Артур Саканян - Театр одного зрителя
— А раз очищают, значит, они берут кару за вашу греховность на себя. Согласны? — но зэки продолжали молчать.
— Ладно. Тогда скажите: кто спешит на помощь, когда все отвернулись? Только родная плоть. А кто чище и роднее детей?.. Теперь согласны, что последствия от ваших поступков, в первую очередь, отразятся на их жизни? Карой это называйте или кармой — неважно. Во всех случаях страдают дети. Чья-то дочка, чей-то сын уже пострадали, — но зэки всё также угрюмо молчали.
— Молчите?! — гневно продолжил доктор. — А кто вас хоронить будет, когда помрёте? Ваши гоп-друзья или же сын, который, может быть, даже люто ненавидит вас? Кто?!
Зэки молчали, и только всхлипы внезапно прорвались в тишину.
— Причём тут дети?! — злобно выкрикнул пахан. — Причем тут они?! Нам суд определил наказание, и мы его несём! — но доктор резко перебил его:
— Разве непонятно, что эта кара следует не за мирское преступление, а за преступление перед Создателем жизни. В миру за это никто не судится, а последствия от ваших поступков, может быть, нескольким поколениям придётся смывать.
Несколько мгновений стояла полная тишина. Наконец раздался вопрос:
— А если преступление было совершено по справедливости, по совести. Душа от этого не пострадает?
— Кто сидит за чужие грехи, а совесть чиста? — переспросил доктор и продолжил:
— Конечно, душа в этом случае не пострадает, хоть человек и отсидит свой срок в миру.
— Какой же это хмырь за чужие грехи расплачиваться станет? Вот, балда! — очнулся пахан. — Не врубаюсь, о чём это вы там кудахчете? — с усмешкой закончил он.
— А я понимаю доктора! — раздался чей-то голос, и взахлёб продолжил:
— Мне об этом ещё бабка сказывала…
— Я вот сижу тут, а совесть моя чиста, — послышался чей-то радостный голос. — Значит, и моим деткам ничего не будет.
— Ишь ты! Чистюля отыскался! — возмутился кто-то. — А мы? А что будет с нашими детьми?
— Не верьте! Не верьте доктору! — вновь встрепенулся пахан.
— Разве я настаиваю, чтобы мне верили? — удивился доктор, пожав плечами. — Просто вспомните о тех людях, у которых на совести грех. Что стало с их детьми и семьями?
— Братцы! Сосед наш, рецидивист, помер. Сам был здоровый, как бык, а детки у него, как на подбор, сплошь рахитики-паралитики, — и с разных мест сразу же посыпались свои рассказы и догадки.
— Доктор! Но как нам сделать, чтобы эта кара на детей не пала, а миновала бы их?! — перекрыл всех чей-то вопль.
— Не слушай доктора! — ещё истошнее завопил пахан. — Врёт он всё! Врёт! Ничего вашим детям не будет!
— А нам уже ясно, почему у тебя ни жены, ни детей, — с усмешкой раздался голос из глубины зала.
Пахан в ярости вскочил на ноги.
— А отца и мать в могилу вогнал! — добавил ещё кто-то.
— Ничего святого за душой не имеешь! А теперь режь меня! Режь меня! — истерично завопил ещё кто-то и вскочил на ноги.
— А ну, мужики! Встать, кому свои детки дороги! — взревел голос из другого конца зала и, как по команде, половина зала вскочила на ноги.
Это был бунт, и пахан презрительным взглядом попытался охватить всех вставших. Через мгновение благоразумие взяло верх, и, противно улыбаясь, он сел обратно, а начальник облегчённо вздохнул.
— Что?! Слабо?! Бездетный ты наш! — залился кто-то истеричным смехом, и зэки со смехом расселись по местам.
— Вот вам преимущество живой аудитории, и рубильник вырубать не надо, — попытался разрядить обстановку доктор.
Пахан сжевал противную улыбочку в тонкую нить сжатых губ, и доктор продолжил:
— Я чувствую, как сильно ваше желание уберечь детей и родных от кары. Сумеете ли вы искренне раскаяться? Сумеете ли очистить свою душу от скверны? Не всё потеряно, но для этого придётся ломать себя, а это мучительно и больно. Это долго.
— Сумеем доктор, ради детей сумеем, научи нас, — крикнул чей-то голос, и вслед за ним с разных мест посыпались выкрики:
— Выдюжим! Только научи нас, доктор! Научи!
— Доктора на выход требуют! Генерал приехал! — раздался зычный голос охранника.
— Я научу вас! — выкрикнул доктор. — Слово за начальником.
— А это пусть генерал решает, — отозвался начальник, вытирая лоб платком. — Теперь марш по хатам.
— А генерала за что хотели шлёпнуть? — злобно выкрикнул пахан, вставая.
— Генерал ошибся. Стекло сквозняк разбил, а ему показалось, что в него стреляли, — ответил доктор, и кто-то весело подхватил:
— Теперь генерал сами пожаловали извиняться за ошибочку.
Все дружно рассмеялись, начальник неловко повернулся на каблуках, и чуть было не споткнулся на ровном месте. Высморкавшись в платок, он направился к двери, и нос к носу столкнулся с генералом.
Генерал козырнул ему и отозвал доктора в сторону.
По бледному лицу генерала доктор догадался, что тот напуган и очень спешит, раз не стал дожидаться доктора в кабинете начальника. Зэки моментально притихли, пытаясь услышать, что скажет генерал, но он увёл доктора в дальний угол и там зашептал:
— Слушай, под меня копать стали. В центре даже слушать меня не пожелали. Наорали, мол, боевой пост оставил и по пустякам бегаешь. Боюсь, в аппарате Президента уже приняли какое-то решение и дали распоряжение центру. Знаешь, что странно? Разнос мне устроили, а сами глазками по сторонам шарили. Оказывается, они к Президенту ездили и явно какой-то приказ получили. Поинтересовались только, где ты сейчас находишься. Я сказал, что ты здесь писунов лечишь, но, думаю, что очень скоро за тобой приедет спецназ. Понимаешь, какое здесь будет побоище? Для меня это прямой путь в отставку. Я другой вариант придумал. Позвонил председателю и договорился, чтобы он со своей командой тебя выслушали. Какие ни есть, а они тоже верховная власть. Тебе надо будет им всё объяснить. В центре меня никто не обязывал, чтобы я тебя здесь задерживал, а председателя я предупредил о конфиденциальности вашей встречи.
Доктор поморщился, вспомнив, что совсем недавно председатель отказал ему в аудиенции, сославшись на занятость.
— Так что какое-то время у тебя в запасе есть, пока докумекают где тебя искать, — продолжил генерал. — Сейчас тебя отвезут к председателю. У него уже все в сборе и слушают запись передачи. Не бойся, доктор, всё обойдётся.
— Я не боюсь, — спокойно ответил доктор. — Жаль, если мне не удастся дело довести до конца… Кстати, если опять будут спрашивать: где я, скажите, что мне надо было ещё в тюремную психушку заехать. Они сами хотели меня подловить по дороге туда, а вы им все карты перемешали. Оттуда и весь сыр-бор пошёл.
Генерал удивлённо посмотрел на доктора и тот пояснил:
— Утром мне позвонили с просьбой приехать в тюремную психушку, а от вас я перезвонил туда и выяснил, что никто меня не вызывал. Я обратил внимание, что когда меня везли к вам, то какая-то машина всё время висела на хвосте воронка… Кстати, чтобы здесь действительно не было бы побоища, рекомендую прямо сейчас перевести пахана в другое место заключения.
Генерал внимательно посмотрел на доктора и согласно кивнул головой.
— С вами не соскучишься, — сказал он на прощание.
«Видно, для генерала я уже стал авторитетом, раз уж он после брудершафта обращается на «вы», — подумал доктор, направляясь к выходу. — Может быть, и ажиотаж вокруг предстоящих выборов Президента поможет активизировать понятливость председателя с его командой?»
Генерал засеменил вслед за доктором.
-180-
После разговора с доктором, девица буквально расцвела. Будто доктор отворил ей форточку, и она задышала в полную грудь. Свежий воздух в предчувствии перемен опьянил её и оттеснил мысли о мести. Она рискнула даже сделать новую причёску и сразу преобразилась в миловидную девушку.
Повязав белый шарфик на шею, она вышла на улицу. Ветерок обдувал лицо, а сердце в груди колотило. Ведь именно в это время её избранник, как обычно, должен был пройти мимо.
Парень задумчиво шёл по улице, когда сзади что-то толкнуло его, будто током ударило. Он мгновенно подумал: «Если пацан — обругаю, если злобный дядя — лучше промолчать, а если…»
Парень обернулся и увидел девушку. Толчок в спину никак не вязался с тонкой талией, белым шарфиком на шее и лучистыми глазами. Логика отказалась выдать нужные слова, а ассоциация с чем-то воздушным перехватила дыхание.
Молодой человек застыл, очарованный внезапностью красоты. «Откуда это чудо?» — только и смог подумать он, но тут же вспомнил, как часто эта девушка попадалась ему на глаза, а он до сих пор не замечал её красоты.
Она тоже растерялась от своего поступка — сама не ожидала, что вдруг шлёпнет парня по спине. Глубоко вздохнув, она виновато улыбнулась ему. В этой улыбке парень сразу уловил момент истины для себя, что ему очень нравится эта ямочка на щеке и её застенчивая улыбка. Их взгляды слились, и девушка воочию ощутила, как стала тонуть в глазах парня.
