Ирина Дедюхова - Время гарпий
В прошедшем ноябре ей пришлось поломать голову, где и как отметить свой 37-й день рождения. Можно было собрать всех гостей на даче, как она бы сделала это раньше, но теперь ей пришлось приобрести для этой цели ресторан, чтобы устроить все подобающим образом.
В качестве «интриги дня» она умело подогревала любопытство собравшихся загадкой, кто же подарил ей Audi Q7. Она мастерски давала понять известным светским сплетницам, будто этот подарок сделал её поклонник, пожелавший оставаться инкогнито. Тратя золотые песчинки на то, чтобы разжечь интерес к этому «инкогнито», она сама в какой-то момент испытала страх, поняв, что среди приглашенных ею особ слишком многие давно не испытывают никакого любопытства не только по отношению к ней, но и в отношении собственной жизни.
Они с одинаковым вежливым равнодушием зорко отслеживали статусный состав знаменитостей, придирчиво рассматривали убранство зала, сервировку стола, драгоценности и туалеты дам от ведущих кутюрье, они заговорщицки улыбались её намекам о тайном поклоннике, восторгаясь её новеньким автомобилем. Но она никак не могла избавиться от ощущения, что все её гости уже не получали приятные впечатления от званого вечера, а будто с придирчивостью арифмометров фиксировали окружающие признаки своего статусного положения. На секунду ей даже показалось, будто у многих её гостей уже побывала в гостях мифическая гарпия Подарга, в реальность которой ей вовсе не хотелось верить самой, даже побывав на открытии кафедры теологии в инженерно-физическом университете.
Абсолютно нормальными на её дне рождения выглядели лишь молоденькие содержанки из числа восходящих «звезд эстрады», пришедшие с продюсерами, ради которых она и устраивала праздник. Разумеется, их «захватили с собой», не только для того, чтобы не дать ей возможности «порешать вопросики», но и чтобы прозрачно намекнуть в день её рождения, что в их кругу появились и более интересные претендентки на «близость к телу».
Поначалу она даже расстроилась, но потом убедилась, что вечер скрасили только эти юные, полные жизни красавицы, восторгавшиеся всем окружавшим их великолепием. Она хорошо понимала радость юных созданий, перед которыми за её счет внезапно открылись двери в «новую жизнь». Но больше всего её поразил явный страх, отразившийся на лицах наиболее «статусных» гостей, когда она вышла из своего автомобиля в ослепительно белой норковой шубке, накинутой на любимое красное платье.
Честно говоря, она рассчитывала, что её хоть немножко начнет ревновать один человек, который вообще-то был моложе её на шесть лет. Но, чувствуется, он вовсе не рассчитывал связывать свою жизнь с матерью двух детей-подростков, разведенной «публичной женщиной», как за глаза называли сотрудники её продюсерского центра. Как раз этот молодой человек и не подумал ревновать, а поздравил дружеским поцелуем в щечку с нескрываемым облегчением.
Сообщением о дорогостоящем подарке она вызвала ревность лишь у невзрачной жены олигарха Бероева, матери четырех его детей. На её день рождения она явилась, обвешанная цветными бриллиантами, напоминая дешевую рождественскую ель на благотворительном базаре. Весь вечер она намеренно громко говорила с подобострастно улыбавшимися соседями за столом, много ела, а под самый конец, явно выпив лишнего, начала громко хохотать, когда все гости любовались последним танго виновницы торжества.
Она отдавала отчет, что с олигархом Бероевым у неё вышла действительно некрасивая история. На Лазурном берегу этот олигарх на страшной скорости врезался в придорожный столб. Если бы с ним сидела жена, он бы точно придерживался нормальной скорости и не пытался всех обогнать. Но в машине с ним ехала именно она, и Бероев, отлично знавший о её страхе перед дорожным лихачеством, разогнал свой Land Cruiser так, что она визжала, не переставая, вплоть до того, как он врезался в столб, а машину объяло пламенем. Потом ей ставили в вину, что она, обожженная, с израненными коленями и руками, сбежала из автомобиля, а самого Бероева вытаскивали из машины случайные люди, успев потушить пожар до взрыва.
Но ведь можно было понять, насколько бы тошно было его жене, останься она в машине её мужа. Одно дело, когда её муж просто попадает в аварию, а совсем другое дело — когда он попадает в аварию с известной телеведущей, моделью и известной каждому «иконой стиля». Но жена Бероева все же узнала из желтой прессы, что в машине её муж был не один. Будто её муж, старавшийся всеми силами завоевать звание «статусного любовника», в машине которого теперь хоть раз должна была побывать любая уважающая себя «светская львица», — хоть куда-то выезжал в одиночестве, не подсадив в машину самых известных. То, что она орала и плакала, умоляя его снизить скорость, его жена, конечно, не учитывала.
Чтобы хоть как-то осадить разошедшуюся жену Бероева, явно намеревавшуюся вцепиться ей в лицо гелевыми когтями, после танго ей пришлось объявить, будто автомобиль ей подарил бывший супруг с… Ямайки. Женой Бероева и эта версия была воспринята с соответствующим случаю издевательским смешком. Конечно, таких женщин, как эта курица, «не бросают», зато гоняют с кем попало на дикой скорости по всему Лазурному побережью. А вот от таких жен, как она, муж может уехать вначале на Ямайку, потом на Кубу, а потом и к черту на кулички, выпрашивая потом у нее по скайпу срочно пополнить карту Visa.
Семейная жизнь по рецепту супругов Бероевых её никогда не привлекала, она выросла в семье, где родители поженились, когда им было уже по тридцать, поэтому любили и ценили друг друга с особой нежностью. Но она никогда бы не могла подумать, будто именно ей когда-нибудь придется давать подчеркнуто легкомысленные интервью на «семейную» тему.
«С годами для меня становился все более очевидным тот факт, что мы с мужем перестали подходить друг другу. Во всем. У нас разные скорости, разные цели, разные подходы к жизни, разные представления о семье. В последние несколько лет очень сильно отдалились друг от друга и жили параллельными жизнями. Долгое время мне казалось: надо подождать, у нас обязательно всё ещё будет хорошо. Но пришло понимание: ничего нового не будет. Мы — разные, и никто никого не сможет изменить. Ну а если паре становится ясно, что общих целей нет, какой смысл создавать видимость счастливого союза? Ради детей? Но не должны они являться причиной того, чтобы люди всю жизнь жили вместе, доставляя друг другу боль и неудобство.»
Вряд ли кто-то понимал, чего ей стоили подобные «объяснения». Ей пришлось тайком закрашивать раннюю седину краской, которую покупала для неё только мама. Дважды ей пришлось снять в рекламе красок для волос, где эта краска «не течет и тщательно закрашивает седину», понимая, что не за горами предложения о рекламе крема для зубных протезов и автомобильных сидений с подогревом. Заученной скороговоркой она подчеркивала во всех интервью, что является очень амбициозным человеком с серьёзными, далекоидущими планами, намекая на своё «умение концентрироваться на новых возможностях» и желании управлять «успешной международной компанией». Но «статусных» интервью становилось всё меньше, поскольку публика стремительно утрачивала интерес к любому изданию, передаче или сетевому ресурсу, дававшему её интервью. То же самое происходило и с другими «светскими львицами», будто вокруг сворачивалось и уходило навсегда извечное любопытство публики к личной жизни «звезд» и «икон стиля».
Не стал исключением и её муж, когда-то бывший её соратником и самым преданным оруженосцем в её битве за поддержание «статуса». В какой-то момент он не только потерял интерес к собственному бизнесу, хотя имел одну из самых успешных зубоврачебных клиник столицы, но и к семейной жизни, даже к детям. Впрочем, её муж, как и большинство мужчин их круга, уже не был тем папой, который бы возился с ребенком круглосуточно, по утрам водил в детский садик, провожал в школу, а по вечерам забирал домой, проверял уроки, то есть жил бы интересами детей. Подобное поведение давно не вписывалось в ритм их современной жизни, но, в отличие от знакомых, нанимавших с этой целью прислугу, у них в семье эти обязанности выполняли любимые бабушки, их мамы.
Она никогда бы не призналась себе, что именно из-за бесплодной погони за «статусом», когда Время лишь оттягивало тот момент, когда её «статусу» будет нанесен последний удар, её муж оказался в тупиковой ситуации. В один чудный момент, когда ей пришлось перенести очередные болезненные уколы ботокса, чтобы скрыть развивающиеся «гусиные лапки», он заявил ей, что занимался бизнесом, который никогда его не вдохновлял, поскольку он всю жизнь хотел быть художником. И теперь он не может ей простить, что вся их семейная жизнь была подчинена её амбициям, то ему, вместо занятий живописью, приходилось заниматься зубоврачебной клиникой.
