Эми Тан - Сто тайных чувств
— Мне надо отойти, — я сморщилась, обхватив руками живот и сделав вид, что мне нехорошо.
— Тебе помочь?
Я покачала головой и подошла к Ду Лили.
— Живот болит, — сказала я.
Она понимающе взглянула на меня. Убедившись, что они меня не видят, я бросилась бежать. И плевать мне было, оправдаются ли мои ожидания или нет. В конце концов надежда — это все, что у меня оставалось. Я ликовала. Знала, что найду то, во что верю.
Я влетела в дом Большой Ма, схватила ржавую мотыгу и кинулась к зданию сельской общины. Добежав до ворот, медленно прошла через них, ища знакомые знаки. Вот они — почерневшие кирпичи у самого основания. Это убедило меня в том, что эти кирпичи — из сгоревшего Дома Призрака Купца. Я заторопилась через пустое здание, радуясь, что там никого нет: очевидно, все бродили по ущелью, разглядывая древнее дерьмо. С другой стороны дома я не обнаружила ни сада, ни извилистых дорожек, ни павильона. Все было выровнено для спортивной площадки. Но, как я и ожидала, камни старых стен тоже были почерневшими. Пройдя в северо-западный угол площадки и посчитав в уме: десять кувшинов, десять шагов, принялась копать глинистую землю мотыгой. Я хохотала во все горло. Со стороны могло показаться, что я стала такой же чокнутой, как Кван.
Я выкопала яму около полутора метров длиной и полметра глубиной — вполне достаточно, чтобы закопать труп. Потом почувствовала, как мотыга ударилась обо что-то, но не о камень. Я встала на колени и принялась лихорадочно выгребать мокрую землю руками. Вскоре я увидела его. Светлая глина, твердая и гладкая. В нетерпении я схватила мотыгу и открыла ею кувшин.
Я вытащила черное яйцо, потом еще одно и еще… Я прижала яйца к груди, — маленькие реликвии из моего прошлого, превратившиеся в куски серого мела. Но меня это не беспокоило. Я знала, что мне все-таки удается попробовать то, что осталось.
24. Нескончаемые песни
Джордж и Вирджи недавно вернулись из Чангмианя, где провели медовый месяц. Они клянутся, что деревню не узнать. «Повсюду ловушки для туристов, — рассказывает Джордж, — все там теперь такие богатые — продают пластиковых морских зверюшек, которые светятся в темноте. Потому-то озеро и светилось — из-за древних рыб и растений, которые жили в воде. Но теперь там никто не живет. Слишком много народу — все загадывали желания, бросали монетки в воду. В результате все эти существа умерли, всплыв кверху брюшками. И тогда деревенские руководители решили подсвечивать воду — зеленые, желтенькие лампочки, очень красиво, сам видел. Отличное шоу».
Я думаю, что Джордж и Вирджи поехали в Чангмиань, чтобы попросить прощения у Кван. Ведь чтобы жениться на Вирджи, Джордж был вынужден признать, что Кван умерла. Я до сих пор испытываю смешанные чувства по этому поводу. Что касается брака, думаю, Кван не имела бы ничего против. Вероятно, в глубине души она догадывалась, что не вернется домой. И никогда не позволила бы Джорджу голодать. Думаю, она засмеялась бы и сказала: «Жаль, что Вирджи не умеет готовить».
Все эти два года я думала о Кван, пытаясь понять, зачем она вошла в мою жизнь и почему ушла из нее. Что она имела в виду, говоря о судьбе? Знаю, два года — достаточный срок для того, чтобы отделить то, что произошло, от того, что могло бы произойти. И это хорошо. Теперь я верю, что истина заключена не в логическом обосновании того или иного явления, а в надежде — и прошлой, и будущей. Я верю в то, что надежда однажды сможет преподнести сюрприз. Она преодолеет все преграды, все противоречия и, конечно, все разумные доводы, согласно которым можно полагаться только на доказанные факты.
Иначе как я смогла бы объяснить тот факт, что у меня четырнадцатимесячная дочка? Конечно, я была ошеломлена, когда врач сказал мне, что я беременна. Я родила девять месяцев спустя после того, как мы с Саймоном занимались любовью на супружеской кровати, девять месяцев спустя после того, как исчезла Кван… Я уверена, многие подумали, что отец ребенка — какое-нибудь случайное ночное приключение, что я была неразумна, залетела по неосторожности. Но мы с Саймоном твердо знаем: ребенок наш. Безусловно, этому нашлось и логическое объяснение. Мы пошли к специалисту по бесплодию, и он сделал дополнительные анализы. Оказалось, что предыдущие анализы были неправильными. Должно быть, в лаборатории ошиблись, перепутали карты, сказал доктор, поскольку бесплодие неизлечимо. На самом деле Саймон никогда не был бесплоден.
Я спросила его:
— Тогда как вы объясните, что я так долго не могла забеременеть?
— Вы, по всей видимости, слишком старались, — ответил он, — посмотрите, сколько женщин беременеют, стоит им только усыновить малыша.
Я знаю только то, во что хочу верить. У меня есть подарок Кван — девочка с ямочками на пухленьких щечках. И зовут ее не Кван и не Нелли. Я не настолько сентиментальна. Ее зовут Саманта, Саманта Ли. Иногда я зову ее Сэмми. Мы с ней взяли фамилию Кван. А почему бы и нет? Разве фамилия не есть наша клятва быть навечно связанными с кем-то из прошлого?
Сэмми зовет меня «мама». У нее есть любимая игрушка «ба» — музыкальная шкатулка, свадебный подарок Кван. Еще Сэмми говорит «па», папа, — так она называет Саймона, хотя он и не живет с нами постоянно. Мы еще должны выяснить, что для нас важно, а что незначительно, как провести восемь часов подряд под одной крышей и не разругаться из-за того, какую радиостанцию слушать. Он приходит по пятницам и остается на выходные. Мы все вместе валяемся на кровати: Саймон, Сэмми, Бубба и я. Мы учимся быть семьей и благодарны судьбе за каждый миг, проведенный вместе. Конечно, время от времени у нас случаются мелкие размолвки, споры и неурядицы. Но сейчас мы осознаем, как мало они значат, как отравляют жизнь и иссушают сердце.
Я думаю, Кван хотела показать мне, что мир — это не строго ограниченное пространство. Мир — это безграничность души. А душа — это любовь, бескрайняя, бесконечная, ведущая нас к познанию истины. Раньше я была уверена, что любовь — это не более чем блаженство. Теперь я знаю, что любовь — это и печаль, и тревога, и вера, и надежда. А вера в призраков — это вера в бессмертие души. И если те, кого мы любим, умирают, это значит, что отныне мы не можем воспринимать их с помощью обычных чувств. Но если мы помним о них, то всегда сможем найти их при помощи ста тайных чувств. «Это тайна, — звучит в моих ушах голос Кван, — не говори никому. Обещаешь, Либби-я?»
Меня зовет моя дочурка. Она что-то лепечет, тыча ручонкой в сторону камина. Я не могу понять, что она там увидела. «Что такое, Сэмми? Что ты там видишь?» Мое сердце выпрыгивает из груди, потому что я чувствую, что это может быть Кван.
«Дай», — лепечет Сэмми и тянется к камину. Наконец я понимаю, что она хочет. Я подхожу к камину, достаю с каминной полки музыкальную шкатулку и завожу ее. Я беру дочку на руки. Мы начинаем танцевать, и наша печаль, переливаясь через край, постепенно превращается в радость.
Примечания
1
Йинь (yin) — тень, призрак; глаза «Йинь» — «третий глаз», способность видеть духов.
2
Ганг-хо (gung-ho) — энтузиаст, тот, кто «всегда готов»; от кит. gonghe — буквально «работать вместе»; девиз, принятый американским ВМФ в 1942 году.
3
Лурд — город на юго-западе Франции, в котором находится гробница, обладающая якобы исцеляющим даром.
4
«Нью Эйдж» — культурное движение на Западе; характеризуется принципиально новым подходом к традиционной культуре, с акцентом на духовных началах, мистицизме, окружающей природной среде.
5
Муамар Каддафи (р. в 1942 г.) — политический, государственный и военный деятель, глава Социалистической народной ливийской арабской джамахирии.
6
Маньчжуры — коренное население Северо-Восточного Китая.
7
Лиань (таэль) — китайская мера веса, равная 37 граммам.
8
Игра слов: chicken — цыпленок, chicken pox — ветряная оспа.
9
Фея Молочных Зубов — добрая сказочная фея, которая уносит с собой детские молочные зубы, оставляя взамен монетку.
10
Лиззи Борден (1860–1927), ответчица в судебном процессе в США в 1893 г., обвинялась в убийстве отца и мачехи.
11
Амелия Ирхарт (1897–1937), американская летчица, исчезла во время перелета через Тихий океан.
12
Аймэй Хопфре — искаж. «I May Hop Free» — могу скакать беспечно.
13
Торо Генри Дейвид (1817–1862) — американский писатель и мыслитель.
14
