Майкл Ридпат - Все продается
— Мы не знаем, кто убил Дебби, — возразил я. — Похоже, это был не ты. Вайгель в это время был в Америке. Но полиция уверена, что нашли убийцу.
Кэш и Кэти устремили на меня вопрошающие взгляды.
— Инспектор Пауэлл убежден, что Дебби убил я. Он говорит, что у него есть свидетель.
Кэти пришла в ужас.
— Это просто нелепо. Ты шутишь?
— Инспектор Пауэлл шутить не умеет.
— Но у него нет доказательств.
— Согласен, пока улик у него, скорее всего, не хватает. Но боюсь, он может их найти, — сказал я.
— Но как?
— Их кто-нибудь подкинет. Или сам Пауэлл что-нибудь придумает.
— И кто же этот свидетель? — спросил Кэш.
— Мне кажется, что это Роб, — ответил я. — Он говорил Кэти, что в тот вечер видел нас с Дебби. Но почему он стал лжесвидетельствовать в полиции — это выше моего понимания.
— Возможно, он и убил Дебби, — предположил Кэш.
Конечно, Роб мог убить Дебби. Но это мог сделать и Джо, и Вайгель, и даже Пайпер. С другой стороны, Роб был влюблен в Дебби. Джо сказал, что не убивал ее. Вайгель в день убийства был в Нью-Йорке. А Пайпер, судя по его реакции, узнал о гибели Дебби от меня. Мы блуждали в неизвестности. Убийцей мог быть и какой-то неизвестный, профессиональный киллер, нанятый Вайгелем, который, сделав свое дело, бесследно исчез.
Мы поговорили еще около часа и ни к чему не пришли. В конце концов мы были вынуждены сдаться. Допив пиво, мы поднялись и вышли из бара в тусклый сентябрьский вечер. Садясь в такси. Кэш пожелал нам с Кэти спокойной ночи. Его почти наглая ухмылка говорила о том, что установившиеся между нами отношения не остались для него тайной. Мы прошли около мили до небольшого итальянского ресторана недалеко от Ковент Гарден и отлично пообедали, запив обед бутылкой кьянти. Потом мы подбросили монету, я проиграл, мы сели в такси и поехали к Кэти в Хэмпстед.
Домой я вернулся на следующий день около восьми утра. Уже в прихожей я почувствовал неладное.
Я медленно прикрыл за собой дверь и шагнул в гостиную. Вроде бы все вещи были на своих местах, в том же виде, в каком я оставил их накануне. Из распахнутой двери спальни тянуло ветерком. Я осторожно заглянул туда.
Проклятье! Снова у меня побывали незваные гости. В мою квартиру уже вламывались месяца два назад. Я не понимал, чем мое скромное жилище привлекает взломщиков. У меня не было ничего особенно ценного.
Я в панике вернулся в гостиную. Олимпийская медаль была на месте. Никуда не делись и переносной телевизор и дешевый музыкальный центр, который я недавно купил. Я открыл свой крохотный бар. На первый взгляд и здесь никто ни к чему не прикоснулся.
Я снова направился в спальню и подошел к окну. Очевидно, кто-то взобрался на крышу пристройки, дотянулся до моего окна, открыл защелку и вполз в комнату. Я отругал себя за то, что оставил окно не запертым на ключ, но летом я всегда спал с открытым окном, а каждое утро доставать ключ казалось мне напрасным.
Еще минут десять у меня ушло на более тщательную проверку квартиры. Вроде бы ничто не исчезло. Я сел и задумался. Я никак не мог понять, зачем кому-то понадобилось вламываться в мою квартиру, чтобы уйти с пустыми руками.
Странно.
Надо бы сообщить в полицию, подумал я, но тут же отбросил эту мысль. Мой опыт общения с полицейскими не вызывал желания обращаться к ним по собственной инициативе. Кроме того, раз у меня ничего не украли, то не о чем было и говорить.
Поэтому я взялся за более важные дела.
Разговор с Берриманом из комиссии Ассоциации рынка ценных бумаг не принес мне утешения. Поддавшись логике рассуждений Кэти, я был убежден, что комиссия, признав Кэша невиновным в использовании конфиденциальной информации, автоматически снимет все обвинения и подозрения и с меня. Но Берриман, очевидно, придерживался иного мнения. Он нехотя признал, что у него нет неопровержимых улик, но добавил, что я все еще нахожусь под следствием. Я спросил, действительно ли Хамилтон договорился с Берриманом о том, что комиссия прекратит расследование, если меня выгонят из компании «Де Джонг». Берриман отказался отвечать, заявив, что комиссию не интересуют какие-то странные договоренности между мной и руководством компании. Потом Берриман туманно намекнул на некое «параллельное расследование». Должно быть, он имел в виду того же проклятого Пауэлла.
Этот разговор выбил меня из колеи. Я не переставал удивляться собственной наивности — ведь я надеялся сразу же добиться полной реабилитации. Кроме того, меня раздосадовало, хотя и не удивило, что Берриман не признался в сговоре с Хамилтоном.
И все же мои дела были не так уж плохи. У Берримана не было против меня ничего конкретного, и со временем ему придется снять все обвинения. Если прежде меня не доконает Пауэлл.
Мои размышления прервал телефонный звонок. Это была Кэти. Она нашла-таки платежные документы, которые Джо выписывал для облигаций «Джипсам оф Америка». Кэти потратила два часа, по в конце концов, расположив все бумаги в хронологическом порядке, выяснила, каким образом Джо собрал пакет акций и что он с ним сделал. Половину акций он продал, переведя их на номерной счет в небольшом лихтенштейнском банке. Кэти никогда не слышала об этом банке, зато Кэш его знал. Услугами именно этого банка изредка, когда дело было связано с особенно щекотливыми операциями, пользовался Пайпер. Никакой ниточки, которая вела бы от Джо к Пайперу, найти не удалось. О банке знали только Кэш, Джо и, возможно, еще два-три сейлсмена, пользовавшихся особым доверием. Будет очень трудно доказать, что облигации «Джипсам» купил Пайпер, но нам и без лишних доказательств было ясно, что они с Джо работали вместе.
Я достал блокнот и стал набрасывать схему. Мне казалось, что я очень близок к разгадке головоломки. Все ее кусочки — «Тремонт-капитал», «Таити», «Джипсам оф Америка», Пайпер, Джо, Вайгель, Кэш — были связаны многими нитями. Чем больше я размышлял, тем более запутанными казались мне эти связи. Кроме того, не нужно было забывать и о Робе, который угрожал сначала Дебби, потом мне и Кэти. Очень эмоциональный, непредсказуемый человек. Но ведь не убийца же?
Мои мысли прервал звонок у двери в подъезд. Я посмотрел в окно. Опять нагрянула полиция.
Я впустил полицейских в дом и встал в двери своей квартиры. Их было четверо: Пауэлл, Джонс и двое полицейских в форме.
— Можно войти? — спросил Пауэлл.
— Нет, если только у вас нет ордера на обыск, — сказал я.
Пауэлл улыбнулся и сунул мне какие-то бумаги.
— На этот раз у меня совершенно случайно оказался ордер, — сказал оп и протиснулся мимо меня в квартиру. — Заходите, ребята.
Четверо крупных полицейских заполнили все свободное место, и моя и без того небольшая квартирка показалась мне совсем крохотной. Я ничего не мог поделать.
— Что вы ищете? — спросил я.
— Если вы не возражаете, давайте начнем с документов о покупке акций.
Я нехотя показал ему папку с контрактами. Меня определенно нельзя было назвать самым активным покупателем на рынке акций. В папке хранилось всего четыре контракта. Пауэлл быстро их пролистал и вытащил контракт с «Джипсам оф Америка».
— С вашего разрешения мы заберем эту бумагу, — сказал он.
Трое полицейских стоя ждали его распоряжений. Пауэлл повернулся к ним.
— Приступайте, ребята. Перетряхните все.
Полицейские приступили к обыску. Они работали без особого энтузиазма, их подгонял лишь взгляд Пауэлла. Я старался уследить за всем, к чему они прикасались, особенно Пауэлл. Возможно, я стал параноиком, но мне вовсе не хотелось, чтобы Пауэлл вдруг «нашел» то, чего я в жизни не видел. Но уследить за всеми четырьмя полицейскими я не мог. Из моей спальни раздался крик:
— Сэр! Посмотрите, что я нашел!
Пауэлл и я бросились в спальню. Один из полицейских держал серьгу — довольно дешевую, но яркую, продолговатую красную каплю на золотой проволочке.
— Отлично, малыш, — довольно сказал Пауэлл, выхватывая серьгу из рук молодого полицейского. Потом он протянул серьгу мне. — Узнаете?
Да, я узнал ее, и у меня мороз пробежал по коже. Я кивнул.
— Это серьга Дебби, — с трудом выдавил я.
— Безусловно, — голосом триумфатора произнес Пауэлл. — Когда мы нашли тело, на нем была точно такая же серьга. Но только одна.
Он не сводил с меня глаз, внимательно следя за моей реакцией.
— Где вы ее нашли? — спросил я.
Полицейский показал на выдвижной ящик небольшого комода, стоявшего возле кровати.
— В глубине этого ящика.
Ящик был выдвинут до отказа, носки разбросаны по кровати.
— Вы знаете, где мы ее нашли, — ухмыльнулся Пауэлл.
Я задыхался от гнева, от собственного бессилия. Не зря я всегда относился к Пауэллу с подозрением, мелькнуло у меня в голове.
— Вы сами ее подбросили, — пробормотал я.
