Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 9 2005)
Уникальность положения Сигурда Шмидта в московском культурном пространстве, на мой взгляд, не только в его безусловном авторитете и званиях, но прежде всего в открытой, деятельной, прямо-таки миссионерской любви к Москве. Все новейшее москвоведение вышло из шинели Шмидта.
Как это ни странно, но среди москвичей совсем немного тех, кто способен любить этот дивный град, буйно разросшийся за все разумные пределы. Еще меньше тех, кто любит и знает историю Москвы. Оставим в покое тех, кто приехал в столицу недавно, — им простительно не ведать, где они живут. Но и сами москвичи оказались отчуждены от истории Москвы. За последние полвека они были так перемешаны в пределах собственного города, что большинство навсегда потеряло свои исконные, насиженные предками места.
А Сигурд Оттович Шмидт пишет все свои научные работы в том кабинете, где на диване он и родился. Он ступает по тем половицам, по которым делал первые шаги. Окна выходят в тот самый арбатский переулок, по которому он бежал в школу.
Вот где истоки его московской исторической саги, которая собрана теперь в одном большом томе. Именно житейские привязки судьбы, острое ощущение genio loci придают москвоведческим трудам С. О. Шмидта особую достоверность и тепло личного свидетельства и переживания.
В его новой книге о Москве — и фундаментальные научные работы, и мемуарные записки, и заметки по случаю. Интереснейшая палитра имен, в том числе литературных: “Московское детство Пушкина”, “Социотопографические приметы Москвы в „Евгении Онегине””, “Цветаевы в культуре Арбата”, “Арбат Бориса Зайцева”, “Булат Окуджава и „арбатство””, “В. Шукшин и его сценарий о Степане Разине”…
В третьей части книги, названной в духе доброй старины “Ревнители истории и культуры”, отдельные главы посвящены Татищеву и Карамзину, Соловьеву и Забелину, Ключевскому и Платонову, Бахрушину и Тихомирову… Замечательны полные живых штрихов научно-литературные портреты И. Л. Андроникова, Д. С. Лихачева, В. Я. Лакшина, архимандрита Иннокентия (Просвирнина), Е. С. Сизова. Интереснейшая работа “Приемы в Кремле в честь полярников” целиком построена на личных впечатлениях автора, в середине 30-х — наблюдательного мальчишки-подростка.
“Вечером 16 марта (1937 года. — Д. Ш. ) был банкет в здании напротив гостиницы. Тут уже родственников не отделяли от героев дня… Прямо напротив нас, у ближнего края одного из столов сидели А. Н. Толстой, его супруга Людмила Ильинична, тогда необычайно красивая, в серебристо-зеленом, с вишневыми узорами парчовом вечернем платье… Затем Толстые подошли к нам, и подвыпивший писатель стал вдруг говорить о том, какой образцовый порядок и чистота в городе Берлине, и спрашивал, обращал ли на это внимание Отто Юльевич. К беседе прислушивались вокруг, поскольку у Толстого был великолепно поставленный от природы голос, артистизм произношения. Отец не склонен был поддерживать именно эту тему…
Танцевали немногие, и вообще в этом сравнительно небольшом зале с музыкантами на хорах оказалось немного участников банкета. Ближе к центру зала стоял Сталин, члены Президиума полукругом возле него. Отец и мы, сыновья, были позади. Помню, как Наталья Петровна Кренкель тронула за руку отца и сказала: „Боже мой, что он делает?” Взволнованность ее была вызвана тем, что Э. Т. Кренкель, как он пишет в мемуарах, подвыпив, пригласил на вальс певицу А. В. Нежданову и она, в длинном зеленом бархатном платье, стала выпадать из его рук…”
Валентин Курбатов, Борис Царев. Восхождение к истокам. Альбом-путешествие. М., Благотворительный фонд развития образования “Синергия”, 2004, 431 стр.
Десятки тысяч российских туристов отправляются каждый год на турецкие пляжи, не догадываясь о том, что они летят на свою духовную прародину. Подлетая к Анталии, они не знают, что под крылом — Мбиры Ликийские. Им никто не рассказал, что турецкий Сельчук — это тот самый Эфес, где, по преданию, жила Богородица и где апостол Лука писал с нее иконы, столько раз потом спасавшие русскую землю. Что Урфа — это на самом деле Эдесса, где до наших дней сохранилась пещера праведного Иова, а Конья — это византийская Икония, где апостол Павел создал одну из первых христианских общин и отсюда ушли за ним праведницы Фекла и Параскева Пятница…
А Галлиполи? Кто из приплывающих на корабле в Стамбул вспомнит русских солдат и офицеров, навсегда оставшихся в этой земле после исхода Белой армии из Крыма?..
Вот уже почти десять лет учителя и школьники Южного округа Москвы при помощи своего департамента образования и благотворителей совершают паломничества в Малую Азию. Интересно, что основным провожатым в этих поездках стал человек, большую часть жизни проживший во Пскове и до той поры Турции и во сне не видевший, — литературный критик Валентин Курбатов. Его путевые очерки и легли в основу книги “Восхождение к истокам”.
Изящество и некоторая парадность оформления (добрую половину книги занимают фотографии Бориса Царева) радуют лишь до той поры, пока не узнаешь цену альбома. На этом пути в народ спотыкаются сейчас многие богато отпечатанные просветительские книги. С выходом издания в свет спонсоры считают свою миссию выполненной. При этом они ждут не только оваций, но и возвращения хоть малой части вложенных средств. Книжные магазины шарахаются от такого товара — “шибко вумного” и дорогого. И вот книга, нужная людям как хлеб, превращается в пирожное, в подарок, которым начальство отмечает подчиненных. “Представительские экземпляры” замирают где-нибудь в кабинетах и пылятся там до следующего праздника или юбилея.
Такая книга, как “Восхождение к истокам”, может быть прекрасным путеводителем по Турции для русского человека, помнящего свое духовное родство. Но такую книжищу и по такой цене в карман не сунешь. И поэтому улетающим к турецкому берегу всучивают переводные глянцевые брошюрки, где, к примеру, написано, что Акшехир — родина Ходжи Насреддина, но ни слова о том, что эта земля — Антиохия Писидийская, связанная с именами апостолов Павла и Варнавы. А в Каппадокии, на земле, где Василий Великий и Григорий Богослов создавали свое учение о Святой Троице, где остались построенные ими храмы и монастыри, нам советуют посетить сельджукский караван-сарай и текстильную фабрику.
“…Мы вспоминаем имена наших святых по русским храмам в годовом круге служения как наших наставников, не очень задумываясь о землях и истории, их породивших, но в паломничестве они обступят нас в каждом городе, напоминая нам о наших ангелах и молитвенниках. И мы поймем, что и здесь — в Эфесе, Приене, Смирне, Траллах, Олимпосе — мы дома, в святой семье православного небесного Отечества, и в каждом камне услышим оклик любви…”
Алла Беленкова. И сила, и слава… Из истории семейства Крузенштернов. Таллинн, “Alexandra”, 2004, 164 стр.
Книга известного исследователя российско-эстонских культурных связей Аллы Ильиничны Беленковой впервые вводит в научный оборот письма Егора Антоновича Энгельгардта легендарному первооткрывателю Ивану Федоровичу Крузенштерну (из фондов Пушкинского дома и Российского Государственного архива Военно-Морского Флота). Дети знаменитого путешественника Александр и Павел были определены в Царскосельский Лицей через год после того, как из него вышел А. С. Пушкин.
Публикацию писем предваряют несколько увлекательных очерков по истории семьи Крузенштернов, в частности о судьбах сыновей великого мореплавателя. В последней главе сообщаются удивительные подробности о сегодняшней жизни Прищеповых — потомков младшего из Крузенштернов, Платона Ивановича Крузенштерна. Автор встретила Любовь Александровну Прищепову и ее сына Александра в Петербурге. В 1995 — 1996 годах восемнадцатилетний Александр, студент Гидрометеорологического университета, совершил кругосветное плавание на барке “Крузенштерн” — через 190 лет после своего знаменитого предка.
1 Книга Блока — недавний подарок Макарова.
ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
1
“Сентябрь.doc”. Театр.doc. Режиссер Михаил Угаров. Премьера 4 мая 2005 года.
Невинное название скрывает взрывоопасный, провокативный, намеренно вызывающий спектакль. Премьеру “Сентября.doc” — еще с колес — играли в рамках “русского сезона” на фестивале в Нанси, и вердикт французского общества был, в сущности, предопределен. Скандальный спектакль о Беслане многие назвали шовинистским, профашистским. Насквозь промусульманенная Франция углядела в творении русских “новодрамовцев” предвзятый взгляд на “чеченских повстанцев”. Парадокс заключается в том, что те, кто видел спектакль в Москве, говорят о нем ровно обратное — происламский, антирусский.
