Михаил Камалеев - Ни капли невинности. Хроника стремительной молодости.
Вообще, я и Торин – тот еще дуэт. Колоритнее не придумаешь. Холерик и флегматик. Пламя и лед. Лирик и физик. А еще учтите, что тогда Женька весил ровно в два раза больше меня. 48 против 96. Да, именно 48. Торин даже хотел подарить мне якорь на день рождения, чтобы меня ветром не мотало. Но передумал, грамотно рассудив, что таскать его за мной будет абсолютно некому. И подарил компас.
Торин пошел топиться из-за неразделенной любви. И еще из-за того, что отец отказался покупать ему компьютер. Причину же моей депрессии не смог найти даже супер-пупер-психотерапевт, которого оперативно наняли мои родители, едва увидев свое чадо с длинными волосами, заплетенными в косички, и с черным лаком на ногтях. Блин, даже не дали закончить примерку школьного платья моей сестры!
– Миша, Вы любите своих родителей?
– Да. Люблю.
– Все, что Вы делаете, Вы делаете для того, чтобы их обидеть?
– Нет. Зачем?
– А тогда зачем Вы это делаете?
Господи, ну как объяснить этому розовощекому пухляку, что в провинциальном городе совершенно нечем заняться такому, как я??! Мальчику инопланетного происхождения, умеющему творить чудеса. Да здесь даже фонтанов подходящих нет, чтобы утопиться!
Первый объект – возле ЦУМа – был единодушно отвергнут из-за слишком большого скопления людей вокруг. Ведь обязательно же кто-нибудь полезет спасать. Сволочи, не дадут спокойно умереть! Развелось героев вокруг – утопиться негде!
Диман, которого мы взяли с собой, чтобы “подержал рюкзаки, пока мы топиться будем”, так и сказал:
– Ни хрена! Тут не то, что утопиться, тут посрать спокойно не дадут. Советами замучают!
Действительно, он прав. К тому же мелко – по колено всего-навсего. Тем не менее, мы с Женькой все же полезли. Так – прорепетировать. “Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка”:-).
Наше мирное плескание в довольно-таки вонючих водах самого центрального фонтана родного города, как ни странно, парализовало его жизнедеятельность. Города, конечно, а не фонтана. Люди, проходящие мимо, стоящие на остановках, продавцы в близлежащих киосках, водители и пассажиры проезжающих мимо автомобилей и автобусов – все! – уставились на нас так, как, наверное, не стали бы пялиться даже если бы разверзлись небеса и в этот фонтан спустилась вся двенадцатичисленная апостольская братва. Эка невидаль – инопланетяне! А тут…
– Панки, панки… – пронеслось в толпе.
– Епты, город нормальным стал – панки завелись…
– Пацаны, вам не холодно?
– Слышь, Колян, у нас в Ульяновске, оказывается, панки есть…
Психологи утверждают, что все, что недоступно (неизвестно, непонятно и т.д.) человеческому мозгу – отвергается. Типа “не может такого быть”! А если неизвестно, но на что-то похоже, то это “неизвестно” отождествляется с этим “похоже”… Короче, прогрессивность нашего города в 1996 году от Р. Х. дальше сдохнувших в начале восьмидесятых панков не продвинулась. Viva la Ulyanovsk!! Foreva na fig!!!
Единственными нарушителями покоя на замершей улице Гончарова остались какие-то люди, вальяжными походками, вразвалочку, вдруг задвигавшиеся в нашу сторону. Вроде люди как люди, ан нет: на плечах такие вальяжные носят серенькие погончики. Милиция это называется.
– Менты, – сухо констатировал Диман.
Интересно, какую статью и какого кодекса нам бы инкриминировали, если бы у нас не было одного стратегического преимущества перед представителями власти с дубинкой? Преимущество простое. Как и все мелкие нарушители, мы умеем быстро бегать. В отличие от товарищей в сером.
– Адьос, амигос! – проорал я. – Буэна виста!! До скорых встреч!!!
– Че Гевара жив! – воодушевившись испаноязычностью, проорал Торин.
– Пошли все на х…! – проорал Диман. Логично сказано.:-) Доступно для широких масс!
Изобилием фонтанов, тем более – работающих, родной город Гончарова, к счастью, похвастаться не может. Иначе рассказ о нашем несостоявшемся утоплении растянулся бы страниц эдак на тридцать. Оно вам надо? Мне вот, например, уже надоело.:-)
Объект под порядковым номером 2 – возле мемориального центра какого-то видного революционного деятеля – на удивление, оказался не занят многочисленной детворой, активно собирающей монетки со дна. Еще более странным оказалось и то, что все дно, выложенное дебильного цвета плиточкой, было щедро усыпано металлическими дензнаками.
– Пива хочешь? – спросил меня Торин.
– И сигареты тоже кончились, – бодро констатировал Диман, легонько подталкивая меня к краю.
Секунд через десять я уже ползал по скользкой илистой поверхности на коленях, таращил глаза как белочка из известного анекдота, и сгребал ладонями самые разные монетки. Желтые и белые, большие и маленькие, американские, испанские и еще чьи-то – чуть ли не с Анджелой Дэвис… Испанские, кстати, с дырками посередине.
Торин тоже спрыгнул в воду и почти сразу же зацепился развязавшимся шнурком за какой-то арматурный штырь, торчавший из дна.
– Дебилы, – ворчал он, выныривая на поверхность. – Дегенераты, придурки! Заработка лишают!…
Диман оперативно разделял всю добычу на полезную и не очень. Полезная – это ни во что не конвертируемые родные рубли. Которые, впрочем, в ближайшем киоске нам с некоторым неудовольствием превратили во вполне осязаемые булькающие бутылки и шуршащие пока нетронутым целлофаном сигаретные пачки. Разразившаяся тем летом эпидемия потребительского патриотизма (“Покупай российское!”) не смогла заставить нас купить ни воняющие каким-то лошадиным дерьмом “Союз-Аполлон”, ни бьющие все рекорды продаж “Петр 1”. Курили “Winston”… Ну что поделаешь – бедные студенты!:-)
Торин, еле отдышавшись от пережитого стресса, с сожалением рассматривал свой искалеченный шнурок от нефиговых таких военных ботинок.
– П…ц, – сказал он. Точнее не скажешь. Придется теперь мотаться по всему центру, искать приемлемую пару шнурков. Торин в таких вопросах щепетилен до занудства…
Мелочи набралось порядочно. Хватило и на шнурки, и на сигареты, и на пиво, и даже не по одному разу. Жизнь иногда бывает весьма неплоха. Правда, чтобы понять это, нужно на один шаг приблизить ее окончание. Странно.
– Так я не понял: тут кактусы нигде не продаются, что ли? – никак не может уняться Торин, тщетно пытаясь найти среди хлама, завалившего кухню, хотя бы одну неоткрытую банку пива. Ну на крайний случай – недопитую.
– Жень, блин! Успокойся! На фиг тебе кактусы?
– Нда, блин… Придется в “Гринпис” телеграмму отправлять. Раз в жизни захочешь проявить заботу о природе… Так нет же – не дадут!!!
Ха, в тот “банно-фонтанный” день мы тоже ходили отправлять телеграмму.
Не знаю, много ли придурков приходит каждый день на ульяновский Главпочтамт, чтобы отправить телеграмму “на деревню дедушке”… Однако тетушка, принимающая бланки, исписанные корявыми почерками сограждан, очень спокойно и на удивление вежливо ответила, что, мол, “не дойдет телеграмма”. На наше приторно-издевательское “Почему??”, она так же спокойно и так же вежливо ответила, что, мол, “адрес получателя указан неверно”…
При этом выражение лица тетушки, украшенное весьма милой улыбкой, очень напоминало преувеличенно снисходительные физиономии сотрудниц ЗАГСов, которых показывают по телевидению в моменты, когда они отказывают геям в регистрации браков. “Согласно законодательству, мы не имеем права регистрировать однополые браки, бла-бла-бла…”
Констатировав неудачу, мы развернулись и, хлюпая непросохшими ботинками, двинулись к выходу.
Могли ли мы тогда подумать, что всего через восемь лет…
Ё-моё!!! Мерный ход моих элегических воспоминаний резко обрывается: я вспоминаю, что завтра понедельник, а сегодня в 17.12 с Казанского вокзала отправляется поезд в Ульяновск, на который у меня куплен билет!!!
Когда ты понимаешь, что меньше чем за четыре часа тебе нужно преодолеть маршрут “Речной вокзал – Нахимовский проспект – Перово – Комсомольская”, при этом в зеркале видишь нечто серо-зеленое с взъерошенными волосами, и не можешь вспомнить, когда последний раз брился, ты моментально превращаешься в главного героя остросюжетного action-movie. Ближе всего “Крепкий орешек – 3”…
Черт, где здесь аспирин??!!
@@@
Первое, о чем я вспомнил, заняв-таки свое место в фирменном поезде “Москва – Ульяновск”: забыл дома очки. Это значит, что почитать, конечно, удастся, но недолго. Через час заболят глаза, придется лезть на свою верхнюю полку и пытаться спать, стараясь не вслушиваться в пошлые разговоры соседей. “Ой, а вы слышали, у Васи то опять сифилис. Говорила я ему – не ездий в Анстурдам. Нет, засранец, поперся. Говорит, мол, мать, там трава самая дешевая. Господи, у нас этой травой уже весь шифоньер провонял. Не знаю куда девать. Даже кошку пробовала кормить. Не жрет, зараза!”
Надеюсь, Ваня все-таки купил билет, и я не поеду один.
С Ванькой мы столкнулись случайно, на “Комсомольской”. Я, сдав все свои вещи в камеру хранения, спешил доделать кое-какие дела, а он наоборот шел на Казанский, хотел купить билет. Потянуло, понимаешь, на родину. До этого дня мы не виделись года три. Примерно раз в полгода обменивались е-мэйлами, и не более того.
