Михаил Камалеев - Ни капли невинности. Хроника стремительной молодости.
Надеюсь, Ваня все-таки купил билет, и я не поеду один.
С Ванькой мы столкнулись случайно, на “Комсомольской”. Я, сдав все свои вещи в камеру хранения, спешил доделать кое-какие дела, а он наоборот шел на Казанский, хотел купить билет. Потянуло, понимаешь, на родину. До этого дня мы не виделись года три. Примерно раз в полгода обменивались е-мэйлами, и не более того.
Мы учились в одной школе, он на два года младше. Можно даже с натяжкой сказать, что мы дружили. Впрочем, так оно и было.
Ваня из тех, кого даже такие циники как я называют “умницами”. Я искренне уважаю его и считаю своим другом.
Не скажу, что мы кинулись друг другу в объятия, но, пройдя всего пару метров после того, как увидел его, я обернулся. Он стоял и улыбаясь смотрел на меня. Мы пару минут поболтали, я оставил свой телефон и попросил позвонить, если он все же сможет взять билет.
Ваня не позвонил и теперь я сидел в вагоне, тупо глядя на перрон, и рисовал себе мрачные картины одинокого путешествия за тысячу километров от Москвы в компании тупых торгашей-алкоголиков. Картина не радовала.
Поезд тронулся, проводница проверила билеты, собрала мзду за постель и удалилась охранять котел с кипятком. Я достал плейер, включил Oasis, и с головой окунулся в “Орфографию” Быкова.
Кто-то тронул меня за плечо. Я надменно поднял глаза. Ванька! Он все-таки едет в этом долбанном поезде! Йес! Я не одинок!
Нам повезло: у меня было верхнее боковое место, а нижнее пока никто не занял. Поэтому мы спокойно разместились напротив друг друга, и я оперативно извлек из сумки свои скромные пивные запасы. До самой Рязани болтали о всяком, вспоминали школу, общих знакомых, учителей, пару раз прерываясь на поход в вагон-ресторан за очередной “последней”.
Вагон-ресторан в нашем фирменном поезде – это особая история с бесконечным продолжением. Вечно нетрезвые официанты, вечно путающие заказы, вечное отсутствие сдачи, вечно занятые столики, и бесконечные запасы холодного пива, которое, правда, приходится ждать целую вечность!
Стоянка в Рязани – 20 минут. Можно многое успеть, было бы желание. Нетерпеливых, страждущих и просто желающих всегда накапливается довольно много. Сигареты, семечки, минеральная вода, сушеная рыба, орешки, грибы, картошка вареная, фисташки, картошка жареная, фрукты, мороженое и пиво, пиво, пиво, пиво… У меня есть глубочайшее убеждение, что вездесущих бабушек с корзиночками, снующих туда-сюда по перрону, скрыто поддерживает компания “Балтика”.
– Бабуль, пиво есть?
– Конечно, сынок, конечно. Вот, “Балтика”, “троечка”.
– А другое какое-нибудь?
– Конечно, внучек, есть. Вот, “семерочка”.
– Так. А еще какое есть?
– Ну вот “девятка”…
– Бабуль, а ДРУГОЕ пиво есть?
– А чем тебе это не пиво?! – искренне удивляется она, в нетерпении переминаясь на месте. Не повезло бабке – нарвалась на привередливых.
– А Stella Artois есть? – добивает бабку своим эстетством Ваня.
До бабкиного мозга доходит только слово “есть”. Она уже почти в истерике:
– Ой, господи… Берете пиво, нет? Есть, говорю, пиво, есть же! Вот “троечка”, “семерка”, “девятка”. Какое вам?
– Ладно, фиг с тобой, бабка. Давай уж какого-нибудь…
Вернувшись на свои места, обнаруживаем нерадостное для себя появление соседки. Она, поджав губы, сухо здоровается. Этой тоже не повезло: соседи молодые, поболтать не с кем. Эх, а нам то как не повезло… Лично я всегда теряюсь, когда со мной в поездах начинают разговаривать незнакомые люди. Зачем? В чем я перед ними провинился? Мне совершенно неинтересно, зачем они едут куда-то там. Для меня вот даже их имя-отчество уже лишняя информация. Нет же, обязательно надо что-нибудь мне рассказать про своих неразумных детей, постарше меня раза в полтора, которые деньги “канчивают” на какой-то там “боумблинг”, засранцы! Нет, чтобы на дачу съездить в единственный свой выходной!
Спасает нас неизбежный “call of nature”. По дороге в туалет, в самом конце вагона мы обнаруживаем совершенно пустое купе, размещаемся там. Интеллигентно подваливаю на всякий случай к проводнице:
– Простите, вопрос у меня к Вам. Не разрешите ли Вы нам временно занять последнее купе. Мы с приятелем встретились, не виделись несколько лет. Хочется поболтать, а места больше нет удачного, – улыбаюсь самой своей детской улыбкой.
Проводница хмурится, но вижу, что больше для порядка, чем на самом деле.
– Ох, молодежь! Все вам неймется! Ладно уж, сидите, только не напивайтесь и это… – Мисс Неприступность тушуется – это…, бутылки в пакетик сложите, ладно? Там поставите потом около мусорного бака.
Сделка состоялась! Да здравствует отечественная стекольная промышленность!:-)
Вскоре наше мирное пивопитие все-таки нарушили. Все та же проводница привела двух девушек – как бы так помягче выразиться? – весьма нерадующей взгляд наружности. Девочки ехали в населенный пункт с непонятным даже с третьего раза названием. Их как-то звали. На этом наше с ними общение закончилось. Их с нами – нет. Впрочем, ненадолго. После того, как мы проигнорировали пару их вопросов, на нас, по всей видимости, был повешен ярлык “ути-пути, фифы московские”. Чего мы, в принципе, и добивались.
Но буквально минут через двадцать девушки вновь привлекли наше внимание. На этот раз всерьез и надолго. Как раз, когда плейер вливал в наши уши “The Girl in the Dirty Shirt”, девушки вернулись из курилки в компании двух потрясающих воображение молодых людей. Один был пьян настолько, что полез целоваться к собственному другу. Впрочем, возможно, все так и должно было быть. Другой был одет в ярко-красную футболку с надписью “I love my penis!” поверх свитера, а на спине носил внушительных размеров рюкзак, который ни разу не снял. Этот тоже слушал плейер. При этом одновременно клеил девушек. Сразу обеих. Потому что его друг уснул еще до того, как ему в довольно агрессивной форме было отказано в поцелуе: “Пошел на х…, му…к!” Девушек клеили в такой же форме, используя ту же лексику. Вот кому бы преподавать в “пикаперской” школе!!!
– Девчонки, бля, а хотите, я вам сейчас поставлю ох…ый джаз?
Результат меня потряс! Девочки согласились, причем с такой неподдельной радостью!
Ваня, от души повеселившись над неожиданно победоносной тактикой, шепнул мне на ухо:
– Представляешь, мы бы сейчас им ляпнули: “Девчонки, на, а мы вам счас врубим невъе…ый брит-поп!” И все – девки наши! Все просто, оказывается!
С периодичностью раз в пятнадцать минут (после очередной бутылки) вся компания выходила покурить. Часа за полтора они выпили пива примерно столько же, сколько мы с Ваней за всю дорогу. По мере увеличения промилле в крови, увеличивался и уровень децибел, издаваемых их глотками и наушниками. Кроме того, к всеобщей радости из коматозного состояния вышел любитель однополых поцелуев. Первое, что он сделал, очнувшись, – потянулся за пивной бутылкой. Сделал внушительный глоток, и радостно известил общественность, что он “пошел поссать”. Пытаясь встать, он оперся рукой, в которой держал бутылку, о верхнюю полку так, что облил пивом голову рядом сидящей девушки. Начались вопли, визги, рукоприкладство. В конечном итоге она вскочила и выбежала в туалет. Ее подруга рванула следом. Джентльмены, видимо, собираясь загладить свою вину, поспешили туда же.
Едва мы с Ваней облегченно вздохнули, радуясь внезапному избавлению от шумных соседей, как тут же высшие силы в очередной раз преподнесли нам урок, что, мол, не стоит решать за них, что и как будет дальше. Высшие силы явились в лице проводницы и представителей общественности – двух пенсионерок-активисток из соседнего купе. Нас обвинили в нарушении порядка, асоциальном поведении, усомнились в наших интеллектуальных способностях. А одна из дам заявила, что “где, мол, такое видано, чтобы по ночам сидеть с нечищеными зубами, и вообще – у меня режим, а уже первый час!” На что я резонно ответил, что у меня тоже режим, и раньше двух я спать никогда не ложусь. А потом мило поинтересовался, уж не “Теорию коммунистического образа жизни” ли она преподавала перед выходом на пенсию. Дама захлебнулась в собственной слюне, закашлялась и просипела, что она “будет жаловаться”! Вторая же, держась за сердце, завопила: “Вот именно такие и научили моего Сереженьку курить!!!”
Нужно отдать должное проводнице, которая, памятуя о ждущем ее возле мусорного бака гонораре, разрулила ситуацию лучшим образом: она отправила пенсионерок спать, пообещав “разобраться и наказать по всей строгости закона”. Затем шепотом пообещала нам, что все будет нормально, а вслух произнесла:
– Еще одна жалоба от пассажиров – вызову начальника поезда! Женщины, свидетелями будете?
Пенсионерки испуганно выглянули из своей обители и запричитали, что, мол, “может, как-нибудь так обойдемся, без начальника?” Что “мальчики, наверно, все и так поняли, и больше не будут, правда, мальчики?”
Проводница подмигнула нам, и ушла в тамбур, “мочить в сортире” настоящих виновников.
