры в Москве Брониславу Виногродскому, арт-провокатору Олегу Кулику, композитору и эссеисту Владимиру Мартынову, «сотворенные кумиры» Идлис излучают мощный призыв работать с реальностью, расширяя наше представление о возможностях такой работы, вообще — о шансах и свободе, которые дает не идеальная, не будущая, а вот теперешняя наша, кривоватая, неясная, очень частная и неповторимая жизнь. Автор не раз подчеркивает работоспособность своих героев, но дело не столько в том, чтобы пахать две трети суток, как машина (Идлис сравнивает успешных блогеров со «сверхмощным процессором»), сколько в одушевляющем это напряжение интересе к жизни, «включенности» в сегодняшний день. Характерно, что все герои книги, творчески опережаяреальность и существующие установки сознания, не встают в оппозицию ходу вещей. Невидимо, помимо топорных политических рычагов и социальных катаклизмов, эти люди изменили нашу реальность: сделали ее более просторной, разнообразной, живой — вдохновляющей.
О. В. Б е с п а л о в. Символическое и дословное в искусстве ХХ века. М., «Памятники исторической мысли», 2010, 238 стр.
Книга Олега Беспалова, специалиста в области эстетики и философии искусства, ведущего научного сотрудника Института теории и истории изобразительных искусств, посвящена анализу художественного символа на материале живописи, кино, литературы, театра, музыки и танца. Подлинность символа связывается Беспаловым с присутствием в нем «до-словного» начала — то есть того, что лежит между, за, вне слов и знаков культуры вообще, того, что является неосознаваемой и часто незамечаемой средой человеческого бытия. Автор делает попытку проследить восстановление дословного у Василия Кандинского, Александра Сокурова, Андрея Тарковского, Франца Кафки, Игоря Стравинского, Антона Веберна и других художников Новейшего времени.
Анализировать эту книгу (вполне встраивающуюся в ряд интересных семиологических работ) — сложно. В первую очередь потому, что сам О. Беспалов работает на территории интуитивного, пытаясь идентифицировать и распознать то, чему сам не может дать точных определений. «Дословное», которому посвящена книга, для него — эхо, аура, «его трудно впрямую осязать, но оно непреложно». Поэтому книга из области научного плавно дрейфует в сторону мистического. Тем более что в самом искусстве божественное, сакральное и упорядоченное, логическое сосуществуют.
Е л е н а Л а п ш и н а. Всякое дыхание. М., «Центр современной литературы», 2010, 60 стр. (Серия «Русский Гулливер»).
Четвертая книга стихов Елены Лапшиной (в 2005 году вышла книжка в соавторстве с Ольгой Ивановой, в 2006-м — дебютная в издательстве «Летний сад», в 2009-м — в издательстве Союза писателей Москвы) имела перед первыми тремя то преимущество, что распространялась в некоторых магазинах. Лапшину в литературном процессе не очень-то заметно — хотя она лауреат международного конкурса духовной поэзии «Псалмопевец», и на сборных вечерах выступала, и вот есть книги. Но все это пока не создало, кажется, цельного впечатления о ее поэзии, а значит, не сформировало и ее постоянного читателя.
А это жаль — потому что это стихи, в точном, не эстрадном, не коммерческом смысле рассчитанные на читателя, легко входящие в повседневный строй жизни, одушевляющие заботы и утешающие в тяготах. То есть действующие как хорошая духовная литература.
Современному читателю скажешь: «религиозная», «духовная» — в ответ ироническая мина. Так и уважаемый критик Андрей Степанов написал в рецензии для последнего «Нацбеста»: «...вся современная русская литература об этом — как стать выше окружающих. Только у большинства авторов это значит стать „богаче”, „круче”, „известней”, а тут, извините, — „духовней”». Большинству светских деятелей кажется, что разговор о духовности — выпендреж и говорить о ней даже стыднее, чем о «богатстве» и «крутости». Потому что крутыми мечтают стать простые нормальные люди, а духовными, мол, — истерики и гордецы. И надо сказать, иная религиозная риторика дает повод так думать.
Вот почему важно прочитать стихи Елены Лапшиной. Они смиренны, молитвенны, символичны — «извините, „духовны”» — и в то же время просты, детальны, теплы — «нормальны».
