Путь служанки - Мо Чжоу
– …В ночи небес сияет чайник яшмы, а здесь резвятся рыбы и дракон. Лишь снегом укрытые ивы, золоченые нити да рой мотыльков летает кругом, всюду смех, улыбки, но аромат ускользает, как сон, – эти строки внезапно всплыли в памяти Хунли, словно их принес весенний ветер. Они всколыхнули ровную гладь его обычно равнодушного сердца. – Я в толпе искал и искал неустанно. Но, внезапно обернувшись, увидел. Вот ты здесь, средь угасших огней, предстала.
Свет ламп освещал как саму Инло, так и желтую шелковую ткань в ее руках. Она слегка улыбнулась Хунли, а затем сбросила шелк. И когда легкая невесомая ткань почти достигла пола, ее что-то остановило, будто бы под слоем шелка неожиданно оказалось что-то еще. Инло наклонилась и сдернула ткань, явив всем присутствующим искусно сделанную глазурованную пагоду.
Послышалось всеобщее изумление. Но благородную супругу Хуэй этим было не впечатлить. Поигрывая своими накладными ногтями из черепашьего панциря, она холодно заметила:
– Тоже мне редкость! Обычная ловкость рук. Заранее припрятала в рукаве эту пагоду, а пока все смотрели на шелк, быстро достала.
Супруга Чунь нахмурилась.
– Постойте, а где же реликвия-шарира? – Из всех присутствующих у нее было самое острое зрение.
Тут все увидели, что вершина пагоды была пуста.
Вещь, которая должна была ее украшать, матушка государя искала очень долго. Она была ценнее любого сокровища. Разве можно было ее потерять?
– Нет нужды тревожиться, – с обычным спокойствием ответила Инло, улыбаясь всем собравшимся. – Я побоялась, что оплошаю, когда буду нести ее, вот и припрятала в другом месте.
Налань Чуньсюэ тут же улыбнулась, лицом она очень походила на спокойную, добродетельную императрицу:
– Ну и где же теперь драгоценная шарира?
Инло тотчас перевела на нее взгляд:
– А разве не у вас?
Старшая наложница Шу мгновенно переменилась в лице.
– Что за глупости! – возмутилась она и легонько ущипнула себя, чтобы вернуть самообладание. – Откуда ей у меня взяться?
– Я вовсе не на ловкость рук надеюсь. Я силой мысли предметы двигаю, – ответила Инло и приблизилась к ней. – Можете не верить. Но сейчас я покажу вам, где шарира.
Налань Чуньсюэ выглядела заметно взволнованной, а увидев, как девушка приближается к ней, запаниковала и невольно сжала левый рукав.
Разве могла эта маленькая оплошность укрыться от пристального взгляда Вэй Инло? Она тут же схватила наложницу за рукав и, несмотря на сопротивление, быстро выудила маленький мешочек для благовоний.
– Нахалка! – выкрикнула Налань Чуньсюэ то ли от злости, то ли от страха. Лицо ее сделалось бледным.
Инло раскрыла мешочек, достала оттуда маленькую шариру, продемонстрировала всем буддийскую реликвию:
– А я вам что говорила? – улыбнулась она всем присутствующим.
Все были в восторге от представления, послышались бурные рукоплескания. Минъюй и Чжэньчжу, стоящие подле императрицы, выдохнули с облегчением, Чжэньчжу и вовсе едва не упала.
– Смотри не оплошай. И так едва выкрутились, – шепнула ей Минъюй.
Инло достала из-за пояса золотые ножницы, в несколько движений изрезала желтый шелк и подкинула его в воздух. Желтые кусочки ткани взлетели, точно снежинки, и, опустившись на пол, образовали слова «Тысячи лет жизни» [110].
Это было прекрасным завершением празднества.
Все присутствующие были чрезвычайно довольны и не скупились на радостные крики. А Налань Чуньсюэ уныло поплелась к благородной супруге Хуэй, намереваясь дать ей объяснения. Но встретила лишь ее ледяной тон:
– Шанс ты получила. В ответ ничего не сделала. Даже с мелочью такой не справилась. Ступай отсюда!
Налань Чуньсюэ мрачно потупила голову.
«Я обидела императрицу, да еще и благородную супругу Хуэй подвела. Тогда остается только… – думала она. – Государю ведь по нраву пришелся мой подарок. Наверняка он позовет меня сегодня ночью. Этим точно надо воспользоваться!»
Пока она размышляла над этим, ее горящий надеждой взор был устремлен на Хунли.
Вот только она совсем не замечала, что, пока она смотрела на императора, кое-кто другой, не отрываясь, смотрел на нее саму.
– Инло! – воскликнули Минъюй и Чжэньчжу.
Минъюй, поколебавшись немного, неловко выдавила:
– Благодарю тебя… за этот раз.
– Нет нужды, – ответила Вэй Инло. Она посмотрела куда-то в сторону и, улыбнувшись, сказала: – Вы как раз кстати, мне понадобится ваша помощь кое в чем…
Глава 61
Фея-небожительница
Представление удалось на славу. Сегодня был день рождения Сына Неба, за работой слуг особо не следили. Их отпустили посмотреть фейерверк и тем самым разделить радость с виновником торжества.
Вот только теперь-то они почему болтались снаружи? Фейерверк уже давно отгремел.
– Что такое? Что вы тут шатаетесь? – закричал шедший впереди императорской процессии Ли Юй на толпу служанок и евнухов, которые едва не сшибли их с ног. – Совсем правила позабыли? Куда вы так летите?
На улице было слишком темно, у них на всех был только один фонарь, который служил им единственным источником света. Теперь же, увидев, с кем они только что столкнулись, каждый побледнел от страха. Все они поспешили опуститься на колени, умоляя о прощении.
– Спроси, что там произошло, – наклонился Хунли. – Они все из дворца Чанчунь выбегали.
– Отвечайте! – рявкнул Ли Юй. – Что случилось?
Все перепуганно косились друг на друга, лишь одна служанка набралась смелости:
– Управляющий Ли, говорят, что во время фейерверка на дворец Чанчунь упала звезда. Сейчас все бегут туда, чтобы поглядеть на фею-небожительницу!
Ли Юй усмехнулся:
– Вы будто вчера родились, во всякие небылицы верите! Как погляжу, это не фея с небес спустилась, а вы совсем разум потеряли!
– Ли Юй! – внезапно приказал Хунли. – Идем во дворец Чанчунь.
Ли Юй на мгновение опешил, а потом быстро приказал слугам:
– Слышали? Меняем направление! Идем во дворец Чанчунь!
Вся процессия развернулась. Теперь император, собиравшийся было осчастливить этой ночью старшую наложницу Шу, направился во дворец Чанчунь.
Рассеянно постукивая пальцами по подлокотнику сиденья, Хунли и сам не понимал, что надеялся там увидеть. При одном лишь упоминании феи-небожительницы перед его глазами всплыла та хрупкая фигурка в красном, в голове снова зазвучали строки сунского поэта…
Хоть на дворе и стояла глубокая ночь, дворец Чанчунь сиял, как в полдень.
Доносилась музыка.
В противовес великолепию и торжественности гремевших на празднестве западных инструментов, эта мелодия оставляла послевкусие спокойствия и уединенности, будто звучала для одного только Хунли.
– Стойте, – приказал император. – Дальше я сам.
Императорская процессия остановилась, Хунли, не без помощи Ли Юя, спешился, а затем в полном одиночестве вошел во дворец. Его высокий статус не позволял ему обходиться без сопровождения прислуги. Но поскольку он отдал приказ, Ли Юю и остальным оставалось лишь беспрекословно подчиниться и наблюдать издалека.
По всему двору были развешаны белые фонари, напоминавшие маленькие лунные диски, застрявшие в ветвях цветущего османтуса.
В лучах лунного света кружилась фея-небожительница.
Сначала Хунли показалось, что зрение его подвело, ведь перед ним явно была фея реки Ло, сошедшая с картины, подаренной императрицей. Ее широкие рукава кружились и развевались, пока небожительница танцевала.
