Семен Малков - Несбывшиеся надежды
— Это как же получается, если он ее «шестерка» и в науке тоже ноль? — не поняла Варя.
— Вот так и получается сплошь и рядом, — объяснил Артём. — Сначала Теплое, когда Катюша перешла в министерство, создал в институте бригаду, которая написала для нее подобие диссертации, а потом и она помогла ему защитить такую же халтуру.
— Но как же твои коллеги-ученые пропустили эту халтуру? — поразилась Варя. — Я еще понимаю, что могло сыграть роль женское обаяние Анохиной, но почему благословили Теплова?
— Обаяние здесь ни при чем. В ученом совете — одни старики, да и она не такая уж красотка, — с усмешкой ответил Артём. — Все решили приказы сверху. У Катюши — огромные связи. Поговаривают, что министр велел «под нее» создать новый научный центр.
— Ну вот, а ты еще, Тёмочка, не веришь слухам, — рассмеялась Варя. — Дыма без огня не бывает!
— Ладно, что бы ни говорили, а полезно, что я с ними обоими в хороших отношениях. Хотя Теплов — ни рыба ни мясо, но лучше Ковача, — с надеждой в голосе заключил Артём. — Может, с их помощью мне удастся развернуть работу.
Однако его оптимизм в отношении нового начальника института не оправдался. Умный и осторожный Теплое, которого Артём, как ему казалось, сумел убедить в необходимости своей работы для прогресса гражданской авиации, занял нейтральную позицию. Он не оказывал поддержки «партии Гальчука», но и не спешил помогать Артёму, выжидая, как развернутся события.
Дело сдвинулось с мертвой точки лишь тогда, когда Коваленко, наконец, вступил в должность начальника Главного Управления эксплуатации и ремонта авиационной техники.
* * *
То, что новый начальник главка поднимает шумиху вокруг «революционных» предложений Артёма не из заботы о прогрессе гражданской авиации, а из своих карьеристских устремлений, выяснилось значительно позже. А пока, с первых же дней работы, Коваленко активно стал продвигать идею отмены межремонтного ресурса самолетов в жизнь.
Прежде, чем доложить этот вопрос министру, начальник главка поставил доклад Артёма на эксплуатационной секции научно-технического совета министерства, председателем которой был по своей должности. Полемика была очень жаркой. Гальчук и другие «ресурсни-ки» приводили контрдоводы, представители «Авиаремонта» упирали на дезорганизацию существующей, хорошо отлаженной системы. Однако Артём сумел четко обосновать преимущество предлагаемого перехода от строго ограниченных межремонтных ресурсов на эксплуатацию самолетов «по техническому состоянию», и совет одобрил его предложения.
— Ну, теперь держись! Ресурсники тебя съедят, — сочувственно предупредил его ученый секретарь совета Эдуард Кругаль. — Вот увидишь — они заволокитят наше решение. Гальчук сделает все, чтобы твою работу не включили в план научных исследований института.
Кругаль знал, что говорил. Он, как и Артём, пострадал при объединении институтов. Возглавляемый им отдел был одним из лучших, но Ковач его ликвидировал, и нит какие доводы Кругаля, даже направленные в высокие инстанции, не помогли исправить допущенную ошибку. Наверное, так бы и произошло, но Коваленко действовал умело и последовательно: доложил о принятом решении министру, и вскоре Теплое получил приказ о постановке этой работы в план экспериментальных исследований.
Более того, приказ министра обязывал начальника института для проведения работ создать под руководством Наумова специальное научное подразделение.
Сроки были установлены жесткие и о том, чтобы тянуть с выполнением приказа, не могло быть и речи.
— Ну вот ты и получил то, чего добивался, — сказал Теп-лов, пригласив к себе Артёма. — Теперь тебя выручит только успех. В случае неудачи, сам понимаешь... Как говорится, за что боролись — на то напоролись, — он немного помолчал и добавил, как бы извиняясь: — Но дать тебе отдел и много людей я не смогу. И не советую добиваться этого, если не хочешь восстановить против себя коллег.
— Конечно, штатного состава сектора маловато, но вы правы, не стоит дразнить гусей, — понимая его, ответил Артём. — Бог с ним, с отделом! Не будут хоть говорить, что мной руководит корысть. Но все-таки надеюсь, что человек десять вы мне добавите. Обоснование я представлю.
Согласившись, Теплое дал ему людей, необходимые помещения, и вскоре вновь созданный коллектив Артёма приступил к работе. Интересное и перспективное исследование притягивало знающих и опытных специалистов, которым претило заниматься хоздоговорной халтурой. Переход их к Артёму проходил не без конфликтов и здорово потрепал ему нервы.
Это и общая усталость от борьбы неизбежно сказались на состоянии его здоровья. В самый разгар организационных хлопот, проводя совещание у себя в кабинете, Артём почувствовал острую боль в левом боку. Она не прошла, даже когда принял «тройчатку» и, превозмогая боль, прямо с работы он поехал в поликлинику Аэрофлота.
Ведомственные медучреждения были на привилегированном положении. Вследствие повышенной зарплаты персонал подбирался по блату и практика у него была слабее из-за меньшего количества пациентов. Поэтому происшедшее с Артёмом было характерным явлением. Скучающий врач решил, что причиной боли явилась поджелудочная железа, и велел дома приложить к больному месту лед. А у Артёма оказался камень в почках и ему, наоборот, нужно было принять горячую ванну|
Понятно, что холод вместо тепла вызвал резкое обострение болезни, и у него произошел нестерпимый и непрекращающийся приступ. Варе пришлось вызывать «скорую» помощь, и Артёма увезли в больницу.
* * *
Судьба и на этот раз была милостива к Артёму. В больнице он пролежал недолго. Заботливая Лёля нажала на мужа, и тот позвонил «кому надо». Несмотря на то, что мест не хватало и койки стояли даже в коридорах, Артёма сразу перевели в отдельную палату и окружили особым вниманием. Опытные врачи и интенсивное лечение сделали свое дело. Терзавший его камушек вышел, и Артём смог вернуться к работе.
Разработка новой системы шла успешно. Благодаря большому заделу, имевшемуся у Артёма к началу работ, технология диагностики и ремонта самолетов в процессе эксплуатации была подготовлена всего за полгода. Артём приступил уже к рекомендациям по переоборудованию заводов и АТБ в «Технические центры диагностики и ремонта самолетов» для каждого региона страны, когда произошло непредвиденное.
— Сопротивление переходу на эксплуатацию самолетов «по состоянию» растет, — сказал при их очередной встрече Коваленко. — Боюсь, что противникам удастся провалить наш проект на научно-техническом совете министерства, если он будет представлен от института. Министр больше доверяет мнению практиков.
— А кто же тогда должен представить наш проект? — непонимающе взглянул на него Артём. — Проекты всегда представляют разработчики.
— Вот вас и затопчут! Даже я не смогу помочь, — хмуро сдвинул брови начальник главка. — Нужно сделать по-другому. Выйдет новый приказ министра, в котором, якобы для ускорения перехода на новую систему, твоя работа будет передана в ведущее АТБ. Это предприятие одновременно станет и экспериментальным «Центром эксплуатации самолетов по состоянию».
— Выходит, мы должны передать наш проект «чужим дядям»? — несогласно покачал головой Артём. — И вы полагаете, что они смогут более успешно его доложить? Я не могу пойти на это, ибо меня не поймут сотрудники, которые над ним немало потрудились!
— Ничего ты не понял, — досадливо поморщился Коваленко. — Никто не отнимает у вас работу. Приказ министра как бы объединит науку с практикой. В этом АТБ будет создан временный коллектив, состоящий из твоих хлопцев и из самых способных инженеров. Или тебе, — с укором добавил он, — нужна личная слава?
— Я за славой не гонюсь, но и отдавать кому-то наши разработки не собираюсь, — хмуро ответил Артём. — И доложить они наш проект толком не смогут!
— А с чего ты взял, что докладывать будут они? — с усмешкой посмотрел на него Коваленко. — Представлять проект на совете буду я сам! Надеюсь, ты не против? Думаю, что это намного уменьшит число его открытых противников, — Артём обескураженно замолчал, и он пояснил: — Приказом министра на меня будет возложено руководство работой по переходу на новую систему.
* * *
Вслед за этим разговором вышел и новый приказ министра, по которому Артём вместе со всеми сотрудниками временно был передислоцирован в АТБ. Ничего хорошего из этого не вышло, так как Коваленко руководил наездами, не вникая в суть вопросов. Инженеры из АТБ не подчинялись Артёму и внесли в проект отсебятину, которая выхолащивала почти все его преимущества. Все попытки Артёма воспрепятствовать этому натыкались на непонимание со стороны начальника главка.
