Гарольд Роббинс - Охотники за удачей
— Вот вроде и все, — подытожил Макалистер. — Есть вопросы?
— Звучит неплохо, — заметил Дэн Пирс. — Но где гарантии, что Джонас обеспечит нам работу и после того, когда миллион уйдет? Сам-то он полностью защищен своими акциями и закладными.
— Вы правы, — согласился Макалистер. — У вас нет никаких гарантий, но и он не застрахован от потерь, если ваша работа окажется плохой. Насколько я понимаю, будущее в ваших руках.
— Но если Дэвид не ошибся в своих подсчетах, — продолжил Дэн, — мы и половины нашего первого фильма не отснимем, как нам уже неоткуда будет выплачивать недельный заработок. Не знаю, что на Джонаса нашло. Как можно без денег ставить миллионные картины?
— А кто сказал, что мы обязаны ставить миллионные картины? — негромко спросил Дэвид.
Ему вдруг все стало ясно. В первый момент он был слегка разочарован тем, что Корд не поставил его во главе студии. Но Джонас знал, что делал. На самом деле студия всего лишь фабрика, выпускающая продукцию. Администрация, прокат и кинотеатры будут в его руках, а именно они приносят деньги. Деньги определяют политику студии, а деньгами распоряжается он.
— На миллион мы можем выпустить десять картин. И первая начнет приносить доход еще до того, как в производство уйдет пятая.
— Это не для меня, — быстро заявил Дэн. — Я не для того зарабатывал себе репутацию, чтобы штамповать поделки.
— Остальные студии не такие гордые, — жестко проговорил Дэвид.
— Пусть занимаются этим, если хотят! — огрызнулся Дэн. — Я не собираюсь жертвовать своей репутацией.
— Не мели чушь! — взорвался Дэвид. — Единственное, что ценится в кино — это успех. Никого не волнует, как ты его достигаешь. Всем известно, что ты втянул Корда в это дело, потому что тебе захотелось стать продюсером. И если ты уйдешь, никакой репутации у тебя не останется.
— Кто сказал, что я собираюсь уйти?
Дэвид расслабился в кресле. Его охватило новое ощущение власти. Теперь он понимал, почему дядя Берни так не хотел уходить. Он пожал плечами.
— Ты слышал, что сказал Корд. Откажешься ты — найдем другого.
Пирс уставился на него, потом перевел взгляд на адвоката. Лицо Макалистера ничего не выражало.
— Сказать можно что угодно, — проворчал Пирс. — Допустим, я впрягусь в это. А чем станешь заниматься ты?
— Позабочусь о том, чтобы мы оставались на плаву, — ответил Дэвид.
— Как? — заинтересованно спросил Макалистер.
— Завтра я уволю сорок процентов служащих.
— Крутая мера, — заметил Макалистер. — А работать в таких условиях можно будет?
Дэвид внимательно взглянул на адвоката. Это было очередное испытание.
— Мы сможем работать, — спокойно произнес он.
— Так друзей не заводят, — вмешался Пирс.
— Это меня не волнует, — язвительно бросил Дэвид. — Я не стремлюсь к популярности. И это будет только начало. Компания должна выжить во что бы то ни стало.
Мгновение адвокат пристально смотрел на Дэвида, который заметил в глубине его глаз холодный блеск улыбки. Макалистер повернулся к Пирсу:
— Что скажешь?
— Думаю, справимся, — улыбнулся Дэн. — Иначе зачем было Джонасу делать его вице-президентом?
Макалистер полез в портфель.
— Вот твой контракт, — сказал он Дэвиду. — Джонас просил тебя подписать его сегодня.
— А Дэн?
Макалистер улыбнулся.
— Дэн подписал свой в день заседания правления.
На мгновение Дэвида охватила злость. Значит, они разыграли его, чтобы посмотреть, что будет. Но в следующий миг он взял себя в руки. Какая разница? Он взял ручку, протянутую Макалистером.
Все только начинается. Они пока еще посторонние, и пройдет немало времени, пока они узнают компанию так, как знает ее Дэвид уже сейчас. А к тому моменту это уже не будет иметь значения.
Подписав контракт, он получил власть.
* * *Дверь приоткрылась, и полоска света прорезала темноту.
— Ты здесь, Дэвид?
Он сел на кровати и включил лампу.
— Да, дядя Берни.
Норман вошел.
— Ну что? — спросил он. — Ты видел его?
— Видел, — ответил Дэвид, закуривая. — Выглядит ужасно. Видимо, смерть Рины стала для него ударом.
— Мне его не жаль, — горько сказал Норман. — После того что он сделал со мной.
Он достал из кармана сигару и сунул в рот, не зажигая.
— Он предложил тебе работу?
Дэвид кивнул.
— Какую?
— Вице-президент.
— Вот как? — заинтересованно спросил дядя, удивленно поднимая брови. — А кто президент?
— Дэн Пирс. Он будет снимать картины, а я займусь всем остальным — прокатом, кинотеатрами, управлением.
— Мальчик мой, я горжусь тобой! — широко улыбнулся Норман и хлопнул Дэвида по плечу. — Я всегда говорил, что ты себя еще покажешь.
Дэвид с удивлением взглянул на дядю. Он ожидал другой реакции. Более естественным было бы услышать обвинения в предательстве.
— Неужели?
— Ну конечно! — с воодушевлением отозвался Берни. — Чего же еще мне ждать от сына своей сестры?
Дэвид уставился на него.
— Я думал…
— Мало ли что ты думал! Что было — то прошло. Теперь мы сможем работать вместе. Я покажу тебе такой способ делать деньги, какой тебе и не снился!
— Делать деньги?
— Конечно, — Берни понизил голос до конфиденциального шепота, — неевреям с нами не тягаться. Никто ничего не узнает! Завтра я дам знать всем поставщикам о том, что старые договоры в силе. Только ты будешь получать двадцать пять процентов.
— Двадцать пять процентов?
— А что? — озабоченно спросил Берни. — Двадцать пять процентов тебе мало?
Дэвид промолчал.
— Ладно, твой дядя — не жмот. Пятьдесят.
Затушив сигарету, Дэвид подошел к окну и стал смотреть на парк.
— В чем дело? — забеспокоился дядя. — Пятьдесят — разве не справедливо? Ты ведь кое-что мне должен. Если бы не я, ты никогда не получил бы эту работу.
Дэвид проглотил горький комок в горле и обернулся.
— Я тебе должен? — гневно спросил он. — За те годы, когда ты гонял меня в хвост и гриву за тухлые триста пятьдесят в неделю? Каждый раз, когда я просил у тебя прибавки, ты плакался, что компания и так несет потери. И все это время ты откачивал по миллиону в год!
— Это совсем другое, — возразил старик. — Ты не понимаешь.
Дэвид рассмеялся.
— Я все прекрасно понимаю, дядя Берни. Я понимаю, что ты высосал из компании пятнадцать миллионов чистыми, которых тебе не истратить, даже если ты проживешь до тысячи лет. И тебе все мало!
— Ну и что в этом такого? Я их заработал и имею на них право. А ты бы хотел, чтобы от всего отказался только потому, что какой-то чужак дал мне отставку?
