Джонатан Франзен - Свобода
— А где она теперь?
— В Сент-Поле. По-прежнему дома.
— Ни хрена себе, — сказал Джонатан. — Погоди-ка. Девушка, которую Кейси видел на Йом-Кипур, — это она?
— Вообще-то да. Мы порвали, но один раз виделись.
— Вот ведь гребаный лжец! Ты же сказал, что просто подцепил какую-то телку.
— Нет. Я сказал, что не хочу об этом говорить.
— Ты дал мне понять, что подцепил ее. То есть ты специально пригласил ее, когда я уехал.
— Я же говорю, мы всего один раз виделись. Теперь мы окончательно порвали.
— Правда? И ты ей не звонишь?
— Иногда. У нее депрессия.
— Каким же тихушником и вруном ты оказался.
— Я не врун.
— Сказал — врун. У тебя есть ее фото?
— Нет, — соврал Джоуи.
— Джоуи — тайный жеребец, — сказал Джонатан. — Дезертир. Блин. Теперь я все понял.
— Да, но я по-прежнему еврей, так что тебе нельзя меня ненавидеть.
— Да я и не говорил, что ненавижу тебя. Я просто все понял. На девушку твою мне плевать, и Дженне я не скажу. Просто предупреждаю — ключа к ее сердцу у тебя все равно нет.
— И что это за ключ?
— Должность в «Голдман Сакс». У ее парня она есть. Он официально стремится к тому, чтобы к тридцати годам стоить сто миллионов.
— Он будет у твоих родителей?
— Нет, он в Сингапуре. Он только в прошлом году выпустился, и его уже отправляют в Сингапур на какую-то миллиардную сделку. Дженна будет страдать дома одна.
Отец Джонатана был основателем и почетным президентом аналитического центра, отстаивающего правомерность одностороннего применения американских военных сил для освобождения и спасения мира, особенно Америки и Израиля. В октябре и ноябре не проходило и недели, чтобы Джонатан не показывал Джоуи колонку в «Таймс» или «Уолл-стрит джорнал», где его отец перечислял угрозы радикального ислама. Кроме того, они смотрели его выступления в новостных программах телеканалов «Фокс» и Пи-би-эс. Его рот был полон невероятно белых зубов, которые сверкали, когда он говорил, и он казался похожим скорее на дедушку Джонатана, чем на его отца. Кроме Джонатана и Дженны у него было трое гораздо более старших детей от прошлых браков и две бывшие жены.
С третьей женой они жили в Маклине, штат Вирджиния, в лесистом углу, который был именно тем местом, где Джоуи хотелось бы жить, когда он разбогатеет. Бесчисленное количество комнат с восхитительными дубовыми полами выходили на заросший лесом овраг. По голым деревьям сновали дятлы. Джоуи считал, что вырос в изящном доме, набитом книгами, но в доме Джонатана его потрясли количество книг и восхитительная мебель, которую его отец покупал, когда жил за границей. Как Джонатана удивил рассказ о школьных похождениях Джоуи, так и Джоуи поразило, из какой роскоши происходил его неряшливый и порой неотесанный друг. Единственным, что выбивалось из общей картины, были аляповатые иудаистские символы, расставленные по углам. Увидев, как морщится Джоуи при виде особенно монструозной посеребренной меноры, Джонатан уверил его, что это крайне ценная, старинная и редкая вещь.
Мать Джонатана, Тамара, которая явно раньше была горячей штучкой, да и теперь сохранила определенную привлекательность, показала Джоуи роскошную спальню и ванную, которыми ему предстояло пользоваться единолично.
— Джонатан рассказал, что ты еврей, — сказала она.
— Оказалось, что да, — ответил Джоуи.
— Но не практикующий?
— Я даже не знал об этом до прошлого месяца.
Тамара покачала головой.
— Не понимаю такого, — сказала она. — Я знаю, так часто бывает, но я этого никогда не пойму.
— Не то чтобы я был христианином или еще кем-то, — попытался оправдаться Джоуи. — Эта тема вообще не поднималась.
— Ну, здесь тебе рады. Тебе, наверное, будет интересно узнать немного о своей культуре. Мы с Говардом не ортодоксальные евреи, просто мы считаем, что важно знать и помнить о своем наследии.
— Они тебя загонят в свои рамки, — сказал Джонатан.
— Мы будем очень нежны, обещаю, — сказала Тамара с улыбкой Мамаши, Которую Хочется Трахнуть.
— Круто, — ответил Джоуи. — Я готов.
При первой же возможности мальчики сбежали в подвал, оснащенностью превосходивший даже гостиную Блейка и Кэрол. На голубом фетре бейсбольного стола красного дерева можно было играть в теннис. Джонатан научил Джоуи сложному, бесконечному, вгоняющему в тоску «ковбойскому бильярду», для которого требовался стол без механизма собирания шаров. Джоуи как раз собирался предложить перейти к аэрохоккею, в котором был невероятно крут, как вдруг в подвал спустилась Дженна. Небрежно поприветствовав Джоуи с высоты двухгодичной разницы в возрасте, она принялась обсуждать с братом какие-то семейные дела.
Внезапно Джоуи понял, каково это, когда на самом деле «захватывает дух». Дженна была красива невероятной красотой, которая отодвигала на второй план все остальное — даже базовые потребности организма смотрящего. Ее фигура, цвет лица и повадка заставляли признать, что все прочие «красотки», которые раньше ему нравились, лишь отдаленно приближались к настоящей красоте; даже фотографии не передавали ее истинной прелести. Ее густые белокурые волосы отливали золотом. Одета она была в слишком большой пуловер с эмблемой Университета Дьюка и фланелевые пижамные штаны, которые, не скрывая прелести ее фигуры, казались самыми мешковатыми штанами на свете. Все предметы в комнате теперь были примечательны лишь тем, что не были ею, в остальном же они были одинаково второсортны. Скользнув по ней взглядом, Джоуи был так потрясен, что даже не рассмотрел ее в подробностях. Все это было очень странно. Он ничего не мог поделать с собой и просто смотрел в пол с тупой ухмылкой, слушая, как они с братом, который каким-то образом не потерял дар речи, обсуждают ее план поехать в пятницу в Нью-Йорк.
— Не забирай у нас «лендкрузер», — сказал Джонатан. — В кабриолете мы с Джоуи будем выглядеть как пара супругов.
Единственным недостатком Дженны был ее писклявый голосок.
— Ага, парочка супругов в сползших штанах, — хихикнула она.
— Почему ты не можешь поехать в Нью-Йорк в кабриолете? Ты же уже туда на нем ездила?
— Мама запрещает. Не в праздники. «Лендкрузер» безопаснее. Я вернусь в воскресенье.
— Шутишь? «Лендкрузеры» постоянно переворачиваются. Они жутко опасные.
— Скажи это маме. Скажи, что у тебя опасная машина, она постоянно переворачивается и поэтому я не могу поехать на ней в Нью-Йорк.
— Слушай. — Джонатан повернулся к Джоуи. — Хочешь в Нью-Йорк на выходные?
— Конечно! — воскликнул Джоуи.
