Сергей Алексеев - Покаяние пророков
— Хотите сказать, я буду третьим?
— Третий уже есть. Час назад на конспиративной квартире нашу сотрудницу обнаружили мертвой. Имитация самоубийства, будто бы забралась в ванну и вскрыла вены… Та самая аспирантка Лена.
— Да, больше мы с ней не встретимся, — проговорил Космач, ощущая озноб.
— Не встретимся? Вы хотели с ней встретиться?
— Она хотела… Но почему вы решили: имитация? На самом деле в квартире было очень тяжело, иногда жженой серой пахло. Она выглядела не лучшим образом, так что вполне возможно…
— Нет, невозможно! — перебила Светлана Алексеевна. — Невозможно… Вы ее плохо знаете. Человек потрясающей выдержки!.. Это убийство, я не сомневаюсь. Могли выследить только через мобильный телефон. Эта дрянь работает как подслушивающее устройство и радиомаяк… Вот что! Сейчас ступайте в свою комнату. Потом мы переправим вас в надежное место.
— А что если о своей безопасности я позабочусь сам? — предложил он.
— Да вы просто не представляете, что происходит! — вдруг визгливо прокричала она. — За вами идет настоящая охота! Вы это понимаете?
Помедлила немного и вызвала секретаря. Тот без слов взял шубу Космача и застыл у порога.
— Простите меня, — повинилась она. — Очень трудный день… Идите. И прошу вас, позаботьтесь о безопасности вашей боярышни. Только вы можете сделать это.
Секретарь отвел его в ту же комнату, где Космач был утром, но дверь не запер. В глаза сразу же бросились изменения: на столике появились телефон и толстый справочник. Конечно, было бы неплохо позвонить Коменданту и выяснить обстановку, но хоть на арамейском говори, сам факт звонка станет доказательством, что Вавила осталась в Холомницах.
Вероятно, охота действительно началась, только не за Космачом, а за ней…
Весь остаток дня и вечер он просидел один, если не считать молоденькой официантки, принесшей сначала обед, а потом ужин. Поздно вечером дверь распахнулась, и на пороге оказался Ровда, изрядно постаревший, погрузневший и будто убавивший в росте. Некогда деятельный и властный декан стал улыбчивым, немного вальяжным и демократичным, и только угольная насечка на лице выдавала прошлое.
Сергей Иванович достал из пакета водку, закуски в пластиковых тарелках, апельсины и яблоки — словно в палату к больному пришел с передачей. И, кажется, куда-то спешил.
— Ну что, выпьем за встречу по русскому обычаю?
— Я бы лучше выпил на посошок, — безрадостно сказал Космач.
— Ты особенно не торопись. — Ровда поднял рюмку. — Вернуться назад и опять сесть по горло в дерьмо всегда успеешь. Давай, я рад тебя видеть!
Космачу никогда не приходилось сидеть за одним столом с деканом, в ту пору он был очень высоко от МНСа, чуть ли не с неба взирал, и такое пошлое дело, как выпивка, даже не подразумевалось. Это можно было с Данилой на кафедре раздавить бутылочку на двоих, посидеть и поговорить за жизнь. Причем в великой тайне от того же Ровды, который был еще членом парткома и блюл на факультете пуританскую нравственность.
— Я тебе должен сказать определенно, как мужик мужику, — даже в новой ипостаси Сергей Иванович не растратил шахтерской прямоты, — от таких предложений в наше время не отказываются. Особенно в твоем положении.
— Положение у меня прекрасное, — не согласился Космач, с первого момента встречи ощущая желание сопротивляться. — Прежде всего, я вольный, независимый человек. И меня это устраивает.
— А кому она нужна, твоя независимость? — с партийной въедливостью спросил Ровда. — Тебе лично? Может быть… Сидя в своей деревне, ты хоть заметил, что произошло со страной? С великой державой, которую демократы подложили под американцев? Заметил, как о нас вытирают ноги?
Раньше декан с таким же напором клеймил низкую успеваемость, лодырей и пьяниц на факультете, и речи его всегда звучали убедительно. Сейчас Космач услышал фальшь: Ровда был слишком холеным и вальяжным, чтоб искренне переживать положение государства. Такими словами сейчас оперировали голодные, но патриотически настроенные старухи с плакатами.
Он не делал пауз, должно быть, не хотел никакой полемики, и продолжал рубать уголек.
— Раздумывать у тебя времени нет, уже завтра надо начинать работать. Вопрос с жильем решен. У нас на балансе есть несколько коттеджей в ближнем Подмосковье, буржуйский поселок… Да ты сегодня утром был там! Рядом с Даниленко будешь жить. Охрана, дворник, домработница, персональная машина с водителем — все оплачивается управлением. Я бы тебя сейчас свозил и показал, но объявлена вторая категория, никаких передвижений в темное время суток. Через день снимут, вместе поедем.
Ровда разлил водку, сдернул пленку с тарелки, сунул пластмассовую вилку Космачу.
— Ты упрямый, если не сказать упертый. Это мне нравится. Мы с тобой сработаемся, Юрий Николаевич. Давай!
Космач расправил усы, выпил и взял яблоко.
— Сергей Иванович, я дам согласие сейчас же, если вы ответите на простой вопрос…
— Ну? — поторопил тот. — Говори.
— Вы с Даниленко знали, где я живу, в каком положении. Если не ошибаюсь, негласно наблюдали за мной, чем я занимаюсь, кто ко мне приходит…
— Верно, присматривали. Потому что мы людей с улицы не берем.
— Моя диссертация попала к вам года три назад, если не больше… Почему же предложение сделали сейчас, когда я приехал в Москву?
— Ты что, не догадываешься?
— Что мои догадки? Хотел бы услышать от вас.
— Это для тебя принципиально?
— Сами говорите — упертый.
— Есть несколько причин, — Ровда оставил шахтерскую прямолинейность и начал взвешивать слова, — которые благополучным образом связались воедино. Наконец-то бог прибрал… совесть нации — это раз. Второе, тебе удалось… хотя бы на время вывести ЦИДИК из большой игры. Оказал неоценимую услугу… Ну и в-третьих, не скрою, все это понравилось премьеру.
— И это все?
Сергей Иванович мгновение колебался, однако сказать больше не посмел, прикрылся грубостью.
— Тебе чего еще надо? Что ты ждешь? Чтоб премьер пришел уговаривать?
— В таком случае пьем на посошок! — Космач сам налил водки. — Счастливо оставаться, как говорят.
Выпил и вылез из-за стола, оставив гостя одного.
— В чем дело, Юрий Николаевич?
— Я тут на одного человека погрешил… Подумал, Наталья Сергеевна работает на Цидика. А она всегда была вашим вассалом. Потому и карьеру сделала…
— Этого я скрывать не собирался… Но при чем здесь Наталья Сергеевна?
— Когда вам понадобилась моя диссертация, она явилась ко мне и уговорила поехать в Москву, вроде бы с академиком договорилась. Не шуба, так точно бы почки отбили в милиции.
