Андрей бодров - план побега
Я уже полностью проснулся и отходной утренний туман не путает мою голову.
После открытия, переодеваемся в тесной раздевалке, надеваем футболки с логотипом фирмы производителя, флисовые кофты с логотипом, спортивные штаны с логотипом, носки с логотипом, кроссовки с логотипом, бейджики «Продавец-консультант» с логотипом. И принимаем смену, разбиваясь на группы товаров, сверяем их наличие в торговом зале, по простой формуле: принятый товар = принятый вчера утром другой сменой товар - сколько вчера продали за день товара + сколько вынесли со склада в зал - сколько забрали на склад из зала + сколько товара на манекенах - сколько товара забрали друзья директора (отдельные записи в специальной тетради) +(-) возвращенный (отложенный) на кассе товар по требованию клиента.
Сегодня мой торговый сектор – спортивная женская одежда, инвентарь и аксессуары. Я по памяти знаю каждый артикул товара, поэтому мне намного легче, чем другим – мне не надо искать бирку со штрих-кодом и постоянно сверяться с тетрадкой учета. Я пересчитываю и одновременно поправляю логотип к логотипу, стрелка к стрелочке, надпись к надписи: спортивные женские костюмы; штаны; майки; футболки; шорты; юбки; ветровки; штормовки; куртки; регланы; кофты; для тенниса; для бега; для фитнеса; для активного отдыха; носки; напульсники; скакалки; кистевые эспандеры; гантели; коврики для йоги; футбольные, волейбольные и баскетбольные мячи; рюкзаки; сумки для теннисных ракеток, для кроссовок, большие дорожные сумки, сумки для фляг с водой, с отделениями для мобильных телефонов и капюшонами от дождя; фляги; бейсболки; очки; полотенца; кошельки; брелки, шнурки, чехлы. Я первым заканчиваю прием товара – все сходится, ставлю подпись и сдаю тетрадку на кассу. Выхожу через черный вход в задний дворик. Сухой кашель зажигалки сплевывает горящим газом. Затягиваюсь. До открытия остаются считанные минуты. Я доволен. Сегодня рабочий день начинается без геморроя с логотипом фирмы.
Пустой темный торговый зал. Загорается подсветка ярких витрин с пейзажами далеких стран, выхватывая из темноты улыбки бегущих, летящих, изогнутых в растяжке, счастливых манекенов, рядом, их дети-манекены с открученными головами играются разноцветными мячами. По углам расставлены четыре недвижимых продавца-консультанта, готовых обслужить утренних клиентов.
– Вам помочь?
– Я всему буду рада, – отвечает она и улыбается мне.
– Я всему буду рада, – отвечает она и улыбается мне.
Рабочий день отличается от другого, только последовательностью, в какой я предлагаю ассортимент магазина клиентам и порядком размеров, о наличии которых бегаю узнавать на склад. Два дня работаю – два отдыхаю. На зарплату я могу купить один не самый дорогой кроссовок из этого магазина. На две – пару. Один человек, который будет работать здесь каждый день с 9.00 до 22.00, сможет купить за месяц сразу два кроссовка. Шесть часов на сон, час на питание, два на дорогу, три минуты на онанизм – и 1 час 57 минут в сутки в промежутке с 23.00 по 7.00, в его распоряжении для бега трусцой в обуви с логотипом этой фирмы. Но зато в это время его ноги нельзя будет отличить от ног того, кто зарабатывает в десятки раз больше. Я всегда не переставал, восхищаться плодами технического прогресса. Человеку чтобы сделать себе обувь необходимо месяц работать по 13 часов в день. Я люблю свою работу. Ведь я не умею шить, мне, наверное, и года не хватило бы. Я люблю эти магазины-государства. Я завидую некоторым своим друзья, они зарабатывают больше, они могут позволить себе один кроссовок и еще коврик для занятия йогой из этого магазина. В отличие от меня, они могут практиковать асаны на одной ноге. Стоимость, наименование товара и величина окладов тут не важна. Я люблю эту планету, за саму возможность выражения того, что секунда одного все-равно-какого человека имеют разницу в денежном эквиваленте с одной секундой другого все-равно-какого человека. Время и чувства равноценные участники в товарном обмене на рынке, где все-что-можно-назвать можно купить и продать. Человеческие чувства вызываются с целью обмена или продажи. Я так и до сих пор отказываюсь понимать, почему одинаковое для всех время, проведенное на работе, по-разному оплачивается. Ведь для каждого эти прошедшие часы вычеркнуты из его единственной? и неповторимой? жизни, ведь каждый из них вносил вклад в общее дело, ведь каждая минута приближает к смерти. Я помню, меня учили, что все профессии нужны. Если считаете, что я профнепригоден или недобросовестен или бесполезен, просто увольте. Только придется уволить всех сразу. Я не ищу справедливости, но я чувствую себя обманутым. Моя жизнь, мое время, мои чувства – оказываются чей-то собственностью. Я появился в результате раздвинутых ног и эрекции без дисфункций, но еще до рождения, имея вместо души лишь ноль, я оказался перед всеми в долгу. В долгу перед обществом, частью которого являюсь я сам. В долгу перед родителями, частью которых являюсь я сам. В долгу перед всеми кого смогу полюбить, частью которых я стану. Но я – проститутка времени протестую лишь тогда, когда у меня отнимают деньги – эквивалент. Я презираю себя за это, но пока, я не вижу выхода. Это моя навязчивая идея. Я так предполагаю, что все дело в том, что я не знаю точного момента своей смерти. И пока я живу надеждами на лучшее будущее, вместо того, чтобы надежды жили в настоящем. Но без точного времени смерти я, наверное, никогда не сдвинусь с места. Иногда я сомневаюсь и боюсь, что все мое недовольство можно приглушить простым повышением заработной платы, тогда от моего лицемерия мне становится еще противней. Я мечтаю вернуть свою долг, вернуть свой ноль.
Некоторые из моих напарников в шутку называют клиентов – пациентами, с остро выраженными симптомами заболевания «что купить?». Но я не врач и это не больница, здесь магазин и я продаю болезнь.
Администратор в зале прерывает мои наивные размышления – последствие не оконченного высшего образования.
– Приготовьтесь, к нам едет директор.
От стеллажа к стеллажу поправляем: логотип к логотипу; стрелка к стрелочке; надпись к надписи. Я тоже очень люблю порядок.
Директор приезжает через пол часа, администратор сразу выбегает из своего офиса опять в торговый зал. Они о чем-то говорят и смеются. Затем он берет специальную тетрадку, в которой отмечается неоплаченный товар, взятый его друзьями, и, сделав короткие записи в своей электронной книжке, уезжает. Кажется, он даже и не посмотрел на нас.
Его друзья со свисающими отростками лишнего веса, что напоминают набитые карманы – это сущий напряг. Во-первых, их покупки не засчитывается в наш рейтинг; во-вторых, ведут себя неуважительно по отношению к нам; в-третьих, они всегда перемеряют весь магазин; в-четвертых, очень хочется оторвать руку манекена и разбить их рожи. Хотя четвертое относится почти ко всем клиентам нашего брендового магазина и ко мне в большей степени, оттого что я не понимаю природу своего страха, который сдерживает мое желание и только наполняет злостью.
Еще докучают девушки из модельного агентства – очень сложно для их вытянутых тел, зарабатывающих тем, что выполняют функцию вешалки, подобрать размер, да и все стеллажи всегда верх дном перевернут. На этих жирных друзей хоть что-то натянуть можно. На рост М берем XXL, и вся лишняя длина расходится на животе и жопе. Правда, на девушек приятней смотреть, но не приятно знать, что кем-то из них расплачивается директор модельного агентства с директором этого магазина за спортивную одежду и обувь.
Продавцы-консультанты всех этих ведущих активный образ жизни друзей: толстых дядечек и длинных девочек знают в лицо, и всегда стараются ухитриться, не попасться к ним на глаза, чтобы кто-нибудь другой взял на себя их обслуживание.
– Эй, ты чего? – машет она своей тоненькой растопыренной ладошкой перед моими глазами. – Что-то потерял?
– Чтобы потерять, надо сначала найти, – мямлю я, пытаясь совладеть с теми эмоциями и желаниями, которые охватывают меня, с тех пор как она зашла в магазин. Тот непоколебимый окружающий мир, что я делил на «я» и «они» раскалывается. «Я всему буду рада, – отвечаешь ТЫ и улыбаешься мне».
Она пришла одна, почти к закрытию магазина. Никогда я с таким рвением и удовольствием не помогал клиенту, не наблюдал за его переодеванием, прости девочка, за твоим перевоплощением, никогда с такой радостью и скоростью не шнуровал кроссовки, никогда сам не переворачивал стеллажи в поисках оттенков подчеркивающих твой цвет глаз, губ, волос, кожи. Дышал твоим взглядом, твой аромат пульсировал в моих венах. Я стал охотником за твоей улыбкой. Все, думая, как мне донести до тебя тревожное волнение, звенящее во мне, но…
С каждой новой майкой, которую ты выбираешь, с каждой новой моей зарплатой, твоя стопка отсчитывает мои дни – вместо стрелок вещи. В сегодняшнем меню, мое время с 9.00 до 22. 00 (без выходных) подается в шикарном ресторане на тарелках с гарнирами и салатами. Посетители, пережевывая каждый час моей жизни, ведут деловые переговоры, глотают секунды, отвечают на телефонные вызовы, запивая белым вином, пищевод, желудок, кишечник, растягивается кольцо сфинктера. И воспоминания обо мне рассеиваются в отрыжке, анальном выдохе, в застывшем неоднородном мазке на туалетной бумаге, выписанного уверенной рукой совершающей тренированное движение.
