Кевин Милн - Шаги навстречу
Она шепотом отвечает:
— Нет, — а спустя несколько секунд спрашивает: — Еще есть вопросы? Или остальные ответы ты получила, когда шпионила за мной?
— Я не шпионила… Случайно вышло. Я услышала, как подъехала машина, выглянула в окно, чтобы узнать, кто пожаловал. Не думала, что это ты, потому что было еще слишком рано.
— Да, рано. Но зачем было продолжать следить?
— Прости, — шепчу я.
— Да ладно уж. Все равно смотреть было не на что.
— Я видела, что он обнял тебя в машине.
— Как я уже сказала — не на что было смотреть.
— По крайней мере, было приятно?
— Ну… да. Наверное. Но я все испортила.
— Как можно испортить объятия с симпатичным парнем?
Она протяжно вздохнула:
— После объятий я открыла свой большой рот и спросила: «И это все?» Наверное, я надеялась на большее. Знаю, что несколько преждевременно, но Кейд прав — время бежит. Еще немного, и может оказаться слишком поздно.
Я натужно засмеялась:
— Бог мой! И что он ответил?
— Он невероятно смутился. И сказал: «Я хочу тебя… ну, ты понимаешь… поцеловать, Энн. Но только не сегодня». — Она говорила низким голосом, копируя Тэннера. — Я спросила у него, неужели он боится, что поцелуй может меня убить.
— И?
— А он ответил, что много лет спустя, когда мы будем вспоминать сегодняшний день, он не хочет, чтобы наш первый поцелуй ассоциировался у него с запахом селедки. Сказал, что хочет запомнить его таким, каким кажется ему мой облик.
— Каким например?
Она делает глубокий вдох и шепчет в ответ:
— Я на сто процентов уверена, что слово, которое он подобрал для меня, было «идеальная».
Идеальная? Энн? Как несправедливо, что я на несколько лет младше…
— Спокойной ночи, Энн.
— Спокойной ночи, Бри.
Глава 36
В воскресенье утром звонит телефон. Хорошие новости. Бабушку Грейс выписали из больницы и везут назад в дом престарелых в Кэннон Бич. Мы встречаем ее там в десять часов, не зная, в каком душевном состоянии она сейчас находится, но надеемся на лучшее.
Когда я вхожу в палату, первое, что замечаю, — выражение бабушкиного лица: усталую, но умиротворенную улыбку.
Я понимаю, что она узнала меня.
— А вот и вы, — раздается знакомое приветствие, бабушка медленно растягивает слоги. — Моя семья. — Речь ее не безупречна, но намного лучше, чем обычно. И гораздо важнее то, что простые слова, которые она с трудом произносит, ясно дают понять, что она «с нами». О большем мы и просить не можем.
Она все еще очень слаба, поэтому мы не можем долго задерживаться — тридцать минут максимум. Во время нашего визита мы все по очереди рассказываем ей о нашей игре «Шаги навстречу».
— Вы играете с Деллом? — радостно спрашивает она. — Отлично.
Когда наступает черед Энн, она указывает на старую жестяную банку, которая так и стоит у бабушки возле кровати, и спрашивает, были ли подобные послания обычным делом в их игре с дедом. Я уже знаю ответ, потому что прочла об этом в одном из ее дневников, поэтому, чтобы поберечь ее силы, я посвящаю всех в подробности.
— Зарывать сокровища друг для друга они стали несколько лет спустя после начала игры. Она купила ему металлоискатель, когда они вышли на пенсию и поселились в Кэннон Бич, но он редко находил что-то ценное. Поэтому однажды на День святого Валентина она кое-что зарыла в песке за домом — жестяную банку с любовной запиской и конфетой в форме сердца внутри. Он нашел банку через несколько дней. В ответ дедушка нарисовал карту сокровищ для бабушки и послал ее саму с металлоискателем искать сокровища. Она вернулась тоже с любовным посланием и очередным сладким сердечком, которое было прикреплено к пластмассовому колечку — похожему на то, что обнаружил Кейд. Позже это стало их маленькой традицией — зарывать любовные записки со сладкими сердцами в песок рядом с домом, чтобы другой их мог найти.
— По очереди, — с усилием, но с широченной улыбкой добавляет бабушка. — Он, потом я. Туда-сюда.
— Бабушка написала, что это стало самым важным напоминанием о том, что их взаимная любовь — главное сокровище.
Бабушка кивает. Сейчас в ее глазах стоят слезы счастья.
— Да, — решительно заявляет она. Потом берет меня за руку, на глаза еще больше наворачиваются слезы. — Мне так его не хватает, Эмили.
— Знаю, бабуля. Мне тоже его не хватает.
— Скоро мы встретимся, — шепчет она.
— Надеюсь, что ты еще поживешь.
— Нет, скоро уже, — повторяет она. По голосу ее не скажешь, что она опустила руки, скорее, просто уверена, что ее время все ближе, и она совсем не боится того, что ее ждет.
По дороге домой я спрашиваю у детей, сколько очков они заработали за третью неделю.
Пока Энн с Бри вытаскивают свои блокнотики, Кейд быстренько раздает пару комплиментов сестрам, чтобы увеличить свой счет.
— Бри, а я говорил сегодня, как сильно тебя люблю? И волосы у тебя сегодня уложены красиво — не слишком пышно, как обычно.
— Вот это да! Спасибо, — отвечает она.
— Энн, тебя я тоже люблю. Ты умная, и смешная, и красивая, и… умная.
— Дважды умная, да? — смеется она. — Наверное, я на самом деле очень умна. Спасибо, Кейд.
Кейд быстренько делает несколько пометок в блокноте, потом все подсчитывает.
— Все готовы огласить счет? — спрашиваю я.
— Я готов, — восклицает Кейд. — Девяносто, тютелька в тютельку. — Глядя на сидящих по обе стороны он него сестер, он добавляет: — Попробуйте перебить.
— Попробую, — говорит Энн. — У меня сто два.
Я вижу разочарование на лице у Кейда, но уверяю, что он еще может догнать сестру, ведь впереди целый день.
— Бри? — интересуется Делл. — А у тебя?
Бри так и сияла, до того как Энн с Кейдом огласили свои результаты. Однако сейчас она приуныла. Я уверена, что дочь вот-вот разрыдается.
— А мне обязательно говорить?
Делл сидит за рулем, поэтому не видит выражения ее лица.
— По-моему, это будет честно, — отвечает он ей. — Чтобы Энн и Кейд знали, что им нужно делать, чтобы выиграть у тебя. Разве не ты уверяла всех, что на этой неделе выиграешь обязательно?
— Да, но… я все провалила. — Слеза срывается с ее ресниц, течет по лицу и падает на колени.
— Все в порядке, Бри, — пытаюсь я ее поддержать. — Ты отлично справилась. Вы на этой недели отлично ладили с Энн и Кейдом — в этом и суть игры. Скажи, сколько ты набрала. Может быть, если потрудиться сегодня, ты сможешь их догнать?
— Тридцать три, — сквозь слезы шепчет она. Потом перелистывает блокнот на другую страницу и вырывает ее. — Держи Кейд, — говорит она, протягивая через Энн ему листок. — Это тебе. Тридцать четвертое очко.
