Эмиль Брагинский - Суета сует
– Сами съедим! – успокоил Яков Андреевич. – Без этой грубой женщины и без ее костлявой дочери. Как ее все-таки зовут, Валя или Наташа?
Как только Марина Петровна с Наташей оказались на улице, за ними стремительно выбежала Лидка:
– Вы с чемоданами? Уезжаете? А с Васей вы уже поженились или уже развелись?
И тут Вася, который вышел из подъезда, коротко сказал:
– Лидка, исчезни! – Он сказал это так, что Лидка хоть не исчезла, но замолчала.
– Вас довезти до вокзала или на автобусную станцию? – спросил Вася у Марины Петровны.
– Вася, не подходите близко! – посоветовала Марина Петровна. – Я не отвечаю за свои поступки, я в состоянии аффекта!
Она обняла Наташу за плечи, и они пошли по Темно-зеленой улице, каждая несла по чемодану.
– Вася! – осторожно поинтересовалась Лидка. – Что такое аффект?
Междугородный автобус «Новгород – Москва» шел с крейсерской скоростью сто километров в час.
Марина Петровна устроилась у окна. Наташа рядом.
Парень, который сидел сзади Марины Петровны, перегнулся к Наташе:
– Может, хотите у окна, могу уступить.
– Она не хочет у окна, – ответила за Наташу Марина Петровна, – она хочет сидеть рядом с матерью!
– Тебя я не понимаю, – сказала Наташа матери, – как ты могла находиться с ним в одной комнате, в одной кровати после всего!
– Во-первых, мы лежали валетом, во-вторых, то, что он приехал в Новгород, благородно, в-третьих, может быть, я по нему скучаю…
– Вы по-английски читаете? – снова обратился к Наташе парень. Был он востроносый, в очках. – У меня чудный детектив!
– Она не только по-английски, она по-русски не читает! – ответила за дочь Марина Петровна.
– Хотите конфетку «Вечерний звон»? – Настырный парень снова обращался к Наташе: – Их невозможно достать.
– Она конфет не ест!
– Хочу конфету! – Наташа взяла ее из рук парня и тотчас положила в рот.
– Послушайте, – Марина Петровна решительно обернулась назад, – что вы пристаете к дочери? Я ее с трудом вывезла из Новгорода, там у нее бородатый жених!
– Вместо бороды у меня очки! – Парень был невозмутим. – И можете не волноваться. Мне в голову не придет жениться!
Автобус затормозил.
– Пассажиры, желающие пообедать, – объявил водитель, – у вас имеется тридцать минут!
В столовой народу набилось битком. И когда вошли Наташа и Марина Петровна, места свободного не было видно ни одного.
– Сегодняшняя наука считает, что голодать полезно, – грустно заметила Марина Петровна.
– А завтрашняя наука, – Наташа оглядывалась по сторонам, – будет доказывать, что нужно есть без перерыва с утра и до ночи.
Тут Наташа заметила востроносого парня. Он призывно махал рукой.
– Смотри, – показала Наташа, – этот наглец занял нам место!
– Даже от наглеца бывает польза! – Марина Петровна решительно зашагала в заданном направлении.
– Я объясню вам мои мотивы! – сказал парень. – Я реставратор. Восстанавливаю старинную живопись. У вас, Наташа, лицо, как на фресках…
– Спасибо! – перебила Наташа. – Вы уже что-нибудь заказали?
– Для того чтоб заказать, как минимум нужна официантка!
– А почему она не подходит? – спросила Марина Петровна.
– Сейчас подойдет! – послышался сзади знакомый голос. – Танюша!
И Марина Петровна и Наташа сразу узнали голос, но не обернулись, а парень мгновенно оценил ситуацию и замолчал.
Подбежала официантка.
– Три обеда на твой вкус, срочно, Танюша!
– Четыре обеда! – уточнил востроносый.
– Четыре! – согласился Вася. – Сейчас я добуду себе стул.
– Вы что же, нас преследовали? – вспыхнула Марина Петровна.
– Да! – ответил Вася.
– Ты мчался на своем «Москвиче» со скоростью нашего автобуса? – спросила Наташа.
– Да! – ответил Вася.
– И ты едешь в Москву? – спросила Наташа.
– Да! – ответил Вася.
– Какой вы, Вася, приставучий! – поморщилась Марина Петровна. – Наташа не хочет вас видеть!
– Не хочу! – подтвердила Наташа.
– А меня? – спросил востроносый.
Вася взял востроносого за шиворот и приподнял.
– Не болтай ногами, и так тяжело! – И понес востроносого к выходу.
Официантка принесла четыре обеда и, не снимая тарелок с подноса, смотрела, как Вася выносит востроносого на улицу.
– Оставить три обеда? – замешкалась официантка по имени Танюша.
– Нет, четыре! – попросила Марина Петровна. – Четвертый обед я беру на себя!
Вася вернулся к столику, за которым обедали Наташа и Марина Петровна, и принялся есть суп.
– Сегодня ты выдал гигантскую промашку, – сказала Наташа, – я не люблю громил!
– Я тоже! – вставила Марина Петровна. – Применять силу против слабого!..
Вася молча ел суп.
– Лишний шницель, – сказала Наташа, – мы возьмем тому парню!
В дверях столовой появился водитель:
– Пассажиров рейсового автобуса прошу занять свои места!
Возникла официантка:
– С вас четыре восемьдесят!
– Идите, я заплачу! – первый раз нарушил молчание Вася.
– Но мы не нуждаемся… – начала было Марина Петровна, но Наташа ее прервала:
– Пусть платит, должен он получить радость!
И женщины вместе с другими пассажирами заспешили в автобус. Когда автобус тронулся, Наташа и Марина Петровна поглядели в окно и увидели Васю, который грустно оглядывал свой облезлый «Москвич». Шины у «Москвича» были спущены, и он буквально лежал на обочине…
– Это я, – востроносый парень жевал бутерброд, – спустил ему шины. Спасибо за шницель!
Тем временем Борис Иванович уже возвратился домой. Жена кинулась навстречу:
– Ну, успокоился, нашел Наташу?
– Нашел, но не успокоился. Она хочет менять отчество!
– Борюся, скоро она не только отчество, но и фамилию сменит!
– Не смей! – зашумел Борис Иванович. – Называть меня этим дурацким именем! – Он устало опустился в кресло, подскочил как ужаленный и брезгливо, кончиками пальцев поднял груду дамского белья. – Что у тебя за страсть всюду раскидывать свое белье?
– Хорошо, хорошо… – Жена выхватила тряпки из рук мужа. – Ради тебя я согласна прятать белье в шкаф. Только не нервничай. К твоему приходу я запекла утку с черносливом и изюмом. Это, Борюся, так вкусно!
Борис Иванович грозно двинулся на жену:
– Ненавижу чернослив, его дают при больном кишечнике, ненавижу изюм! Дай мне простую человеческую котлету! И если ты еще раз назовешь меня Борюсей…
– Не назову и сбегаю принесу тебе котлет по шесть копеек штука, – жена заспешила к выходу, – я эту пакость обваляю в тесте, залью яйцом, и ты, Борюся, поешь с удовольствием!
Борис Иванович некоторое время выжидал, а потом кинулся к телефону и набрал номер.
– Наташка? – Лицо Бориса Ивановича, выразило крайнюю радость. – Как это вы вернулись так быстро? Что слышно?.. Ты вышла замуж или не вышла?.. Как мама?
– Ты потрясающий человек! – ответила Наташа. – Сначала ты нас бросаешь, потом ты мчишься за нами в Новгород, надоедаешь, звонишь. Оставь нас в покое, и меня, и тем более маму! Понятно?
– Нет! – сказал Борис Иванович. – Мне непонятно, почему я не могу звонить. Мне ведь интересно… – Прислушался, а в трубке были уже короткие гудки.
Погрустневший Борис Иванович еще подержал ее в руках, а потом медленно опустил на рычаг. И порывисто обернулся.
За спиной стояла жена. Борис Иванович не заметил, как она подошла.
– Подслушиваешь! – мгновенно вспылил Борис Иванович. – Незаметно в квартиру вошла, на цыпочках, да?
– Я тебя люблю! – горько сказала жена. – Я тебя очень люблю. Ты страдаешь, а мне тоже плохо… Не перебивай! Я понимаю, у каждого свои привычки, и ты никак не можешь привыкнуть к моему, то есть к нашему, дому.
– Я привыкаю, – улыбнулся Борис Иванович, – я тоже очень тебя люблю.
– Ты прав, – продолжала жена, – я не буду готовить, пойдем в столовую!
– Пойдем! – озорно подхватил Борис Иванович. – Ты молодец!
И они зашагали к выходу.
– Отравимся, – так же озорно продолжала жена, – оба! И нас на одной машине свезут в больницу! Чтобы тебе было хорошо, я согласна травиться!
И Борис Иванович захохотал.
Когда Марина Петровна пришла на работу в районный загс, сотрудники во главе с Варварой окружили ее:
– Как съездили?
– Бесподобно! Сплошной комфорт!
– Каюта была на двоих? – расспрашивала Варвара. Сегодня она готовилась поздравлять молодоженов и потому была уже опоясана алой лентой.
– Конечно. И на корме. Это тише, дальше от музыкального салона. И соседка попалась симпатичная… кандидат наук.
– А как кормили?
– Нормально. А главное, – вдохновенно врала Марина Петровна и сама уже почти верила тому, что говорила, – вокруг немыслимая красота. Теплоход, он плывет исключительно по воде. А вода… девочки… ночью искрится.
Сотрудницы застонали.
– Стоишь на палубе… Луна… вода… рыбаки…
– Где рыбаки? – не поняла Варвара.
– Где? – задумалась Марина Петровна. – Где им быть? На берегу. С удочками. Только удочки ночью плохо видны.
