Дональд Бартельми - Шестьдесят рассказов
[68].
Жители деревни стучат метелками по огромным барабанам. Влетает огромный автомобиль епископа, на его крыльях развеваются белые епископальные флаги. «Запрещаю, запрещаю, запрещаю!» - кричит епископ, Появляется Грис Гру на серебряных санях, он кладет свои ладони епископу на глаза. Когда солнце касается горизонта, пары, одна за другой, сочетаются браком. Коровы и быки безжизненно валятся на землю, загон содрогается. Жены поворачиваются к своим новообретенным му
жьям и говорят: «Ничего страшного. Вот что нам нужно сделать. Когда придет время ложиться в постель, мы заклеим ваши лица фотографиями симпатичного мужчины из газеты. А теперь давайте разрежем свадебный пирог». Хорошие зомби говорят: «Как вам угодно! Как вашей душе угодно! Да, я так думаю! Несомненнейшим образом!» Плохие зомби подкидывают епископу в машину овечьих кровососок. Если до вас доберется гадкий зомби, он раздерет вам шкуру стамесками и граблями. Если до вас доберется гадкий зомби, он сделает так, что вы пройдете мимо прекрасной груди не заметив ее, даже глазом не поведете.
КОРОЛЬ ДЖАЗА
Вот я и король джаза, сказал себе Хоки Моки, смазывая кулису своего тромбона. Много, много лет ни один тромбонист не был королем джаза. Но теперь, когда Спайси Мак-Ламермур, прежний король, умер, кто же, как не я, займет его место. Пожалуй, я возьму пару нот перед этим окном, чтобы вселить в себя уверенность.
- Улет! - сказал некто, стоявший на тротуаре.- Ты слышал?
- Слышан,- сказал его компаньон.
- Ты умеешь различать наших великих отечественных американских джазовых исполнителей, одного от другого?
- Да вроде умел.
- Тогда кто это играет?
- Похоже на Хоки Моки. Зти немногие, но безупречно подобранные ноты обладают истинным эпифани- ческим сиянием.
- Зпи-чем?
- Истинное зпифаническое сияние, доступное лишь художникам такого калибра, как Хоки Моки, уроженец городка Пасс Крисчен, штат Миссисипи. Он король джаза - теперь, когда Спайси Мак-Ламермур умер.
Хоки Моки уложил свой тромбон в футляр и пошел на джем. На джеме все перед ним расступались, почтительно кланяясь.
- Хай, Баки! Хай, Зут! Хай, Фрэдци! Хай, Джордж! Хай, Тад! Хай, Рой! Хай, Декстер! Хай, Джо! Хай, Вилли! Хай, Гринз!
- Что мы будем играть, Хоки? Ты теперь король джаза, тебе и решать.
- Как насчет «Смоук»?
- Улет! - сказали все.- Вы слышали? Хоки Моки, он может вырубить одним своим прононсом. Это ж застрелиться, какие интонации! Господь во Славе!
- Я не желаю играть «Смоук»,- сказал кто-то.
- Ты не мог бы повторить это, незнакомец?
- Я не желаю играть «Смоук». «Смоук» - тоска зеленая. Мне не нравится эта примитивная гармоническая прогрессия. Я отказываюсь играть «Смоук».
- Он отказывается играть «Смоук»! Но ведь Хоки Моки - король джаза, и он сказал «Смоук».
- Чувак, ты что, иногородний или что? Это в каком же смысле ты отказываешься играть «Смоук»? Да и вообще, как ты попал на этот джем? Кто тебя нанял?
- Я Хидео Ямагучи, из Токио, Япония.
- О, так ты из этих японских лабухов, так что ли?
- Да, я лучший тромбонист всей Японии.
- Что ж, добро пожаловать, а там мы послушаем, как ты играешь. Скажи мне, а чайная «Теннесси» так и остается главной джазовой тусовкой Токио?
- Нет, теперь главной джазовой тусовкой Токио стал «Квадратный ящик».
- Вот и ладушки. О'кей, а теперь мы слабаем «Смоук», как и сказал Хоки. Ты готов, Хоки? О'кей, начнем по счету «четыре». Раз! Два! Три! Четыре!
Два парня, стоявшие под окном Хоки Моки, последовали за ним в клуб. Теперь они хором сказали:
- Боже милостивый!
- Да, это «Английский восход», знаменитая манера Хоки. Он играет так, что от тромбона расходится масса лучей, красные лучи и синие лучи, и зеленые лучи, и зеленые лучи, исходящие из фиолетовой сердцевины, и оливковые, исходящие из бежевой сердцевины.
- А этот японский мальчонка, он тоже совсем неплох.
- Да, он совсем неплох. И он держит свою дудку очень необычным образом. Это зачастую является признаком классного исполнителя.
- Так перегнулся, что голова между коленками.
- Боже милостивый, он великолепен!
Он великолепен, думал Хоки. Возможно, мне придется его убить. Но тут в дверях показался некто, толкавший перед собой маримбу на четыре с половиной октавы. Да, это был Толстый Джонс, и он начал играть даже прежде, чем успел полностью протиснуться в комнату.
- Так что играем?
- «Билли'с Баунс».
[69]
- Как я и думал, как я и думал. И в чем?
- Фа.
- Как я и думал, как я и думал. А ведь ты вроде играл с Мейнардом?
- Да, я играл с этой бандой, пока не слег в больницу.
- С чем?
- Да просто устал.
- Чем можем мы дополнить фантастическую игру Хоки?
- Как насчет дождя или звезд?
- А не будет ли это чрезмерным нахальством?
- Спроси его, как он, не против?
- Спрашивай сам, я боюсь. С королем джаза шутки плохи. А этот японский парнишка, он тоже совсем неплох.
- Он великолепен.
- Думаешь, он играет по-японски?
- Да уж не по-английски.
Сколько лет, думал Хоки, у меня чуть не лопались жилы от этого тромбона. Ну как смогу я выдержать еще одно противостояние, в таком-то возрасте?
- Слышь, Хидео…
- Да, мистер Моки?
- Ты хорошо себя показал и в «Смоук», и в «Билли'с Баунс». Я с сожалением должен признать, что ты почти не хуже меня. Более того, я решил, что ты лучше меня. Страшно подумать, но против фактов не пойдешь. Я продержался в королях джаза всего двадцать четыре часа, но безжалостная логика нашего искусства требует, чтобы мы склонились перед Истиной, когда слышим ее своими ушами.
- Может быть, вы ошибаетесь?
- Нет, у меня ведь есть уши. Я не ошибаюсь. Хидео Ямагучи - новый король джаза.
- Вы желаете сохранить положение почетного короля?
- Нет. Я попросту сложу свою дудку и удалюсь. Этот джем - твой, Хидео. Ты можешь выбрать следующую тему.
- Может, «Крим»?
- О'кей, вы слышали, что сказал Хидео, играем «Крим». Ты готов, Хидео?
- Хоки, вам совсем не нужно уходить. Вы можете тоже принять участие. Только подвиньтесь немного, вот сюда…
- Спасибо, Хидео, это очень великодушно с твоей стороны. Пожалуй, можно и вправду немного поиграть, раз уж я здесь. Sot to voce конечно же.
- Хидео просто великолепен в «Крим».
- Да, пожалуй, это его лучшая тема.
- А что за звук доносится с той стороны?
- С какой стороны?
- С левой.
- Ты это про звук, который звучит как острое лезвие жизни? Который звучит как белые медведи, пересекающие ледяные просторы Арктики? Звучит как неудержимо мчащееся стадо мускусных быков? Звучит как моржи-секачи, ныряющие на дно океана? Звучит как фур- маролы, дымящиеся на склонах горы Катмай? Звучит как дикая индюшка, пробирающаяся сквозь лес, мягко ступая по толстому слою опавших листьев? Звучит как бобры, гложущие деревья в аппалачских болотах? Звучит как опяга, прорастающие на стволе осины? Звучит как горный олень, бродящий по склонам Сьерра-Невады? Звучит как целующиеся суслики? Звучит как несущийся по- ветру шар перекати-поля или извивающаяся река? Звучит как ламантины, жующие морскую траву у мыса Сейбл? Звучит как стада носух, пересекающие Арканзас? Звучит как…
- Боже милостивый, это же Хоки! Даже с сурдиной он буквально сдувает Хидео с эстрады!
- Хидео упал на колени, но продолжает играть! Боже милостивый, его рука тянется к поясу, к длинному стальному мечу… Остановите его!
- Полный улет! Так потрясающе «Крим» еще не играли и вряд ли сыграют. Как там Хидео, в порядке?
- Да, кто-то побежал принести ему стакан воды.
- Преклоняюсь, Хоки! Это была самая распродолбу- чая штука, какую я видел!
- Ты снова король джаза!
- С Хоки Моки не соскучишься!
- Да, сэр, мистер Хоки, я должен это признать, вы буквально сдули меня с эстрады. Теперь я вижу, что мне все еще предстоят долгие годы прилежной работы и учения.
- Все путем, сынок. Не придавай значения подобной ерунде. Такое случается и с лучшими из нас. Или почти случается с лучшими из нас. Теперь я хочу, чтобы все оттянулись в полный рост, потому что мы будем играть «Флэте». Следующая тема - «Флэте».
- С вашего разрешения, сэр, я вернусь в гостиницу и начну складывать вещи. Я в высшей степени благодарен за все, чему я здесь научился.
- Все путем, Хидео. Желаю тебе хорошо завершить этот день. Хе-хе. Ну, а теперь - «Флэте».
УТРО
- Скажите, что вы боитесь.
Признайте это.
- В Колорадо - гор. В Калифорнии - моря. И везде - бьющегося стекла.
- Скажите, что вы боитесь. Сознайтесь.
- Пугливый, как газель. К моей простыне прицепили датчик. Я не знаю, что он там выдает. Мне платят доллар за ночь. Резко просыпаясь, я замечаю, что он тут, никуда не делся. Я смотрю, как дряхлеет моя рука, пою песенку.
